Паркинсон Кийз - Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2

• Название: Любовь в наследство, или Пароходная готика. Книга 2
• Автор: Паркинсон Кийз
• Издательство: Локид
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-320-00188-6, 5-320-00190-8

…Кажется, совсем недавно богатейшая плантация Синди Лу стала приютом любви и верности Клайда Бачелора и его жены Люси. Только многое изменилось с тех пор: погибли в беспощадном огне пожара Люси, любимица отца Кэри и ее муж.

И теперь в несравненном дворце подрастает Ларри — внук и наследник Клайда. Как знать, не станет ли его поездка во Францию роковой? Не принесет ли она ему встречу с большой, всепоглощающей страстью?..

* * *

Прекрасный роман “Любовь в наследство, или Пароходная готика” принадлежит одной из знаменитых романисток XX века Ф.П. Кийз, именуемой “принцессой жанра”.

Плантация Синди Лу с ее несравненным дворцом становится приютом любви и верности Клайда Бачелора, главного героя романа, и его жены Люси. Там переживают они самые страшные испытания судьбы и самые сильные чувства. Там же познают истинные ценности их дети и внуки.

---

— Я полагала, что у нас состоится семейный обед, Пьер. Ты не поставил меня в известность, что пригласил посторонних.

— О, едва ли можно назвать посторонним мсье кюре, ma mere! Я решил, что будет намного приятнее, если на обеде соберется больше народу… К тому же наш славный священник мог бы сказать нам, нельзя ли отказаться от ряда всевозможных обычных формальностей… в случае, если Ларри с Луизой решат пожениться немедленно.

— Это в случае, если Ларри и Луиза решат! Да, действительно, Пьер, ты с каждой минутой становишься все невыносимее. Должно быть, этот мальчишка околдовал тебя, как и…

Большую часть этого разговора Ларри расслышал. Но конец фразы внезапно был приглушен, словно чья-то невидимая рука закрыла чудовищно накрашенный рот старухи; и хотя, разумеется, ничего подобного не произошло, Ларри заметил, что Пьер склонился к матери, и в то время, как лица его не было видно, что-то в его быстрых движениях, казалось, говорило о том, что он еле сдерживается от гнева и угроз. По крайней мере резкие слова старухи превратились в какое-то бессвязное тихое бормотание, а потом и вовсе утихли. Прежде чем успел заговорить кто-либо еще, Леонард очень кстати объявил, что обед подан.

Небольшой сервировочный столик, уютно стоящий у очага, был заменен поставленным на середину обеденной залы огромным круглым столом, на котором разместился изящный фарфор, украшенный фамильным гербом. Маркиза, как и должно, восседала во главе стола, напротив нее сидел сын, справа от него — член кабинета министров, а слева — священник. Ларри надежно втиснули между Жозефиной и Джаниной. Ему показалось, что последняя настроена весьма строго, но постепенно она смягчилась и стала несколько учтивее, вероятно, из-за того, что ее компаньоны за обедом вели себя по отношению к ней весьма галантно. Джанина почти не участвовала в беседе, а тем более не заговаривала по собственной инициативе; Жозефина же, напротив, все время щебетала весело и непринужденно, и снова Ларри почувствовал в ней неуловимое сходство с Луизой. Наверное, четверть века назад она выглядела и вела себя почти так же, как ее дочь теперь. Однако Ларри мучительно пытался догадаться, что в ней так сильно изменилось, кроме, разумеется, возраста? И внезапно понял: она вышла замуж не по любви, а по расчету, и, в конечном итоге, у нее и Жана де Курвилля не было убедительной причины постоянно находиться вместе, и, подобно Арманде и Пьеру, они часто разъезжались и жили раздельно. Тут Ларри припомнилось еще одно письмо, которое тетя написала после ее поспешного возвращения во Францию и в котором рассказывала о втором замужестве Жозефины — …за членом кабинета министров, с которым она длительное время была в очень хороших отношениях. В таком случае, она наверняка была любовницей Поля Каррера, прежде чем стать его женой, а подобные тайные связи, должно быть, неизбежно оставляют свою ядовитую отметку на таком типе красоты — и характера, — в котором преобладающим фактором все же являются искренность, чистосердечие и абсолютное прямодушие. Ее непринужденность, ее шик, элегантность и безупречность манер совершенно утратили свою привлекательность в его глазах; теперь он знал наверняка, почему большую часть времени Луиза предпочитала проводить в Монтерегарде…

Альфонсина приготовила превосходный обед, а Леонард, сменивший белый фрак на ливрею, помогал второму слуге, которого Ларри видел впервые, подавать обед с исключительным мастерством. Не было никаких неуклюжих пауз, и Ларри должен был признать, что ощущение натянутости совершенно исчезло. Этот обед, подумал он, являет собой превосходный пример прекрасного знания света вкупе с благородным происхождением, что и спасает ситуацию в целом, хотя никто не смог бы убедить Ларри, что маркиза от рождения имела хорошие манеры. Он ощущал к ней антипатию, граничащую с отвращением. И вовсе не удивительно, говорил он себе, что маркиза и его мать недолюбливали друг друга. Да и откуда бы взяться дружбе и взаимопониманию между Кэри Винсент и прежней Доротеей Лабусс, о которой он ни разу не слышал ничего лестного там, где она прожила очень много лет? То есть в Синди Лу. Он решил, что по приезде домой обязательно наведет о ней кое-какие справки. Да, да, дедушке придется ответить на его вопросы! В конце концов, Клайд Бачелор купил Синди Лу у нее. Он должен был быть с ней хоть как-то знаком и знать о ней немало, когда между ними состоялась сделка по продаже плантации…

Несмотря на полное отсутствие внутреннего напряжения, Ларри все же почувствовал облегчение, когда маркиза сделала знак, что желает покинуть столовую, и Пьер, поднявшийся вместе с ней, сообщил, что с ее разрешения джентльмены могут выпить кофе в библиотеке и позднее присоединиться к дамам в гостиной. С тех пор как Ларри не мог больше оставаться наедине с Луизой, он даже радовался перспективе находиться среди мужчин, нежели в смешанном обществе.

Вскоре он был умиротворен обычной в таких случаях размеренной беседой, перетекающей от политических тем к вопросам военным, то есть разговором, в котором не было ничего личностного. Но, как бы ненароком, ловко переходя от одной темы к другой, Пьер начал задавать вопросы священнику (имя которого оказалось Робине) об условиях в приходе. Как выразился Пьер, он боялся, что этому будет уделено мало внимания, и боялся опоздать с этим вопросом. Убедив кюре, что весь их разговор совершенно конфиденциален, он спросил, действительно ли, по мнению кюре, у Джанины призвание к служению Господу или сейчас она просто переживает некую фазу, свойственную ее сверстникам — как девочкам, так и мальчикам. Священник отвечал осторожно: безусловно, мадемуазель Джанина очень набожна, но ему не следует напоминать мсье маркизу, что одной набожности недостаточно для призвания служению Господу. Чтобы стать хорошей монахиней, нужен определенный тип характера. Веселая девушка, чей характер безукоризнен, но которая к недостаткам других относится милосердно, даже с терпимостью, и вправду больше подходит для религиозной жизни, нежели более замкнутая, строгая и критичная. И, если мсье маркиз извинит его за такие слова, то отец Робине чувствует, что мадемуазель Джанина настолько склонна видеть во всем черную сторону, что, возможно…

— Я совершенно в этом не согласен с вами, святой отец, — пылко проговорил Пьер. — А вообще-то я полагаю, что Джанина получит для себя намного больше от любви, нежели от послушничества. Как вы думаете, может быть, тут я прав, мсье кюре?

— Да, действительно, и такое весьма вероятно.

— Конечно, ей придется столкнуться с бурей, — продолжал Пьер, явно воодушевившись этой темой. — Но, как только ее мнимая оборона падет, она, вероятно, очень быстро сдастся. Вам ведь уже известны подобные случаи, не правда ли, мсье кюре?

— Да, действительно, — отвечал священник. — Хм… капитуляция… и вправду… имеет свойство происходить очень быстро, если так можно выразиться. Особенно в такие беспокойные времена, как сейчас.

— Совершенно верно. По-моему, нам надо быть готовыми к подобной вероятности. И теперь, если Джанина решит весьма внезапно, что ей хотелось бы выйти замуж…

Член кабинета министров издал тихий щелкающий звук, на который Пьер не обратил внимания. Напротив, он, похлопывая ладонью по подлокотнику стула, наклонился к священнику и пылко заговорил:

— Давайте допустим, просто так, ради аргумента, что я, как ее отец и законный опекун, не стану возражать против этого брака и дам свое искреннее согласие на него, даже несмотря на то, что моя дочь еще не достигла совершеннолетия, — проговорил он. — И давайте также допустим, что я переговорю с господином мэром и найду, что он расположен содействовать ускорению гражданской церемонии. Посодействуете ли вы, будучи священником этого прихода? Предположим, обсуждаемый молодой человек не может немедленно представить, к примеру, свидетельство о крещении и заверение об этом свидетельстве придет телеграммой, причем подписанное священником, производившим крещение, для того чтобы доказать, что молодой человек имеет такой документ. Вас бы это удовлетворило? Тогда вы не отказались бы объявить о браке? Мне известно о специальном разрешении, выдаваемом в особых случаях, если речь идет об иностранных подданных, являющихся солдатами или военными рабочими и не имеющих права в данный момент отлучаться со своих постов. Разумеется, я могу и ошибаться, но…

Отец Робине поспешно взглянул на Ларри. До него стал доходить подспудный смысл слов и вопросов маркиза, которые вначале немного озадачивали его.

— В любых разумных делах Церковь, конечно же, сотрудничает с государством, — многозначительно произнес отец Робине. — А когда речь идет о наших славных союзниках, так много сделавших для спасения прекрасной Франции от гнусного захватчика, то духовенство, как и миряне, никогда не должны упускать возможность показать свою благодарность. И существует, разумеется, еще одна причина. Политика Церкви всегда следовала и следует тому… чтобы… гм… чтобы гарантировать молодой жизни надлежащие церковные обряды. И вы можете всецело положиться на меня, мсье маркиз: я сделаю для вас и ваших родных все, что в моих силах.