Арсений Чанышев - Курс лекций по древней и средневековой философии

• Название: Курс лекций по древней и средневековой философии
• Автор: Арсений Чанышев
• Жанр: Философия

Книга представляет собой продолжение "Курса лекций по древней философии" (Высшая школа, 1981). В ней дается общая картина эволюции древней и ранней средневековой философии и теологии (параллельное рассмотрение античной философии Римской империи и иудаистско-христианского мировоззрения позволяет представить христианство во временном контексте культуры), объективное соотношение философии с парафилософией (религиозно-художественно-мифологическим мировоззрением), с основанной на интеллекте наукой, культурой в целом.

---

Он был одним из первых ученых, кто начал объяснять морские приливы совместным действием Луны и Солнца. Посидоний видел землетрясения, извержения вулканов, появление нового острова к северу от Сицилии среди Липарских островов. Он спускался в рудники, описывал штольни и методы их осушения. Он видел соляную скалу и равнину близ устья Родана (Роны), покрытую галькой. Страбон в своей "Географии", историк Диодор Сицилийский (вторая половина I в. до н. э.), Атеней из Навкратиса неоднократно цитируют физико-географические и историко-этнологические сочинения неутомимого Посидония, например его труд "Об океане".

В возрасте около сорока лет, в 97 г. до н. э., Посидоний, принятый, по-видимому, в число граждан полиса Родос, открыл собственную риторическо-философскую школу на острове Родос (Южные Спорады, 1404 кв. км) - родине своего учителя.

Напомним, что остров Родос у юго-западного побережья полуострова Малая Азия к началу I в. до н. э. давно прошел уже пик своего расцвета, когда, после того как Александр Македонский разрушил финикийский морской торговый центр - город Тир, Родос стал новым центром морской торговли в Средиземноморье, чему способствовало его удачное расположение на пересечении морских путей. Символом расцвета Родоса стало сооружение там Харидом (или Харесом) знаменитого Колосса - Родосского. Воздвигнутая на рубеже IV и III вв. до н. э. эта колоссальная статуя была разрушена землетрясением в 225 г. до н. э. Через шестьдесят лет завистливый Рим противопоставил Родосу в качестве торгового соперника остров Делос, предоставив ему режим наибольшего благоприятствования, - и Родос пришел в упадок.

Родосская школа Посидония стала знаменитой. Сам Посидоний был блестящим оратором и привлек многих слушателей. Когда в 86 г. Посидоний в качестве родосского посла посетил Рим, где встретился со старым и больным Марием, который только что взял Рим штурмом, жестоко расправившись со своими противниками из политического лагеря Суллы (в это время сам Сулла громил на востоке империи Митридата VI Евпатора, царя Понта, взял штурмом и разграбил примкнувшие к Митридату Афины), он завязал знакомства с римской аристократией, уже знавшей его учителя Панетия. В 78/77 гг. до н. э. в родосской школе Посидония побывал 28-летний Марк Туллий Цицерон, покинувший Рим из-за страха перед новым римским тираном Суллой, который, разгромив марианцев (сам Марий умер в год своей встречи с Посидонием), истребив своих политических противников, был назначен римским сенатом диктатором на неограниченное время (обычно диктаторы назначались на полгода и лишь в чрезвычайный угрожающий существованию самого Римского государства момент). Впоследствии Цицерон будет с гордостью называть себя учеником Посидония (см.: Цицерон. О природе богов. I, 6). В 66 г. до н. э., едучи на войну все с тем же Митридатом VI Евпатором, и в 62 г., возвращаясь с этой затянувшейся войны победителем (окончательно разгромленный римскими легионами Митридат покончил с собой в 63 г. до н. э.), новый римский герой Помпеи посещал на Родосе Посидония. Цицерон в "Тускуланских беседах" рассказывает, что во время второго пребывания Помпея на Родосе Посидоний был тяжело болен (ему было уже за семьдесят лет и его мучали боли в суставах), однако он принял Помпея и имел с ним беседу. Приподнявшись над своим скорбным ложем и опираясь на него, рассказывает Цицерон со слов Помпея, Посидоний степенно и убедительно доказывал, что нет блага, кроме того блага, что нравственно-прекрасно и благородно, а когда боли усиливались, то упрямый стоик восклицал, что он, несмотря ни на что, не признает, что страдание есть зло.

Когда Посидонию было уже за восемьдесят, он отправился в Рим, где и умер после 51/50 г. до н. э.

Посидоний был плодовитый писатель. Кроме вышеназванной работы его "Об океане" он написал много других сочинений: "О небесных явлениях", "О космосе", "О богах" (в пяти книгах, где критикуется, в частности, учение о богах Эпикура), "Рассуждение о физике", "О критерии", "Рассуждение об этике", "О надлежащем", "Поощрение" (к занятию философией) и др. Однако все сочинения Посидония, как и большинство сочинений греко-римских авторов, до нас не дошли. Сохранились лишь фрагменты. Посидония цитировали его современники Цицерон, Лукреций, вышеназванный Страбон, позднее вышеназванный Диодор Сицилийский во второй половине I в. до н. э., Сенека и Манилий (первая половина I в. н. э.), Плиний Старший (вторая половина I в. н. э.), Секст Эмпирик, более поздние компиляторы, в том числе Диоген Лаэртский и вышеназванный Атеней из Навкратиса (первая половина III в. н. э.). О Посидоний писали Свида, Страбон, Плутарх, Цицерон, Клеомед, Сенека, Диоген Лаэртский, Арий Дидим и другие греческие и римские авторы.

И древние, и современные ученые высоко ценят Посидония, его деятельность и его труды - плоды этой деятельности. Цицерон считал Посидония величайшим из всех стоиков, хотя ему приходилось и стыдиться за то, что Посидоний разделял почти общее для всех стоиков пристрастие к дивинации (дивинация - "...предсказание или предчувствие таких событий, которые считаются случайными" '). "Мне стыдно... за Хрисиппа, Антипатра, Посидония", - говорил Цицерон в своем трактате "О дивинации" 2, не соглашаясь с этим модным тогда учением о возможности предсказания будущего по внутренностям жертвенных животных и другими столь же нелепыми способами (однако в Риме в это всегда верили, без гадания не начиналось ни одно сражение, для этого существовали особые жрецы). Для Сенеки Посидоний - "один из тех, чей вклад в философию больше прочих" (Сенека. Письма к Луцилию. ХС, 20) 121. Неоплатоник Прокл (V в. н. э.) упоминает в своих обширных трудах Посидония и его школу семь раз. И это только в связи с математикой.

В наш скорбный век мнение о Посидонии далеко не единодушно. Знаменитый Эдуард Целлер считал Посидония "самой универсальной головой после Аристотеля"122. Посидонии пытался соединить философию и науку во всеохватывающую систему, - писал этот немецкий ученый-классик. Действительно, Посидонии был не только философом. Его любознательность безгранична. Он и математик, и астроном, и физик, и географ, и геодезист, и метеоролог, и этнолог, и историк, и социолог...

Посидонию приписывается большое влияние на деятелей греко-римской культуры. Ему обязаны и Цицерон - первый книгой своих "Тускуланских бесед" и своим "Сном Сципиона", л Плутарх - своим сочинением "Лицо на диске Луны", и Вергилий - шестой книгой своей "Энеиды". Псевдоаристотелевский трактат "О мире" (De mundo) - якобы переработка двух трактатов Посидония 123. Знаменитый ученый-классик Вернер Йегер (W. Jaeger) и многие другие ученые 124 видят в Посидонии предшественника неоплатонизма, преднеоплатоника. Таково же мнение нашего великого ученого Алексея Федоровича Лосева, который высоко оценивает Посидония и солидаризируется с теми, кто называет Посидония Платоном по глубине мысли и Аристотелем по энциклопедичности 125. Курт Рейнхардт в своих многочисленных трудах 126 видит в Посидонии родоначальника витализма как антипода атомизму. Его поддержал М. Поленц 127.

Однако существует мнение, что Посидония переоценивают, приписывая ему чужие анонимные фрагменты, что следует принимать во внимание только те тексты, в которых упоминается его имя. Таково мнение американского ученого Л. Эдельстайна 128 и француженки М. Лафранк129. Она призывает строго ограничиться теми текстами, в которых говорится, что это мнение именно Посидония. Обычный же метод состоит в том, что если фрагмент анонимный и в нем чувствуется влияние какого-то стоика, то этот фрагмент приписывают непременно Посидонию 130.

Американский ученый, историк науки Джордж Сартон, объяснял популярность Посидония тем, что тот сочетал научность и мистическую спекулятивность. Он бы мог как ученый стать на один уровень с Аристотелем и Эратосфеном, если бы ему не мешал платонизм и связанный с ним мистицизм. Посидоний-историк неспособен отличить правду от вымысла131. Однако Фредерик Коплестон не видит греха в том, что Посидонии сочетал рационализм и мистицизм. Он это просто констатирует 132.

Посидонии, как и Панетий, выдвинув плюралистически-эклектический принцип, согласно которому у стоицизма нет монополии на истину, что не вся истина у Стой, дополнял стоицизм платонизмом. Он второй после Крантора из Сол автор комментария к сочинению Платона "Тимей" (затем комментарии на "Тимей" писали Адраст Афродисийский, Гален, Прокл Византийский, Асклепиад; первый латинский перевод совершил в первой половине IV в. Халкидий, но лишь до 53 С.; до середины XII в. образованные люди Западной Европы знали из Платона лишь "Тимей", так что Платон был для них лишь автором "Тимея"), что не могло не сказаться на его известном нам лишь отрывочно и в общих чертах мировоззрении.

Как почти все стоики (исключение составляет разве один Клеанф), Посидонии различал в философии физику, логику и этику, подчеркивая в то же время их органическое единство в своем сравнении философии с живым существом, с организмом. Отказываясь от стоического уподобления философии саду, в котором ограда соответствует логике, растения - физике, а их плоды - этике, так как там недостает органического единства (плоды могут быть отделены от растений, стены же сами по себе), "Посидоний считал более уместным уподоблять философию живому существу, именно: физическую часть - крови и мясу, логическую - костям и мускулам, этическую - душе". Это лучше, чем когда душой оказывается физика, а мясом - этика (см. VII, 40).