Ирвинг Стоун - Те, кто любит. Окончание

• Название: Те, кто любит. Окончание
• Автор: Ирвинг Стоун
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб; Литература
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00789-2

Ирвинг Стоун (1903–1989) — одна из самых ярких фигур американской литературы, писатель, создавший жанр «литературной биографии». Создавая произведения, посвященные жизни великих людей, писатель опирался прежде всего на факты, черпая сведения из достоверных источников, отвергая разного рода домыслы. Мастерское владение стилем позволило Стоуну избежать сухости в изложении фактов, и жанр романизированной биографии приобрел заслуженную популярность у читателей.

Десятый том Собрания сочинений включает в себя окончание романа «Те, кто любит» и книги 1–7 романа «Страсти ума, или жизнь Фрейда».

---

Вопли против «Рассуждения», опубликованных в «Газетт оф зе Юнайтед Стейтс», были даже более язвительными, чем она опасалась. Все теперь знали, куда клонит Джон. Он — монархист! Разве он не отдал свой голос в сенате в пользу закона, благодаря которому президент получил право снимать руководителей правительственных ведомств? Разве не он писал друзьям в различных штатах, призывая усилить полномочия президента в отношении права вето? Разве не он говорил, что президент должен стать защитником от чрезмерных притязаний законодателей? Его соображения относительно «наследственных сенаторов» ставились в связь с его антифранцузскими настроениями. Он настроен против Французской революции как аристократ, выступающий против народного движения.

Такие уколы раздражали. Обозленный и обиженный, Джон сел за свой письменный стол и составил письма протеста: «Я непримиримый, смертельный враг монархии… Я за выборы всех трех ветвей власти на определенный срок».

Если он выпалил, что думал, разве это сделало его врагом французского народа, защитником коррумпированной и бессильной монархии? Напротив, он желал, чтобы Франция достигла той же свободы и устойчивости, к которым медленно продвигались Соединенные Штаты. Пусть они внемлют предупреждению и достигнут демократического равновесия ветвей власти.

Все другие дороги ведут назад, к тирании.

9

Общественность сетовала, что Конгресс заседает ежедневно, а результатов не видно. Это несправедливое обвинение, утверждал Джон, Конгресс провел широкое обсуждение. Беда в том, что не сделаны надлежащие выводы. Нужно провести через законодательное собрание два срочных законопроекта: фондовый билль, по которому федеральное правительство примет на себя все государственные долги, накопившиеся за годы войны, и который будет включать единый план государственных займов; за ним должна последовать выплата процентов по всем долгам с последующим покрытием долгов. Законопроект был подготовлен Александром Гамильтоном, который энергично добивался его одобрения. Второй билль касался размещения национального правительства в приемлемом для всех месте.

Абигейл задала вопрос, волновавший Нью-Йорк:

— Почему не здесь? Общество потратило уже пятьдесят тысяч долларов на переустройство Федерального зала. Почему мы должны упаковывать вещи и вновь переезжать?

Джону хотелось вернуться в Филадельфию, туда, где родилось правительство.

— Палата представителей уже проголосовала в пользу Филадельфии на следующие десять лет. После этого мы переедем на постоянное место на Потомаке, где будет выстроен новый федеральный центр. Джефферсон и Мэдисон стараются склонить южан в пользу билля о налогах, который они боятся и ненавидят, в обмен на размещение столицы на Юге. Мне представляется это справедливой сделкой.

Лето выдалось знойным. Нэб мучилась в своем крошечном домике в городе. Полковник часто отсутствовал; он был одержим планами сколотить капитал. Вскоре он приобретет поместье на Лонг-Айленде и семья заживет в роскоши.

У Элизабет Шоу родилась дочь. Элизабет Кранч Нортон разродилась сыном в приходском доме Уэймаута. У Нэб появился третий сын. Томми завершил обучение в Гарварде. Абигейл сожалела, что обстоятельства помешали ей присутствовать на церемониях окончания университетской учебы ее сыновей. Томми отправился в Нью-Йорк и вскоре выпал из поля зрения родителей; несколько недель они не знали, где он находится.

В середине августа Джонни обосновался в их доме в Бостоне, готовый заняться адвокатской практикой в старой конторе отца. Семья по соседству приняла его на пансион. Он писал родителям, что Бостон переполнен адвокатами и у него нет ни клиентов, ни перспективы. Когда же ему удалось заняться судебным делом, оппонент, пожилой адвокат, разгромил его. Джонни собирался расстаться с юриспруденцией. Его смущало то, что, будучи взрослым, он продолжает получать деньги от родителей.

В конце августа Абигейл нанесла последний визит семье Вашингтона в Нью-Йорке.

Миссис Вашингтон взяла ее за руку и сказала:

— Да благословит вас Бог, дорогая мадам. Мы, видимо, встретимся в Филадельфии.

Абигейл ответила:

— А я ожидаю такой возможности, дорогая миссис Вашингтон. Тем временем уверена, что все будет хорошо в Маунт-Верноне и вы сможете заслуженно отдохнуть.

Миссис Вашингтон грустно улыбнулась:

— Мы должны остановиться в Филадельфии и подыскать подходящий дом. Я с сожалением покидаю Нью-Йорк. Я была счастлива здесь, как ни в каком ином месте, не говоря о Маунт-Верноне. Если бы сейчас, а не через десять лет нашлось место на Потомаке, то тогда мы были бы близко от нашего поместья. Президент весьма доволен первыми планами Л’Анфана,[6] разработанными для федерального центра. Он должен быть красивым, как Версаль, и огромным, как Париж, с широкими, обсаженными деревьями бульварами, соединяющими общественные здания, построенные из белого камня; с каналами, фонтанами, парками. У нас есть возможность построить самый красивый город в мире.

Опасения Джона относительно нестабильности нового французского правительства казались неоправданными. Их давний друг маркиз Лафайет выдвинул требование об учреждении второй палаты. Он помог составить проект Декларации прав человека и гражданина, основанный на американской Декларации прав, занял пост мэра Тюильри и убедил Людовика XVI и Марию-Антуанетту переехать в Париж, под контроль народа. Король и королева предстали перед национальным собранием и объявили, что принимают новое конституционное правление. Церковь была реорганизована, ее огромное имущество поставлено под контроль государства.

В сентябре из Филадельфии возвратился Джон с известием, что он снял поместье в Буш-Хилл, расположенное на вершине холма над рекой Шуйкилл в двух с половиной милях от города. Главное здание в три этажа было кирпичным с семью большими окнами по фасаду и парадным входом под центральным окном. Рядом стояли деревянные конюшни и красивый каретный сарай с кирпичными колоннами. Позади дома находились рощица, лужайка с гравийными дорожками и участок для сада.

Абигейл, выслушав Джона, воскликнула:

— Хотела бы я знать, как ругаются леди, дабы заклеймить мое решение затребовать мебель, когда Нэб выехала в свой дом. Не прошло и месяца, как мебель извлекли из ящиков, и вот теперь ее надо снова заколачивать и перевозить!

Абигейл отправила заблаговременно ящики с мебелью, а Джон приказал покрасить стены дома внутри. По приезде они обнаружили, что работы не закончены. Поскольку вместе с челядью их было шестнадцать человек, они не могли позволить себе остановиться в таверне более чем на ночь. Дом в Буш-Хилл пустовал четыре года, был холодным и отсыревшим; сквозь свежую краску проступала скопившаяся в кирпичах и штукатурке влага.

Добравшийся до дома Томми день и ночь поддерживал огонь в каминах, пытаясь просушить стены.

Едва успели доставить мебель, как начались визиты доброжелателей: друзей семьи и знакомых по правительственной службе. Филадельфия радушно встретила Адамсов. Джон обзавелся множеством друзей во время заседаний Континентального конгресса. Посыпались приглашения на чай, игру в карты, поездки, обеды, танцы. Они посетили одну из вечеринок с участием семьи Вашингтона, министров с женами, и Абигейл убедилась, что члены светского общества неплохо танцуют. При первом посещении театра, декорированного, как во Франции, актеры сообщили им, что всегда готова ложа для вице-президента и его сопровождения. Постановка «Школы злословия» была удачной. Абигейл не могла не вернуться мысленно к Ройялу Тайлеру. Она запомнила его выразительный голос, когда-то он читал Нэб и ей самой отрывки из пьесы. Ныне Тайлера уважали как адвокаты, так и их клиенты; говорили, что он разобрался в основах права, как никто другой со времени Джона Адамса. Его пьесы шли с успехом на сцене, а в журналах публиковались его стихи. Короче говоря, жизнь Тайлера состоялась, и с годами достижений будет все больше. Тогда как полковник Уильям… Не подвела ли она сама свою дочь?

Защитную полосу деревьев перед домом вырубили на дрова британские солдаты во время оккупации города в 1777–1778 годах. В результате с середины ноября дом обдувался ледяными ветрами. У Томми начался острый приступ ревматизма, и он не мог ни шевелить руками, ни ходить. Его переносили на руках из постели на диван и кормили с ложечки. За ним заболела плевритом Полли Тейлор. Затем свалилась Луиза.

— Мне требуется целый полк медсестер, — сетовала Абигейл, когда слегла также Эстер Брислер, — а я получаю приглашения на официальные балы в нашу честь. Взгляни, Джон, я, наверное, похудела на двадцать фунтов со времени приезда в Филадельфию.

Если рядом не было сестер, она пользовалась услугами Бенджамина Раша — лучшего, хотя и трудноуловимого в городе врача. Именно он первым написал Джону, что тот станет вице-президентом, а затем ему следует добиться переезда правительства в Филадельфию. Ныне он, неизменно элегантный, хорошо осведомленный и в то же время уклончивый, посещал дом в Буш-Хилл, превратившийся в лазарет. Рассказ о своих врачебных делах он сопровождал рассуждениями, почему вторым президентом Соединенных Штатов станет не кто иной, как Джон Адамс. Абигейл воскликнула: