Завацкая Яна - Союз летящих

• Название: Союз летящих
• Автор: Завацкая Яна
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Он… оно…

— Это существо уничтожено. Тот, кто создал супермозг. Шри Шанкара. Нам удалось уничтожить его. А сам супермозг… ты ведь понимаешь, что большинство личностей в нем — безумны. Часть нам удалось реабилитировать, как тебя, но мы стерли всем память. Думаю, ты понимаешь, почему. Но ты сильный, и я буду рядом с тобой и помогу — я надеюсь, ты сможешь жить с этим. Остальные личности мы тоже спасли. Но к сожалению, вылечить их уже не удастся. Однако они избавлены от боли, избавлены от присутствия… этого, как ты его называешь, Чудовища. Это просто неизлечимые дементные больные, таких на Земле много.

— Ты…

— Я расскажу тебе о себе. Почему я захотела и попросила, чтобы тебе оставили память? Потому что я хочу играть с тобой в открытую, Мартин. Не сердись, прости меня. Когда мы начинали отношения, я… не думала об этом. Ты меня привлекаешь, да, но я не имею права раскрывать свою личность. Ты поймешь, почему. Однако теперь… Понимаешь, я хочу, чтобы ты стал моим другом. Мне очень нужен друг. Просто друг.

Глядя на ее лицо, прекрасное, чистое, Мартин вдруг вспомнил ощущение — как Чудовище поглощает его, и последняя мысль "Аманда". Она спасет. Если кто-то еще может спасти его — то она. Значит, правильно он понял это. Иначе, если бы не эта надежда — возможно, он сошел бы с ума сразу.

— Мне иногда теперь кажется, мне уже лет восемьдесят.

Они сидели в больничном кафетерии. За спиной Мартина галдело шумное семейство, пришедшее проведать больного дедушку. Дедушка скрючился тут же, в инвалидном кресле.

— Смешно, да? На самом деле мне и трех лет еще нет. Я младенец. Но там… там — целая жизнь. Там я узнал столько… обо всем — о людях, о жизни, о боли — сколько большинство, вот хоть этот дед, и за свои 80 не узнают.

Аманда — Алейн — положила ладонь ему на предплечье.

— Прости меня, Март.

— Тебя-то за что? — голубые глаза пристально взглянули на нее.

— За многое. Я должна была увидеть это! Тайри считают, что никто на моем месте не понял бы — ведь у тебя была ложная память. Но при глубоком сканировании, думаю, я разобралась бы. Только я… мы все-таки испытываем неловкость в этом смысле. Сканируем только самое необходимое, поверхностно. Если изучать человека глубоко — можно дойти до таких скелетов в шкафу, до таких глубоких проблем; душа каждого человека изогнута, вывернута, искалечена, и то, что мы видим снаружи благополучие — ни о чем не говорит. Это как пышная крона дерева, скрывающая искривленный ствол. Мы не лезем по возможности… А надо было влезть и посмотреть. Самое непростительное — то, что я ведь чувствовала в тебе необычное. Что-то не то. Но…

— А зачем ты вообще связалась со мной? — спросил Мартин, — раз вы такие сверхлюди. И ты ведь неправду говоришь, ты вовсе не одинока. Зачем я тебе понадобился?

Алейн повертела в пальцах кофейную ложечку. Пристально взглянула в лицо Мартина.

— Если я тебе скажу, что ты понравился мне — это будет полуправда. Да, понравился. И если помнишь, ты первый предложил мне встретиться. Я согласилась. Но дело не только в этом, Мартин. Знаешь, почему я работаю в этом институте? Уже третий год. Нет, не из-за тебя, я понятия о тебе не имела. Из-за Лонке.

— Он тоже какой-нибудь супер-пупер?

— Нет, он обычный человек. Очень талантливый ученый, к сожалению, с весьма сомнительным мировоззрением. Эти опыты с ЭМИ и мескалином… Видишь ли, Март, одна из моих задач — регулировка научного прогресса. Не торможение, как ты подумал, а наоборот — я стараюсь, чтобы идеи приходили вовремя, чаще раньше, чем позже. Но научный прогресс в ваших условиях — это примерно как если в группу детского сада принести взрывное устройство и надеяться, что дети его не запустят. У вас катастрофически низкий уровень социального развития, общественной психологии. Так вот, ты же сам, думаешь, понимаешь, куда могут выйти опыты Лонке.

— Нейротронное оружие. Массовое внушение.

— Да, примерно.

— Он уже собирается закладывать серию.

— Я знаю. И приму меры, чтобы это не получилось.

— Хорошо, а я тебе зачем? Ты можешь все считать из мозга самого Лонке.

— Сейчас объясню. Ты у нас многообещающий молодой ученый. Перспективный. Если просто остановить Лонке, он будет искать обходные пути, повторять, а я не могу с ним все время нянчиться. Мне нужно перенаправить его внимание на другие идеи. Тоже связанные с ЭМИ. У тебя есть предложения — что можно было бы сделать?

— Да, у меня были мысли, конечно… На самом деле ЭМИ мало кто занимается, это считается малоперспективным, но вот сочетание электромагнитного возбуждения нейронов, повышающего их сродство к определенным веществам — и самих этих веществ… Это такая универсальная мысль, под которую можно уже подбирать сочетания.

— Скажем, разработать методы разрушения амилоида при болезни Альцгеймера, — тихонько сказала Алейн. Мартин резко поднял голову. Взглянул на дедушку в соседнем кресле, бессмысленно перебирающего в руках носовой платок.

— Скажем, если взять DAPH, — тон Мартина стал вдруг взрывным, напряженным, — эта молекула надежно разрушает амилоид. Диагностика ранних стадий уже разработана. И если повысить селективность…

— Займешься этим? — буднично спросила Алейн. Мартин быстро и косо глянул на нее.

— Странный вопрос. Аманда, Господи, да если удастся надежно обезвредить эту гадость… Я уверен, Лонке заинтересуется этим. Он честолюбив, знаешь. Мировая известность…

Алейн читала его мысли. "Если взять комбинацию АТ2282… или пусть 2290. Надо попробовать. А ведь в сущности это только начало! Если удастся добиться целевой доставки в патологически измененные клетки нужных веществ… это же страшно подумать, что открывается в плане лечения онкологии; и кстати прионовых инфекций тоже. Священное дерьмо, и почему шеф вляпался в этот мескалин, зачем ему это-то сдалось? Конечно, интересно… Но почему никто из нас не подумал о целевой доставке? Как теперь убедить шефа этим заняться? Лучше бы мне самому, конечно, но там видно будет".

— Вот за это я тебя и люблю, — сказала она нежно, снова положив ладонь на его руку. Мартин накрыл ее пальцы второй рукой.

— За что?

— За то, что ты не думаешь о себе, об известности, о карьере. Ты думаешь сейчас только о том, как провести эксперименты, как организовать работу. И о том, как это будет здорово, когда таких больных, — она чуть скосила глаза, указывая назад, — удастся лечить. Ты знаешь, это — мотивация — считается на Земле таким неважным. Вы нацелены только на результат. Это не самое худшее, но и не главное.

— Ну да. У нас "общество результата".

— А кто и каким путем этого добился — уже не так важно. Мечтал ли человек в этот момент о карьере, о деньгах — или о счастье для всего человечества. А на самом деле это очень важно. Вы хоть поняли, что цель не оправдывает любых средств. В вашей истории уже были научные результаты, полученные путем опытов на заключенных в концлагерях… Вы поняли, самостоятельно осознали, что так нельзя, что лучше никаких результатов, чем такие — и это уже очень ценно. Надо делать и следующие шаги. Принести тебе еще капуччино?

— Да я и сам могу.

— Я уж поухаживаю за тобой, пока ты больной, — сказала Аманда и ушла за кофе. Мартин проводил ее взглядом.

А ведь у него, получается, действительно никого нет на земле — кроме Аманды. Алейн. И не было никогда. Можно, конечно, разыскать родню Гранера… чушь какая. Кто он Гранеру — никто. И зачем он нужен его родне?

Но и Аманда, с горечью подумал Мартин…

Легкой своей походкой она вернулась к нему, поставила на стол две чашечки с белыми шапками пены, присыпанными шоколадом. Семейство позади них ретировалось, дедушку торжественно везли впереди в инвалидном кресле. Теперь Алейн и Мартин остались в кафе вдвоем.

Физиолог стал мрачно ковыряться ложечкой в пене, не глядя на тайри.

— Да, — сказала она внезапно, — кстати, ты можешь спросить у меня об этом вслух. Да, я могла уже давно подать вам идею, как вылечить Альцгеймер. И я знаю, как лечить рак. Могу и вам подсказать, как создать надежные методы. Да, Мартин, и до сих пор я этого не сделала. Как и много чего другого.

— Ты вот говоришь, прости, — Мартин с силой сжал ложечку в кулаке, взглянул на нее жесткими теперь светлыми глазами, — за то, что сделали со мной. Тут ладно, это не твоя вина. Я верю. Я тебе действительно верю. А вот это — как простить? Как ты это себе представляешь? То есть вы, такие вот сверхлюди, хладнокровно наблюдаете за нами, а у нас гибнут еще не старые люди от рака… дети… И вообще — сколько вы там живете, две тысячи лет?

Алейн тяжело вздохнула.

— Март, когда я воплотилась здесь… в смысле, мою личность перенесли в тело ребенка, и я еще раз выросла на Земле, обрела земной опыт современный. Я ничего не знала о тайри. И я вышла замуж и родила ребенка. У него, у моего Дениса, была болезнь Дауна.