Дэннис Крик - Судьба вампира

• Название: Судьба вампира
• Автор: Дэннис Крик
• Жанр: Ужасы и Мистика

В то утро, развеявшее ночь непроглядного тумана, писатель Виктор Мурсия проснулся в новом облике. Девять дней, прошедших с момента аварии, послужившей его знакомству с таинственной Анной Фабиански, превратились для него в целую вечность – вереницу событий странных, малообъяснимых.

Обвиненный в двойном убийстве, вынужденный скрываться от всех, он ищет ту, что виновна в его дьявольском превращении, ищет, чтобы вернуться в облик человека.

Проникая в тайны прошлого, он постигает суть настоящего. И оказывается перед роковым выбором: сохранить свою жизнь или жизнь своей дочери.

---

У Виктора отвисла челюсть. Он примерно представлял, как выглядит его лицо, на котором отпечаталось наивное недоумение вперемежку с возмущением. Такое выражение он часто характеризовал про себя как «маска идиота».

– Правда, моей жене ваши книги очень нравятся. Она даже мечтала когда-нибудь взять у вас автограф. Теперь у нее есть шанс, ведь вы наконец-то посетили нашу дыру, – улыбка Варги превратилась в выжидание, а самоуверенность в издевательство. И Виктор отметил про себя, что это было именно то выражение, которое наиболее подходит его лицу.

– Скажу вам по секрету, мистер Мурсия, – коп пристальнее вгляделся в лицо писателя. То ли искал на нем синяки и ссадины, то ли пытался подавить очаги последнего сопротивления.

– Здесь вы – никто.

Запомните это хорошенько. Здесь вас никто не вытащит просто из-за того, что вы известная личность и пользуетесь покровительством каких-то там высокопоставленных чиновников. Да и общественность не примет вашу сторону. У местных домохозяек есть куда более важные дела.

– У меня нет таких знакомых.

– Ну, вот и славно.

– Послушайте, я же говорю, что столкнулся с ее машиной. Она предложила мне проехать к ней домой, чтобы оказать мне первую помощь. И так как клиника была слишком далеко, я согласился. Она затащила меня в этот отель… Больше я ничего не помню. Ничего!

– Не надо орать, Мурсия. Вы на моей территории, и здесь…

– Да плевать я хотел…

– Послушай, ты, путешественник! – взгляд полицейского обжег писателя. В следующий миг огромная рука метнулась к нему, но арестант ловко увернулся, и толстые пальцы вместо горла вцепились в плечо. Необъятная пятерня сгребла в охапку ткань рубашки, но задержалась там ненадолго.

– Все улики против тебя, гребаный шакал! Как ты этого не понимаешь? Все! И даже те, о которых ты еще не знаешь. Чуешь, чем пахнет, красавчик?

Осознание пронзило Виктора, как стрела, пущенная прямо в сердце. Этот неуравновешенный коп был сумасшедшим!

– Твоя вина почти доказана, дело за малым – получить твое признание. И, поверь, рано или поздно я его получу, – было странно видеть, как лицо Варги смягчилось, и голос вернулся к прежней, хоть и властной, но не грубой, интонации. Кратковременный взрыв, вызванный упорством обвиняемого, сошел на нет.

– Как ты уже успел убедиться, мои люди хорошо умеют работать дубинкой. А это, поверь, только одно из их волшебных средств. И замечу, самое безобидное.

Хотя я надеюсь, что до крови не дойдет. Не правда ли? Ты посидишь в камере. Подумаешь. Потом сам напишешь, как убивал близнецов.

– Это принуждение. Мой адвокат будет добиваться, чтобы вас отстранили от дела.

– А что, разве я вам угрожал?

– Любую фразу можно переиначить на свой лад. Не правда ли, мистер писатель?

Виктор дернулся, но тут же осел.

Мысли путались. Он подумал об Эдди. Позвонить. Срочно. Если можно. Если разрешат.

– Братья Бриль никогда не отличались серьезностью и обстоятельным подходом к жизни. То, что они были близнецами, единственная их особенность. А так… обычные забулдыги. Любители пирушек и светских раутов, завсегдатаи ресторанов и борделей они нещадно прожигали жизнь, а вместе с ней и отцовский капитал. Все в этом городе знали, что рано или поздно они так закончат. Но никто не предполагал, что они погибнут таким изуверским способом.

– Скажи, писатель, зачем ты выкачал из них кровь? У тебя своя коллекция?

– Никакой коллекции! – воскликнул арестант. – Какая к черту коллекция? О чем вы говорите? Вам не приходило в голову, что та девушка, которая привела меня в отель, и есть убийца? Именно она и убила этих парней!

– Найдите Анну! Прошу вас, найдите ее… Я знаю, вы можете…

– Хватит! – раздражение ощущалось не только в голосе копа, оно хозяйничало его лицом.

Осознание безнадежности, которое подкрадывалось к писателю медленно на протяжении всего разговора, под конец его стало самым реальным ощущением из всех, что он испытывал в последнее время. И еще тошнота.

Он почувствовал, как она всплывает в желудке ядовитым облаком и поднимается по гортани вверх, щипля и разъедая язык. Чтобы его тут же не вырвало, он несколько раз глубоко вздохнул, восстанавливая равномерное дыхание.

– Я могу поговорить со своим адвокатом?

– Пожалуйста, – Варга развел руками. – По закону один звонок у вас есть.

Саванна

– Эдди, это ты? – Виктор стоял в вестибюле тюремного блока и говорил по телефону.

– Да, босс. Рад вас слышать, – далекий голос был приветлив. – У вас что-то случилось? Как ваше путешествие?

– Плохи мои дела, Эдди. Мне срочно нужна твоя помощь.

– Моя помощь? А что случилось? Откуда вы звоните? – приветливость вдруг уступила место тревоге.

– Из Менкара. Слышал о таком городе?

– Как же, как же, знаю… Старый такой городишко, небольшой… кажется, на северо-западе… – Да, именно.

– Что вы там делаете?

– Я попал в переделку, Эдди. Серьезную переделку. Меня обвиняют в убийстве двух человек, которого я не совершал.

– Да что вы такое говорите, босс? Вы в своем уме?

– Лучше был бы не в своем.

Виктор представил себе изумленное лицо адвоката. Увидел, как дергаются очки в тонкой оправе на его выдающемся носу. Как тот касается рукой лысого затылка и задумчиво качает головой.

– Я попал в аварию.

– В аварию?

Связь оставляла желать лучшего, и Виктор повысил голос, но не сильно, так как боялся привлечь к себе внимание надзирателей с дубинками.

– Да, но все обошлось, – он вспомнил вчерашние ощущения перед провалом в памяти. Робкие попытки ходить, боль, резко отдающую при каждом шаге, сдавленное дыхание, кровь на ладони. И с безмерным облегчением выдохнул, радуясь, что сегодня ничего этого нет.

– Вы в порядке?

– Почти, но не это главное, – от горячего дыхания губы его пересохли. – Самое страшное заключается в том, что я совершенно ничего не помню. И не знаю, что происходило со мной этой ночью, в течение которой, по словам копов, я и совершил эти два убийства.

– О, черт…

– Вот именно. Обвинения слишком серьезны, Эдди. Ты сможешь приехать, чтобы вытащить меня отсюда? – не дожидаясь ответа адвоката, писатель продолжил.

– Я звоню тебе из полицейского участка. У них здесь все в одном здании. И тюрьма, и участок. После звонка меня отведут в камеру, и сколько я там пробуду, я не знаю.

– Подождите… Скажите, свидетели в деле есть?

– Что? Здесь плохая связь. Что ты сказал, Эдди?

– Я спросил, свидетели, проходят по делу свидетели или нет?!

– Свидетели?

– Да, кто-нибудь видел вас ночью на месте преступления?

– Следователь говорит, что есть.

– Надо обязательно узнать, кто свидетель.

– Он говорит, что какая-то женщина…

– Надо будет допросить ее. Надеюсь, мне позволят.

– Делай все, что считаешь нужным, Эдди.

– Кто занимается вашим делом?

– Его зовут Антон Варга, он здесь главный. И он мне не верит. Здесь никто мне не верит! Ни одному моему слову.

– Обещаю, я свяжусь с ним и все выясню. Чуть позже я дам вам знать. – Я буду ждать, Эдди, черт возьми. Я буду ждать.

Тюремной камерой оказалось крохотное помещение в подвале полицейского участка. Мрачная комнатушка без окон с одной решетчатой дверью и железной, прикрученной к стене, койкой. В холодном воздухе висел тяжелый запах сырости. В углу у старого, почерневшего от ржавчины умывальника, стоял обшарпанный унитаз. Виктор с ужасом подумал о том, что рано или поздно ему придется на него сесть.

Еще по пути сюда его охватил озноб, который теперь в полутьме за решеткой усилился и превратился в настоящую дрожь. Он уселся на кровать и попытался отключиться. Однако за закрытыми глазами то и дело всплывал образ прекрасной незнакомки. Он помогал забыть о боли в горле и уносящем во тьму головокружении, но не способствовал сну.

Состояние, в котором он находился, сам для себя писатель определил как предчувствие лихорадки. Он знал о ее симптомах, отчасти напоминающих обычную простуду. И страх перед редким и опасным заболеванием не давал ему покоя.

Сидя на краю кровати с открытыми глазами, он думал о том, что в этом маленьком городе он не знает никого, кроме девушки со светлыми волосами-спиралями. Девушки, ворвавшейся в его жизнь столь стремительно и исчезнувшей из нее с такой же скоростью. Девушки, которая подставила его, сделав главным подозреваемым в двойном убийстве совершенно незнакомых ему людей. Девушки с лицом ангела и взглядом дикой серны. Девушки, в криминальную составляющую души которой так не хотелось верить.

В полузабытьи и ожидании он провел не менее трех часов. Он пробыл бы в таком состоянии и больше, если бы не странный звук, вернувший его в реальность.

Пулей шарик величиной с колпачок обычной ручки пролетел в воздухе, стукнулся о стену позади него и застыл на подушке. Писатель осторожно взял его в руки. Рассмотрел со всех сторон. Обычная штука, вылепленная из хлебной мякоти. Случайно он сковырнул еле заметную вмятину, пальцы нащупали бумагу. Он аккуратно распечатал послание из хлебного шарика, развернул крохотный листок и прочитал. Корявыми буквами спешащего человека на нем было написано.