Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

• Название: Воспоминания (1915–1917). Том 3
• Автор: Владимир Джунковский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-8242-0143-7

В 2015 г. исполнилось 150 лет со дня рождения В. Ф. Джунковского (1865–1938), свиты генерал-майора, московского губернатора (1905–1913), товарища министра внутренних дел и командира Отдельного корпуса жандармов (1913–1915).

В августе 1915 г. В. Ф. Джунковский был отстранен от службы по личному указанию императора Николая II, после того как представил на высочайшее имя записку, в которой подробно изложил неприглядные факты о деятельности Г. Распутина.

Осенью 1915 г. Джунковский добился назначения в действующую армию и командовал дивизией, а затем 3-м Сибирским корпусом, продолжая вести дневник, ставший основой его воспоминаний за 1915–1917 гг. Западный фронт, напряженные бои под Нарочью, окопные будни, Февральская и Октябрьская революции, падение монархии и развал армии, а следом и распад страны – все это документально зафиксированно очевидцем и непосредственным участником событий.

Издание проиллюстрировано фотографиями из фронтовых альбомов мемуариста. Публикуется впервые.

---

А сколько таких же героев долга, работавших в самых тяжелых условиях тыла и эвакуации, не выдержали тяжести этой беспрерывной, напряженной работы и скончались на почве переутомления и в тяжких страданиях. Вспомним имена полковника Веденяпина[40], подполковника Григорьева[41], ротмистра Денисова[42] и многих других офицеров и унтер-офицеров, память о которых не только сохранится в рядах корпуса, но и будет служить примером честного и благородного служения чинов корпуса своему царю и Родине.

С особой отрадой я могу отметить здесь, как в тесном взаимодействии с доблестными нашими геройскими армиями, корпус жандармов еще раз оправдал доверие державного своего основателя, включившего корпус в ее ряды.

Не могу не отметить и почетной, но чрезвычайно ответственной обязанности чинов корпуса по охранению путей следования его императорского величества.

Во время войны эта священная обязанность лежала почти исключительно на чинах корпуса жандармов; выполнена она была безупречно с полным сознанием долга и важности возложенной задачи; доказательством этому служит четыре высочайшие благодарности, которых я удостоился за год войны за отличный порядок во время высочайших путешествий.

Я отношу этот ряд монарших милостей исключительно к рвению, усердию и разумному исполнению своих обязанностей чинами корпуса.

Обращаясь к деятельности корпуса внутри страны, вне театра войны, я не могу не высказать также глубокой благодарности чинам корпуса, проявившим должную зоркость и строгость в борьбе с преступными силами и, в то же время, не преступавшими пределов необходимости. Мне отрадно видеть, что в этой именно отрасли службы, за время моего командования корпусом, офицерские чины всегда памятовали о том высоком значении мундира, достоинство которого они обязаны всегда поддерживать с честью.

Его императорскому величеству благоугодно было оказать мне ныне высокую милость зачислением в списки корпуса.

Оставляя командование корпусом, к которому я искренно привязался, я нахожу глубокое утешение в том, что связь моя с ним, благодаря этой милости государя – даровании мне мундира – не прерывается.

Да поможет вам всем Господь нести и впредь, с тем же самоотвержением и благородством, ваши труды на благо нашей Великой Родины.

Какие бы невзгоды и испытания не выпадали на вашу долю, никогда не забывайте, что вы члены русской армии и носите в себе те высокие, благородные качества, которыми особенно прославила себя наша геройская армия в настоящую тяжелую, жестокую войну.

Более чем двухлетняя служба во главе корпуса навсегда сохранится в моей памяти, и все интересы корпуса будут всегда близкими моему сердцу, я буду страдать от всяких невзгод, выпадающих на долю корпуса, и радоваться его успеху.

Вспоминая о лицах, деливших со мной служебные труды, я считаю своим нравственным долгом обратиться с особою благодарностью к ближайшему моему сотруднику – начальнику штаба корпуса Генерального штаба генерал-майору Никольскому.

Вступив в должность начальника штаба полгода спустя после моего назначения, генерал-майор Никольский был для меня всегда драгоценным сотрудником. Его исключительные дарования, редкое знание дела, неутомимая трудоспособность и высокие черты характера являлись для меня надежной и лучшей опорой в трудах по командованию орпусом.

От всего сердца шлю дорогому, глубокоуважаемому Владимиру Павловичу мои самые искренние пожелания в дальнейшей его службе.

Благодарю от души его помощника генерал-майора Правикова[43] и всех чинов главного управления и штаба, на долю которого в эти годы выпала особенно напряженная работа на пользу всего корпуса.

Начальникам губернских и уездных управлений, жандармских полицейских управлений железных дорог, командирам дивизионов, начальникам крепостных, портовых и Одесской городской конной команд, помощникам начальников губернских управлений, начальникам отделений и всем гг. офицерам корпуса шлю самую горячую благодарность за их ревностную усердную службу за время моего командования.

Не могу не отметить при этом особо тяжелую службу, в условиях боевого времени, губернских жандармских управлений Привислинских губерний и особенно службу Варшавского жандармского полицейского управления ж.д., протекшие во время войны при особо тяжелых и чисто боевых условиях – шлю гг. офицерам во главе с их начальниками: генерал-лейтенантом Клыковым[44] и полковником Петровым[45] – мою особую признательность.

Отметив безупречную деятельность офицерского состава корпуса, я считаю своим долгом обратиться с самой искренней благодарностью и к молодцам нижним чинам корпуса. Об их службе я сохраню самую отрадную память, она проникнута была всегда теми свойствами, которые отличают вообще русского солдата – преданностью престолу, любовью к Родине, честному исполнению долга, неустрашимостью и неутомимостью в работе.

Да благословит Господь дальнейшие труды ваши, чины дорогого, родного мне корпуса, и да поможет Он вам.

Покидая вас, я отправляюсь в действующую армию со спокойной душой и сознанием, что оставляю моему заместителю корпус, крепко спаянный со всей русской армией всеми ее благородными традициями и готовый, несмотря ни на какие испытания, честно выполнить лежащий на нем долг.

Свиты его величества

генерал-майор Джунковский».

Подписав этот приказ, обойдя всех чинов штаба, отслужив молебен, поблагодарив всех за прекрасную дружную работу, простившись с начальником штаба, я сел последний раз в свой автомобиль и отправился на новую свою квартиру, где все уже было готово, благодаря заботам моей сестры[46].

Новая моя квартира была чудная, небольшая, уютная; так приятно было очутиться у себя, отдохнуть душой, почувствовать отсутствие всякой ответственности, удалиться от интриг.

Моя поездка в Ставку к генералу Алексееву

Сдав корпус, явившись министру князю Щербатову[47], как шефу жандармов, и сделав визиты всем числившимся в списках корпуса жандармов генералам, я поехал в Ставку, чтобы получить все нужные указания от начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева[48] по поводу моего отправления на фронт.

Алексеев меня принял очень любезно и дал мне прекрасный совет, за который я ему до сих пор страшно благодарен. Приняв во мне большое участие, Алексеев посоветовал мне проситься на фронт не в гвардию, а в армию, лучше всего в какие-нибудь сибирские части, что я там гораздо скорее и гораздо серьезнее изучу боевой строй, где будет посерее, но и подельнее и где я, по своему характеру, принесу больше пользы и мне лично будет легче, т. к. я буду подальше от солнца и всяких интриг, не буду возбуждать зависти. Он долго со мной говорил и, в конце концов, тронул очень своим вниманием. Я предоставил ему выбор фронта, он назначил меня в распоряжение главнокомандующего Западным фронтом генерала Эверта[49]. «А там дальше, – сказал он, – будет зависеть от этого последнего».

Выбор меня на новое двухлетие председателем Императорского воздухоплавательного Общества в Москве

Заехав к моему другу Вельяминову, который жил в своем имении, недалеко от Могилева, я довольный, радостный, вернулся в Петроград, где нашел нижеследующую депешу, глубоко меня тронувшую:

«Совет Императорского московского общества воздухоплавания в сегодняшнем заседании своем, высоко ценя Ваше сердечное отношение и всегда живой интерес к делам общества, единогласно постановил просить Вас, дорогой Владимир Федорович, не отказать принять должность председателя общесва и на следующее двухлетие, и вместе с сим совет выражает Вам свое глубокое уважение, шлет вам большой поклон. Граф Муравьев».

Я ответил письмом словами благодарности за оказанную мне честь и доброе сердечное отношение.

Кончина П. Н. Дурново

11 сентября скончался П. Н. Дурново[50], бывший министр внутренних дел в 1905 году, известный лидер правого крыла Государственного Совета. Я о нем не раз писал в своих воспоминаниях. Ко мне он всегда относился весьма искренно и сердечно, хотя в отношении ведения дел в Департаменте полиции мы с ним расходились во взглядах.

Когда же меня ушли, он очень близко к сердцу принял это известие, проявив ко мне большое участие. Я не переставал бывать у него запросто, все время моей службы в Петрограде, и беседа с ним доставляла мне всегда большое удовлетворение здравостью его суждений. Это был большого государственного ума человек. Последние события его глубоко удручали, он ничего хорошего впереди не видел, считал, что все катится по наклонной плоскости и остановить этот катящийся ком могло только какое-нибудь чудо.

Отчисление Юсупова от должности главного начальника Московского военного округа