Виталий Костомаров - Язык текущего момента. Понятие правильности

• Название: Язык текущего момента. Понятие правильности
• Автор: Виталий Костомаров
• Жанр: Языкознание
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-86547-835-5

В монографии представлен авторский взгляд на одно из ключевых понятий языка – понятие правильности. Анализируются процессы, происходящие в современном русском языке, в числе важнейших – сближение его разговорной и письменной разновидностей, происходящее под воздействием сетевого общения. Также рассматриваются механизмы изменения языковой нормы и влияние социума на язык.

Книга адресована лингвистам, преподавателям русского языка и студентам гуманитарных факультетов вузов.

---

Ведущая «Радио России» 4 апреля 2012 года сказала: «Микрофон вклю́чен». Соведущий поправил: «Включён», – она огрызнулась: «Ах, какая разница!» Такие случаи стали нормальными, но, помнится, ещё в 1994 году в телепередаче В. Листьева «Тема» аудитория вздрогнула, когда один небезызвестный литератор, яростно ополчась на нецензурную лексику, сказал верова́ния, а затем знаме́ния; увидев реакцию зала, он, ничтоже сумняшеся, бросил: «Не до ударений тут, когда надо спасать чистоту языка». Как не вспомнить совет доброжелательного Д.Э. Розенталя: если не знаешь как писать здесь – через с или з, пиши тут.

* * *

Последние пять лет я провожу опросы студентов-филологов, как первокурсников, так и старшекурсников, завтрашних учителей русского языка. Анкеты почти не затрагивают лексико-стилистических и синтаксических проблем, хотя и в них вскрывается поверхностность знаний о семантике, но, главное, отсутствие интереса к оттенкам значения единиц выражения, отдельных слов и форм.

Так, почти никто точно не определил, чем различаются моргать и мигать, многие вообще усомнились в нужности обособлять значения «непроизвольно быстро опускать и поднимать веки» и «подавать глазами знак, подмигивать» или «слабо, неровно светиться (о свече, лампе)». В одну кучу сволакивалась семантическая и синтаксическая неравноценность понятий быстро и скоро. Анкетируемые не чувствовали их закреплённости за временем и темпом движения (Скоро наступит весна. Вы так быстро идёте, что за вами не поспеешь), утверждали их полное совпадение (скорый шаг = быстрый шаг), неохотно соглашаясь, что скорый поезд не назовёшь быстрым, считая, что вообще лучше назвать его экспрессом.

Ещё единогласнее и решительнее отвергается смысл морфологических различий, проверить знание которых и отношение к которым было главным замыслом опросов. Отвечая на вопрос, как лучше: «Она не кладёт в чай сахар, сахара, сахару», – 72 % опрошенных сочли единственно правильной только первую форму, остальные, правда, подозревали, что и вторая возможна, если хочешь подчеркнуть, что не всю сахарницу. Никто не знал, что существует (увы, существовала!) третья возможность. Почти столько же сочли, что «Паводок нагнал страх» (РГ. 2013. 8 авг.) лучше, чем страха и тем более страху. Одна молодая мать уверяла меня, что «без спросу не бери» просто неграмотно. Кто-то счёл, что «Кириллицу перестали бояться» (РГ. 2013. 5 апр.; заголовок статьи о том, что в Польше бум русского языка) не ошибка, хотя лучше было бы написать: «Кириллицы уже не боятся».

Разительны были результаты оценки выбора падежа при глаголах. В памяти людей стёрлись бурные возражения против смешения платить за проезд или оплачивать проезд, но все мои студенты знали (Слава их родителям и школам!), что нехорошо говорить объяснять о том, что; практика показывает о важности теории, добавляя: «Но уже все так говорят». С трудом мы выясняли, что́ вернее: из 20 бакалавров ушли/ушло 13, если в магистратуре осталось/остались семь.

Совсем недавно интеллигенты дружно издевались над романом, уже по названию которого «Что же ты хочешь?» вместо «Чего же ты хочешь?» сочли автора малограмотным. Автор же считал, что простонародным Чего? (особенно в звучании *чи-и-во?) нельзя заменять переспрос Что? Но здесь-то глагол хотеть, который, как ждать, домогаться, избегать, требует родительного падежа, как и многие переходные глаголы при отрицании. Нынешние студенты не чувствуют никакой разницы между не получают зарплату и не получают зарплаты.

В русском языке возможно двойное отрицание (не жалей ничего) и конструкция, употребляемая когда отрицается то, что отрицается, а не бытийное сказуемое: «Ваш паспорт является недействительным», а не «Ваш паспорт не является действительным». В замене винительного падежа дополнения родительным при отрицании опрошенные видят излишнюю архаику. Для них «Она знает то, что другим знать не дано» даже более правильно, чем «Она знает то, чего другим дать не дано», так же как «Что ты ждёшь?» вместо «Чего же ты ждёшь?» Всё же остаётся в светлом поле сознания современных студентов разница между жду весну / жду весны, хотя и вспоминается зависимость от одушевлённости. Совсем неожиданно и необъяснимо у замечательной чтицы Е. Добровольской в «Гадком утёнке» мама Утка предостерегает утят словами: «Остерегайтесь кошку» (программа «Щелкунчик», канал «Культура». 2013. 24 нояб.).

Став свидетелем бурного несогласия моего учителя с британскими лингвистами J.O. Ellis и J.N. Ure, предлагающими стилевое, а не ритмо-мелодическое толкование форм творительного падежа на – ой/-ою (Виноградов В.В., Костомаров В.Г. Теория советского языкознания и практика обучения русскому языку иностранцев // Вопросы языкознания. 1967. № 2. С. 11), особо огорчаюсь, что сегодня различие этих форм просто игнорируется, что 23 % опрошенных молодых людей уверены, будто ни один человек в здравом уме вообще не скажет красавица с голубою лентою в косе.

Предлагавшиеся в анкетах вопросы касались различных форм падежа, согласования сказуемых с подлежащими, управления, деепричастных оборотов, однородных членов предложения. Эти факты ещё недавно воспринимались как свидетельство богатства, гибкости и красоты русского языка, его способности детализировать тонкие оттенки. Они тщательно культивировались языковедами, считавшими их изучение, описание и объяснение важной задачей своей науки, охотно внедрялись педагогами. Проводимые опросы убеждают в том, что по крайней мере молодёжь к ним безразлична, перестаёт видеть их нужность, не желает их соблюдать.

Этот шокирующий вывод согласуется с наблюдающейся утратой и научно-педагогического интереса к ним. В последние десятилетия даже убеждённые грамматисты сосредоточились на синтаксисе и почти не обращают внимания на функции падежей и видовременные формы спряжения, на согласование, управление, примыкание. По работе в ВАК могу сказать, что последние два-три десятилетия практически нет диссертаций, посвящённых собственно русской морфологии.

Одним словом, утрачивают (утратили) значение морфологические факты, которые были едва ли ни главным предметом заботы и детальнейшего рассмотрения русских языковедов и зарубежных русистов. Многим, если не всем, представляются излишними оттенки морфологических форм: деньги в шкафу – в шкафе, бухгалтеры – бухгалтера, даже различаемые на радио в пятом часу и в следующем часе нашей программы. Не стоящей внимания мелочью кажутся различия построения проезд автомашин запрещён – проезд автомашинам запрещён и т. д. Всё чаще люди пренебрегают самобытными особенностями русской грамматики. Терпимость такова, что переходит в разболтанность, люди гордятся тем, что ставят себя выше боязни ошибки.

Недостаточное почитание формы, материально-языкового выражения связано с переносом акцента на смысл, на когнитивно-семантическую сторону, сопряжённую не столько с языком, сколько с текстом на языке. По этой моде лингвисты и педагоги увлекаются концептологией, стилистикой, лингвокультурологией, другими смежными с собственно языком областями. И естественно, что в своих нормализационных действиях язык яростно возражает против такой переориентации. Печалятся и знакомые мне французские педагоги, видящие пользу в изучении флективной грамматики для логического развития школьников с аналитическим родным языком. Отстаивая по этой причине латынь, они не прочь заменить её русским языком, но не хотят в нём развития аналитизма.

Полезно ли так уж полностью освобождаться из-под «гнёта» языковой материи? Всегда ли верно, что мы не рабы языка, потому что мы хозяева смысла?

3.3. Интересы языка

Как противовес переменчивым нуждам и настроениям социума, многоликим потребительским запросам людей и их групп властвует министерство собственной безопасности. Оно неукоснительно преследует одну цель – сохранить самобытность языка как такового. Успешно игнорируя вспышки преходящих и вздорных личностных мнений, оно посильно противостоит и продуманным социальным пожеланиям, если они идут вразрез с самодвижением охраняемой сложной многоуровневой системы, самого устройства и базового состава.

Конь, хоть и понежился бы в стойле, но скачет, если нужно всаднику. А всадник, чтобы не загнать коня, не должен требовать от него больше, чем тот способен дать. Более того, хороший хозяин коня кормит, холит и лелеет. Вот и язык откровенно и страшно мстит людям, когда они плохо о нём заботятся, когда они его насилуют.