Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП)

• Название: Дикий восторг (ЛП)
• Автор: Сара Вульф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2014

  Свет сталкивается с тьмой. Секреты сталкиваются с истиной. Прошло три года, двадцать пять недель и пять дней с тех пор, как Айсис Блейк влюблялась, и если бы она сама могла выбирать, то это продолжалось бы бесконечно. После стычки с экс-бойфрендом мамы, которая привела к амнезии, она пытается восстановить свою память. Ее бывший заклятый враг Джек все глубже погружается в яму отчаяния, а его подружка София делает все возможное, чтобы удержать его рядом. Но по мере того как воспоминания Айсис возвращаются, ей становится все сложнее и сложнее сопротивляться чувствам к Джеку. А Джек в свою очередь считает просто невозможным оставаться в стороне от единственной девушки, которая смогла растопить лед вокруг его сердца. Когда всплывают темные секреты, окружающие Софию, Айсис понимает, что Джек вовсе не тот, кем она его считала. Он опасен. Но когда Айсис начинает получать ужасающие анонимные электронные письма, эта опасность может быть ее единственной защитой от чего-то гораздо более угрожающего. Ее прошлого.

---

— Конечно. Без разницы.

Я вся дрожу. Мое тело трясет от ярости, которую я не могу выразить. Хотя весь этот гнев не только на пресное, ненасытное любопытство Мерних. Я злюсь не только на нее. Мой гнев также направлен на кое-кого еще. Безымянного. Себя. Маму и папу.

Мерних откидывается на спинку кресла.

— На этом мы остановимся.

Она встает, обходит стол и достает знакомый желтый бланк.

— Что вы делаете? — спрашиваю я.

— Выписываю тебя из больницы.

— Не собираетесь больше допрашивать меня? Не собираетесь просить выложить все напрямую? Вы же сказали, что мне нужно противостоять этому, а не убегать.

— Это не бегство, — спокойно произносит она, отрывает бумагу и протягивает ее мне. — Я занимаюсь этим пятнадцать лет, Айсис. Некоторые люди нуждаются во мне, нуждаются в том, чтобы их выслушал совершенно незнакомый им человек. Однако некоторые только еще больше травмируются, когда их слушает незнакомец. Как врач своей пациентке я не могу прописать продолжать со мной разговаривать по данному вопросу, это тебе не поможет. Я не тот, кто должен это услышать. Это должен быть кто-то другой — твоя мама, папа, может быть, Кайла или София, возможно, кто-то еще, кого ты пока не встретила — один из них заставит тебя почувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы поделиться этим. Один из них будет тем, кому ты решишь все рассказать. Только тебе решать.

Я встаю и осторожно хватаю бумагу, словно это ловушка. Но Мерних просто улыбается.

— Хочешь узнать свой диагноз?

— Я сумасшедшая.

— Вовсе нет. Ты знаешь, что такое диссоциация?

— То, чем страдают психи?

Улыбка Мерних остается терпеливой.

— Такое случается, когда человек переживает травмирующий опыт. Это… думай об этом, как о защитном механизме мозга. Скажем, кто-то бросает снежок, который вот-вот попадет тебе прямо в глаз. Однако чтобы защитить роговицу твои веки реагируют гораздо быстрее, чем летит снежный ком. Диссоциация — своего рода веко для мозга. Травматическое событие может заставить мозг разделять личность на части, которые впоследствии функционирует независимо друг от друга. Иногда это проявляется как обычный шок, который быстро проходит. Но порой, мы наблюдаем интенсивные реакции: развитие характерных эго-состояний, посттравматический стресс, а в твоем случае…, — Мерних поднимает взгляд, и я боюсь того, что она собирается произнести, — …амнезия.

— Что? — хмурюсь я. — Я не…

— У тебя возникают болезненные провалы в памяти, когда ты пытаешься вспомнить конкретного человека из своей жизни. Твой мозг определил этого человека как источник чрезмерного раздражения, и, возможно, боли. У тебя так называемая лакунарная амнезия — очень необычная и редкая вещь.

— Итак, я потеряла свои мозги? Часть своих воспоминаний? Я совершенно их забыла?

— На самом деле ты не забыла — мозг никогда по-настоящему не забывает. Я считаю, что в твоем случае воспоминания все еще там, но погребены под слоями. Могут пройти месяцы, прежде чем память восстановится, однако, возможно, она уже никогда не восстановится.

— Кто… кто этот человек? Тот, которого я забыла?

— Вспомни. Что твои друзья рассказывали тебе? Вели ли они себя странно по отношению к тебе касаемо определенного человека?

Медленно в моей голове всплывают образы: недели странных взглядов Кайлы, обеспокоенных вздохов Рена, и Софии, качающей головой и говорящей, что это грустно. А затем ошеломленное выражение лица Джека, когда я очнулась и сказала, что не знаю его. Широко распахнув глаза, я пристально смотрю на пассивное выражение лица Мерних.

— Джек. Тот парень — Джек. Все, что они говорят о нем — не имеет смысла. Но почему у меня эта лактозная амнезия? Я имею в виду, конечно, меня ударили по голове, но…

— Тебе нанесли значительную травму головы. Я считаю, что лакунарная амнезия — сочетание этой травмы и твоей собственной диссоциации травматического события, когда ты отбивалась от нападавшего на твою маму.

— Разве Джек… откуда я его знаю?

— Думаю, лучше задать этот вопрос Софии. Но ты ведь сейчас же покидаешь больницу, не так ли? Ты так сильно этого хотела.

Я смотрю на смятый, желтый бланк в своей руке и сжимаю его в кулак.

— Это может подождать.

Мерних улыбается мне:

— Да. Да может.

— 2 –

3 года

25 недель

5 дней

В моей памяти есть неясные пустые пробелы. Я знала Джека. Я знаю Джека! Этот пижон с внешностью модели нижнего белья и грубым ртом знает меня.

До этого чрезвычайно неприятного осознания он был просто парнем, которому я благодарна. Но теперь он парень, которого я знаю! А я знаю парней! Парней, которые не безобидны, как Рен! Почему мне никто не сказал? Я бы не возненавидела их за то, что они сказали мне правду! Фактически, я даже, вроде как, поощряю, что бы все на этой планете говорили правду! Она благоприятствует свободному общению и гарантирует, что все не так хреново!

Я нахожу Софию в комнате отдыха, читающую любовный роман. Вздымающаяся грудь на обложке отвлекает меня на целых две секунды, пока я не осознаю, что мои сиськи гораздо лучше, чем эти, и хлопаю руками по столу.

— Софи! Льстивая! Елейная задница!

Она спокойно поднимает голову и кладет закладку между страниц.

— Да, сударыня?

— Не хочу показаться грубой или излишне конфронтационной, но почему, черт побери, ты не сказала, что у меня амнезия?

Она ахает.

— У тебя амнезия?

— София! — сокрушаюсь я. Она встает, положив книгу под руку, а вторую предлагает мне.

— Ох, прекрати! Я же шучу. Да ладно тебе! Пойдем, прогуляемся.

Я обдумываю, насколько окажется эффективным мой крик и добьюсь ли я этим своего, и решаю, что он особо делу не поможет, поэтому хватаю ее под руку. Она ведет меня по побеленным и невероятно стерильным коридорам. Мы плетемся мимо интернов и каталок. Пожилая женщина в инвалидном кресле машет рукой, приветствуя нас, и София машет ей в ответ.

— Здравствуйте, миссис Андерсон. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, дорогая. А ты как? Я слышала, что у тебя скоро операция. Доктор Фенвол очень взволнован из-за этого.

— Ох, ну вы же его знаете, — широко улыбается София. — Он волнуется из-за всего. Я же не питаю надежды.

— Не говори так, милая! Уверена, операция пройдет успешно, так что тебя выпишут, и ты сразу же пойдешь на свидание с тем своим стильным молодым человеком.

София смеется, но как только мы заворачиваем за угол, ее улыбка мгновенно увядает, как цветок на первом морозе.

— Она кажется, эм, славной, — осторожно произношу я. — А также, умирающей. Но славной!

— Все мы умираем, Айсис, — говорит София. — Просто некоторые из нас быстрее других.

Чувствуя себя отчитанной, я стараюсь смотреть куда угодно только не на нее.

— Им действительно необходимо сделать ремонт, — говорю я. — Может нарисовать на стенах несколько сердец. Оу, и щенят. Все усыпать щенками. И будет здесь золотое дно щенков.

Она ничего не говорит, просто ведет меня к лестничному пролету. О, вот оно! Вероятно, она действительно собирается меня убить, прямо здесь и сейчас. Может, она ненавидит щенят? Или ненавидит нарисованные на стенах сердца! Ух, скорее мой длинный язык, наконец, довел меня до беды, из которой я не смогу выбраться, ведь единственный способ свалить с этого лестничного пролета — перепрыгнуть через перила прямо вниз…

— Айсис, не будь глупой. Я не собираюсь тебя убивать.

Я поднимаю глаза. Наверху ступенек София придерживает открытую дверь, сквозь которую проникает солнечный свет. Она за руку проводит меня через нее, и я оказываюсь на крыше; свежий, морозный, зимний воздух обдувает мое лицо. Отсюда можно увидеть большую часть Носплейнс, которая удобно расположилась внизу скалистой долины. Вокруг верхушек деревьев пикируют дрозды, а огромная стая птиц сидит на крыше, сонно поклевывая. Они выглядят такими спокойными. Такими маленькими. Такими мирными…

— АААААААА! — кричу я, распугивая их. Они разлетаются с сердитыми, пронзительными криками, и этот шум оглушает на долю секунды.

— Вот что ты получаешь, когда ведешь себя так чертовски мило! — кричу я. София подходит ко мне, ветер играет ее красивыми, серебристыми волосами.

— Я прихожу сюда, когда мне грустно или одиноко.

— Здесь потрясающе! — кричу я слишком близко к ее уху. — Здесь потрясающе, — шепчу я.

— Рада, что тебе нравится. Я никому не показывала это место. Ну, кроме Джека. Я показывала ему. И Наоми знает, что я сюда прихожу.

— Потому что она пронырливая, как яйца.

— Потому что она пронырливая, как яйца, — соглашается София.