Наталья Арбузова - Можете звать меня Татьяной

• Название: Можете звать меня Татьяной
• Автор: Наталья Арбузова
• Жанр: Современная проза

Я предпринимаю трудную попытку переписать свою жизнь в другом варианте, практически при тех же стартовых условиях, но как если бы я приняла какие-то некогда мною отвергнутые предложения. История не терпит сослагательного наклонения. А я в историю не войду (не влипну). Моя жизнь, моя вольная воля. Что хочу, то и перечеркну. Не стану грести себе больше счастья, больше удачи. Даже многим поступлюсь. Но, незаметно для читателя, самую большую беду руками разведу.

---

Вообще комната с балконом, выходившим на хорошколу, была не Алешина, а папина-мамина. Но папа-мама уехали на далекий «участок» - копать. Алеша же отговорился непомерными школьными заданиями и в одиночестве, без помех, думал о девочке с веранды, имя которой вчера услышал. Подруги крикнули ей: «Аня!» - и она отозвалась. Когда у предмета твоих постоянных мыслей появляется имя, это уже маленькая победа. Алеша стоял весенней ночью на балконе, с которого видна была хорошкола, а веранда только краешком. Если обернуться в сторону веранды и высунуться подальше – тогда увидишь решетку, лестницу и четыре сосны, темно-зеленые в белёсом свете фонарей.

Но сейчас Алеша глядел в окна спортзала хорошколы. Невесомые фигуры поплавали немножко под потолком, потом сели на пол вокруг одного человека. Сейчас их всех было хорошо видно. В центре сидел взрослый человек, а кругом подростки вроде Алеши. Человек поднял олову, и Алеша узнал в нем Виктора Петровича, к которому успел хорошо присмотреться за те полгода. что работает хорошкола. И имя-отчество много раз слышал: голосистые дети так его называли. Около Виктора Петровича сейчас сидели одни мальчики. Чему он их учит? летать? значит, может научить Алешу взлететь на веранду? А может быть, всё иначе – летать умеет один Виктор Петрович. Мальчики спят, растут, летают во сне. Это их сны. И мой тоже. Алеша ощупал себя, решетку балкона. Нет, он не спит. Его стало клонить в сон. Пошел лег, сразу уснул и летал, летал во сне. Висел под потолком, внизу стояла девочка Аня, и Алеша ей говорил: «Посмотри, это же так просто».

Другое было непросто. Непросто было поговорить с Виктором Петровичем с глазу на глаз. Подстерег, пристроился к Великому Магу, когда тот вел детей на бульвар. Дети шли парами и не думали шалить. Баловались все вместе по команде Виктора Петровича – кричали хором всякую чушь и вертелись волчком. Но сейчас было тихо. Виктор Петрович покосился на пристроившегося Алешу и процедил сквозь зубы: «Отставить». Алеша не отставал. Он прошептал довольно внятно: «Я видел. У меня балкон выходит на ваш спортзал». Тут Алеша почувствовал, что ноги его не слушаются. Он стоит посреди аллеи бульвара, колонна детей его огибает, а Виктор Петрович уже далеко впереди. С сильным магом вздумал поговорить Алеша. Не вышел номер.

Какие деревья еще остались возле забытой хрущевки, те распустили листочки. Таджики подметали чешуйки от лопнувших почек с дорожки, что вела от пестрого дома к хорошколе. Ветер долетал откуда-то с юга, где уж вовсю шумели рощи. Отец с матерью ворчали на Алешу: отбился от рук (а был чистое золото). Вздыхали в своей комнате с балконом: «Подросток… что делать». Я не возьмусь за плеть, стану коня жалеть. Повезло Алеше с ними. Но в школе дела пошли наперекосяк. Зачем мне школа, в которой нет девочки Ани? Какие-то Анны есть, но всё не те. И Алеша высовывался из окна своей маленькой комнатушки, что выходила прямо на веранду. Может, выйдет, покажется. Не выходила. Свет сошелся клином. И солнце рано уходило за пестрый дом.

Алеша шел из школы, ничего вокруг не видя, занятый своими мыслями. И чуть что не стукнулся о подбородок Виктора Петровича. Тот взял его за плечи, узкие плечи подростка. «Ладно, можешь приходить». И пошел, куда шел. К ночи, как уснули усталые папа с мамой, Алеша стал толочься у ворот хорошколы. Уж было двенадцать. Уж три часа, как разлетелись со щебетом питомцы Виктора Петровича. Но свет в спортзале не горел. Ага, зажегся. Тут же щелкнул замок, и ворота впустили Алешу. Впустила его и дверь хорошколы. Дорогу в спортзал он нашел сам. Но в зале никого не было.

Он сидел один на полу, поверху веял весенний ветер. Откуда – непонятно. Но уже через полчаса жизнь не казалась ему такой безысходной. Хорошо, когда тебя любят. Ну, а если не любят, если не замечают меня, торчащего в окне – значит, не сработало. Какая-то шестеренка в механизме судьбы отказала. Бороться за любовь – это только в старых советских фильмах. И тут он заметил, что давно уж висит под потолком. Что-то гнетущее отпустило его. Проснулся в своей постели. В то же утро – чистенькое воскресное майское утро – девочка Аня с веранды крикнула ему: «Мальчик, подай пожалуйста мяч». Поймала, но не ушла, а осталась стоять с мячом в руках. «Тебя как зовут?» - «Алеша». – «Я тебя знаю. У тебя окно на втором этаже, выходит прямо на веранду. А мое во-он там, на семнадцатом. Но я тебя вижу с лоджии. Подходи на лестницу, я открою тебе замок». Вот так отворились двери рая. А папа с мамой копали без него на далекой даче и сердились добрыми сердцами.

О чем станет разговаривать со своей любимой человек, которому месяц назад исполнилось четырнадцать? конечно, о школе. Не о березе же, чудом застрявшей между хрущевкой и высокой верандой. Ты не в нашей школе учишься, Аня. – Нет, меня папа возит довольно далеко. – Тебе там нравится? – Не очень. Родителям нравится. Элитарно, гуманитарно. (Просить, просить Виктора Петровича, чтоб Аня училась в нашей школе. Он всё может, Великий Воспитатель. И чтоб наша школа хоть немножко похорошела. Не как хорошкола, но хоть чуть-чуть.) Аня посмотрела время на своем айфоне и проговорила без лишних объяснений: «Мне пора. Давай запишем номера друг друга». Алеша достал из кармана самый дешевый, за восемьсот рублей мобильник, и они обменялись номерами. Аня помахала рукой и побежала, забыв выпустить Алешу. Ему пришлось перелезать через решетку с кольями. Но ведь на выход, не на вход.

Господи, сколько таких сюжетов! Принцесса и дровосек. Или какой-нибудь другой вариант. По идее хорошо кончаться не должно. Но Великий Маг Виктор Петрович… Его Алеша встретил в тот же вечер. Он, Алеша, шел, размахивая руками, и попал Великому Магу прямо в объятья. Тот сразу выпустил Алешу и буркнул: «Не сейчас. С сентября». И Алеша начал надеяться. Надеялся всё лето. Ани не было, ее куда-то увезли. В конце концов сдался и поехал на дачу – порадовать своих. Делал там самую тяжелую работу – откуда только силы взялись. Август, весь в плодах и в трудах, никак не мог уйти. Звонить Ане Алеша не стал. Вдруг она сама позвонит, то-то будет чудо.

Вот и первое сентября. Утомленные солнцем, пожухли тополя возле школы. А как школу отремонтировали – не узнать. Аня! Аня выходит из машины – отец привез, два шага ей не дали пройти. Отец развернулся и уехал делать деньги. Но это только первого сентября – потом Аня уже ходила пешком, так сама захотела. Алеша ждал у окна, одетый и собранный, когда она появится у решетки, через которую он однажды лез. Ссыпался кубарем со второго этажа, по-спринтерски бежал от подъезда и перехватывал Аню на углу веранды. Свои пожитки каждый нес сам в рюкзачке – сейчас с портфелями не ходят. На уроках сидели вместе, и Аня безбожно списывала у Алеши. Тот был счастлив выще головы. До поры. За всё нужно платить.

Дождливой октябрьской ночью Алеша проснулся ровно как от боя часов. Никаких таких часов в доме не было. Он, одетый, стоял перед воротами хорошколы, а дождик сеял и сеял. Ворота растворились, он вошел в здание, но почему-то ему было не по себе. Ведь он ничего мысленно не просил у Виктора Петровича, ему довольно того, что есть. В гимнастическом зале вокруг Великого Воспитателя сидели подростки. Маг указал Алеше место, тот повиновался. Дальше пошел какой то кошмар – предчувствия не обманули Алешу. Сознанье отключалось. Висели под потолком, бормотали какие-то заклинанья. И Алеша проговаривал те же фразы, не зная их смысла. В момент просветленья Алеша уцепился за гимнастическую стенку и громко сказал: «Виктор Петрович, отпустите меня. Я не могу». – «Хорошо, хорошкола тебя отпустит, но ты лишишься того, что я тебе дал». – «Посмотрим». Откуда взялась у Алеши такая дерзость – непонятно.

Он проснулся в своей постели от звона будильника и еле добрался до школы. Один, без Ани. После уроков Аня сказала ему: «Меня переводят в прежнюю школу. Родители не согласны больше мне потакать». – «Мы будем видеться?» - «Вряд ли». И тут в мозгу Алеши всплыла какая-то тарабарщина, что заучивали вчера. Он пробормотал ее. «Как ты сказал? повтори». «В другой раз». – «Негодный мальчишка! вот нарочно останусь здесь и буду у тебя списывать. Устрою родителям скандал». И на следующий день отец привез ее в простую, обыкновенную отремонтированную школу. Принцесса на горошине! Сейчас от нее достается родителям, но в будущем сцены придется терпеть Алеше. Если только это будущее наступит. А пока выглянуло октябрьское солнышко, желтые листья закружились на него глядя. Падали на дорожку, что вела из пестрого дома во внешний мир. Таджики усердно мели их.

Третий раз Виктор Петрович встретил Алешу в длинном узком проходе между верандой и пятиэтажкой. В такое темное время никому не улыбалось здесь оказаться. Но Алеша утратил чувство страха. Виктор Петрович посветил фонариком ему в лицо. Алеша зажмурился. «А ты оказался способным. Решил со мной потягаться? ну-ну». И оставил Алешу стоять столбом на месте, покуда он, Виктор Петрович, не покинет нехорошего коридора под окнами хрущевки. Наконец Алеша сумел сдвинуться с мертвой точки и пришел домой. За стеной тихо разговаривали терпеливые папа с мамой. Услыхав, что сын вернулся, погасили свет и замолкли. Береза постучалась в стекло. Алеша открыл на минутку окно, коснулся тончайшей ветки. Ей бы, песенной березе, полагалось стоять во поле, а не черт и где. Поддержат Алешу, не выдадут. Любовь это борьба, как ни крути.