Алексей Евдокимов - Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе

• Название: Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе
• Автор: Алексей Евдокимов
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-84369-5

Эта книга будет полезна и тем, кто собирается в Ригу впервые, и тем, кто часто в ней бывает, любит ее и хорошо знает. А также тем, кто подумывает о приобретении недвижимости в самом «русском» государстве Евросоюза, о получении европейского вида на жительство, о ведении бизнеса в стране Еврозоны, где при этом всегда можно объясниться по-русски. Советы, куда сходить, что съесть и чем запить в ходе недолгого визита в латвийскую столицу. Рассказ о том, чем отличаются курортные побережья близ Риги, – для тех, кто захочет провести в Латвии лето. Подробности о состоянии рынка латвийской недвижимости и о том, как получить вид на жительство в Евросоюзе, приобретая жилье в Риге или Юрмале. Все это и многое другое – в книге, сочетающей практическую полезность путеводителя и познавательную ценность страноведческого эссе.

---

До последних лет в Союзе сохранялась память о здешних полицаях времен немецкой оккупации и о «лесных братьях». Зато российская и прочая «союзная» интеллигенция ценила прибалтийское дозволенное вольнодумство – дозволялось на «карманном Западе» лишь чуть-чуть больше, чем в целом по Союзу, но все-таки больше: не случайно и Сергей Довлатов, и Михаил Веллер, которых не печатали в Ленинграде, пытались дебютировать со своими книгами в Таллине (Довлатову, правда, не удалось издаться и там, пришлось ехать еще западней – в Нью-Йорк). И все, независимо от принадлежности к социальным слоям и прослойкам, ценили Юрмалу, несмотря на пресное и прохладное наше море.

Летом электрички Рига – Юрмала ходили как поезда московского метро в час пик, на знаменитом широком пляже из-за загорающих не видать было знаменитого белого песка. На Рижском взморье бурлила советская дольче вита. Живьем увидеть на юрмальском проспекте Йомас звезду союзного масштаба было не такой уж редкостью. Легендарный ресторан «Юрас перле» («Морская жемчужина»), нависавший над пляжем в Булдури, на всю громадную страну был известен своим варьете: там начали карьеру Лайма Вайкуле и Борис Моисеев. Юрмальский ресторан с французским названием «Кабург» и бар рижской гостиницы «Латвия» одними из первых в Союзе завели у себя стриптиз: по нынешним временам умилительно-пуританский, по тогдашним – революционный. Неподалеку от Риги имелись нудистские пляжи: «дикие», конечно, но по пуританским советским меркам – тоже признак западной свободы нравов.

Среди московской и ленинградской творческой интеллигенции модно было приезжать в Юрмалу не в сезон. Гостями Дома творчества писателей в Дубулты побывал весь цвет советской литературы второй половины XX века. Фрондерствующая богема ехала даже не в Юрмалу, а еще дальше на запад по берегу Рижского залива – в маленькие рыбацкие поселки: именно в тех краях, на шоссе Слока – Талси, разбилась на «Москвиче» в предпоследний год существования Союза его первая настоящая рок-звезда Виктор Цой.

Запад по карману

Четверть века спустя мы у себя в Прибалтике рассчитываемся в евро. Между Латвией и Россией – шенгенская граница, рижское мирное небо стерегут военно-воздушные силы Североатлантического альянса. Убраться в Америку мне теперь в определенном смысле проще, чем в Россию – во всяком случае, для поездки в Москву гражданину Латвии нужна дорогостоящая виза, а для поездки в Нью-Йорк не нужно никакой.

Тем удивительней, что в рижских декорациях сегодня играют всё ту же пьесу про русскую Европу – с другими актерами, но практически c тем же сюжетом.

Россияне составляют большинство среди иностранных туристов в Латвии и занимают стабильно первое место по длительности пребывания здесь. Среди российских туристов наибольший процент тех, кто приезжает сюда не впервые. Как и десятилетия назад, они нахваливают рижскую чистоту, архитектуру, кофейни, и все так же увозят с собой керамическую бутылочку черного рижского бальзама (произведенного, между прочим, на заводе, принадлежащем российскому собственнику).

Язык межнационального общения, каким именовался русский в Советском Союзе, в нынешней Риге (где никакого официального статуса у русского, напомню, нет) выполняет именно эту функцию – средства межнационального общения. Жестокая логика рынка заставляет лопотать на ломаном «оккупантском» даже юных латышских официанток, никакого русского в школе не учивших: клиент всегда прав, откуда бы он ни приехал.

На Рижском взморье бурлит выездная российская дольче вита. Во всяком случае, бурлила до прошлого года – тринадцать лет подряд, с 2002‑го по 2014‑й, в Юрмале проводился конкурс молодых исполнителей «Новая волна», притягивавший, как магнит стальную стружку, акул гламура и китов капитала со всего экс-СССР – и не только. Курортники из бывшего Союза, заполоняя летом Балтийское побережье, словно возвращают его на тридцать лет назад. Количество загорающих на квадратный метр пляжа приближается к показателям 1980‑х.

Есть, конечно, и разница по сравнению с советскими временами. Когда Латвия была частью большой общей страны, она служила ее «европейской витриной». Став же членом совсем другого Союза, Европейского, Латвия сделалась для россиян – дверью. Входом в Евросоюз, снабженным автоматическим платным турникетом. Бросаешь в щелку определенную сумму – то есть делаешь на эту сумму инвестиции в латвийский бизнес или в недвижимость – и получаешь здесь пятилетний вид на жительство. И вот уже ты владелец жилья в Евросоюзе и его резидент.

Чемодан – вокзал – Рига

Когда Ригу в начале XIII века основал немецкий епископ Альберт фон Буксгевден, она была форпостом христианского мира на землях языческих балтийских племен. Во времена соперничества немецких рыцарей и русских князей в Прибалтике она служила оплотом католического Запада в противостоянии православной Руси. После завоевания Петром I Лифляндии – наоборот: западными воротами Российской империи. В период своей первой, межвоенной независимости Латвия – «санитарный кордон» Европы у границ СССР. В следующие полвека – «советский Запад». Словом, Рига всегда была городом на границе: стран, цивилизаций, Европы и России, Запада и Востока. Точкой их схода.

В Риге жил и работал Рихард Вагнер, сумрачный германский гений, воспеватель норн и валькирий. С Ригой связана биография Николая Рериха и история нескольких поколений его предков, в городе существовало влиятельное рериховское общество, в нем есть улица Рериха, в здешнем Художественном музее немало его картин с тибетскими и гималайскими пейзажами. Немецкий нордический мистицизм и восточная мистика в русской трактовке, «Песнь о Нибелунгах» и «Песнь о Шамбале» – все это пересекается в Риге.

В городе, множество раз в течение столетий менявшем подданство и национальный состав населения, смешивались этносы и культуры, кипела торговля (крупный порт!), разрасталась промышленность, расцветали искусства – как в начале XX века, так – отчасти – в его конце… Потом в силу исторических катаклизмов все рушилось, население разбегалось, централизованно увозилось (как немецкое в 1939‑м), так же централизованно уничтожалось (как еврейское несколько лет спустя), массово прибывало новое (как советское после войны), потом ему, в свою очередь, предлагали формулу «чемодан – вокзал – Россия»…

Несколько раз в Риге заваривалась пестрая и крайне многообещающая национально-культурная смесь – и эти периоды совпадали с пиками промышленного развития, город стремительно рос (буквально, демографически) и росло его хозяйственное значение, интеллектуальная роль: так было в последние десятилетия Российской империи и в последнее десятилетие советской. Но обе империи распались, а Рига, формально повышенная в 1991 году в статусе до столицы независимого государства, из космополитического «плавильного котла», индустриального и культурного центра сделалась уютным и сонным, чистым и бедным городом в маленькой стране, поднявшей знамя этнической чистоты и ищущей идеал в полувековом прошлом.

Открытый всем ветрам порт на стыке цивилизаций, Рига обречена была стать проходным двором, шумным многонациональным табором – а стала опрятной и тихой столицей полуторамиллионного народа с крестьянской ментальностью и изоляционистской психологией. Но против судьбы не попрешь. Словно в насмешку над хуторским идеалом (было время, националистическая коалиция шла на муниципальные выборы с характерным лозунгом «За зеленую и латышскую Ригу») космополитическая закваска города воплотилась в ирландских пэтэушниках разных возрастов, колобродящих в пабе Paddy Whelan’s, и в вальяжных московских «папиках», гужующихся в пафосном ресторане Fabrikas.

Мотивы у россиян, покупающих билет в Ригу, бывают совершенно разные. Иной москвич среднего достатка просто хочет цивилизованного отдыха за умеренную цену и чтоб не тратить время на долгий перелет, а нервы – на объяснения с иноязычными аборигенами. Иной миллионер обзаводится виллой в Юрмале, движимый иррациональной ностальгией и рациональным желанием иметь лишнюю собственность в Евросоюзе – другой следует его примеру, возникает мода и, как любая мода, доходит местами до гротеска. Иной бизнесмен предпочитает латвийские налоговые правила и европейское правовое поле (и, опять-таки, чтобы не очень удаляться от России). Кого-то соблазняет возможность получить «ВНЖ в обмен на инвестиции» – таких было множество до 2014 года, когда эта виза стоила (в дешевом варианте) всего 100 тысяч долларов (71 тысячу евро).

Россияне, глядящие на латвийскую столицу с востока, частенько видят в ней символ обобщенного Запада – и переносят на город и страну свое отношение к этому самому Западу. Но если судить по количеству россиян, приезжающих в Ригу, призыв «Все в Латвию!» находит в России никак не меньший отклик, чем рекомендация держаться от Риги подальше.