Николай Матвеев - Зарницы в фиордах

• Название: Зарницы в фиордах
• Автор: Николай Матвеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: О войне
• Год: 1970

---

Через некоторое время эта операция была отражена в двух документах.

В немецкой сводке было написано, что русские высадили в Северной Норвегии с целью ее оккупации крупный десант, который якобы был частично уничтожен, частично сброшен в море. Далее красочно расписывалась вся операция, но нигде не упоминалось о нанесенном фашистам уроне. На самом деле в десанте было всего тридцать три человека, но у «страха глаза велики», и немцам, наверное, показалось, что было не тридцать три, а триста. Вообще говоря — оценка правильная: когда надо бить врага, каждый советский солдат стоит десяти.

А в наградном листе Шабалина было написано следующее:

«В декабре высадил разведгруппу на маяк противника, забрал маячника, давшего ряд ценных сведений. 20/XII высадил разведгруппу на территорию противника. В результате этой группой было уничтожено четыре автомашины, взято в плен два немецких обер-ефрейтора».

Лишнее подтверждение того, что каждый факт можно воспринимать с разных точек зрения.

ГЛАВА X

Бой 23 декабря 1943 года.

Даже сейчас, когда военные годы отступили на четверть века, молодым морякам приводят его как пример отваги, мужества и смекалки. Две предыдущие ночи катерники высаживали десантную группу Виктора Леонова на вражеский берег. И до этого приходилось североморцам доставлять разведчиков, потом возвращаться на базу и снова уходить в море. Но в этот раз разыгралась такая непогода, что катера ТКА-12 и ТКА-13 с трудом дошли до основной базы и даже не смогли пополнить наполовину израсходованный запас горючего — штормом могло катера сильно повредить о сваи причала. О выходе в море нечего было и думать, и катерники отправились домой на отдых.

Спрятанная в расщелине скалы землянка на краю маленькой площадки и была тем домом, где проводили короткие часы отдыха моряки. Это место сразу приглянулось катерникам, и они не пожалели сил и времени, чтобы оборудовать в нем себе жилье и наладить телефонную связь с КП СОРа (Северного оборонительного рубежа). И теперь, когда позволяла погода и катера могли подойти к берегу, моряки шли домой. Хотя тропка, ведущая вниз, к берегу, к катерам, была почти отвесной, катерники по ней быстро спускались и поднимались в любое время — так изучили все ее повороты и опасные места.

Только команды ТКА-12 и ТКА-13 расположились на отдых, как вдруг резко зазвонил телефон. Приказ был лаконичен:

«Обнаружено 26 вымпелов. Выйти в море на перехват каравана».

Воздушная разведка обнаружила в районе мыса Маккаур вражеский конвой: три транспорта, в охранении эскадренный миноносец, четыре тральщика, десять больших катеров — морских охотников и восемь сторожевых кораблей. К концу 1943 года такие большие конвои уже были не в новинку: потеряв немало своих кораблей, фашисты теперь не скупились на охрану. Вот и на этот раз каждый транспорт сопровождало по семь-восемь боевых единиц. Приказ был ясен — атаковать конвой на переходе между Варде и Киркенесом. Для выполнения задания должны были идти пять катеров из вновь сформированного 1-го отдельного, дивизиона торпедных катеров (ОДТКА).

Три катера вышли из основной базы, а два торпедных катера ТКА-12 и ТКА-13 должны были подсоединиться к ним в пути у полуострова Рыбачий.

Когда моряки быстро собрались и вышли из землянки, командир отделения мотористов ТКА-12 Виталий Захаренко сказал: «Ребята, смотрите, что это? Откуда их столько налетело?»

Действительно, над покрытыми белым снегом скалами кружилась огромная стая ворон. Как будто темная туча закрыла небо, а откуда-то со стороны все летели и летели черные, мрачные птицы… Моряки дали несколько автоматных очередей, и потревоженная стая с пронзительным карканьем, шурша крыльями, улетела.

— Словно какое-то предзнаменование, — сказал кто-то.

— Скорее массированный налет, — поправили его товарищи. — Посмотрим, что дальше будет.

А дальше должен был быть бой…

Еще в начале войны в такую погоду никогда бы не разрешили катерам выйти в море. Даже большому кораблю трудно ходить в таких условиях, не говоря уже о маленьких, сделанных из еловых и сосновых досок катерах. Но война заставила пересмотреть обычные понятия.

Сборы были недолгими — ждали, пока прогреются моторы, — все остальное было проверено и подготовлено. Правда, горючего маловато, но район плавания небольшой — на него вполне должно хватить. Североморцы знали, что бой предстоит трудный: силы противника намного превосходят наши. Да кроме того, чтобы вести бой полярной ночью, надо обладать особым умением и сноровкой.

Катера шли, не зажигая огней. Единственный ориентир — маленький зеленый сигнальный огонек на самом краю материка — мысе Коровьем. Моряки напряженно всматривались в темноту — в любую секунду могли появиться корабли противника.

По радио поступила шифровка, в которой говорилось, что на перехват противника уже вышли катера, и определялось место встречи. Катер ТКА-12 вел старший лейтенант Георгий Паламарчук и ТКА-13 — капитан-лейтенант Шабалин. Корабли уже были в море, как вдруг ТКА-13 свернул с курса влево, а потом пошел обратным курсом, на базу. По-видимому, во время высадки разведчиков на норвежский маяк у ТКА-13 «топляком» — плавающей доской или бревном, попавшими под гребной винт, была погнута лопасть. Двигатель не мог работать на полную мощность, поврежденная лопасть давала сильную вибрацию, грелись подшипники, в машинное отделение стала поступать вода. Все это грозило серьезной аварией, и катер Шабалина не мог идти дальше.

Пришлось ТКА-12 идти одному в заранее обусловленный район на встречу с тремя катерами.

Выйдя в намеченный квадрат, Паламарчук увидел мерцающие своеобразным белым светом буруны — это шли наши катера. Построившись в кильватер, четыре катера направились к вражескому берегу на перехват конвоя. Шли на приглушенных моторах — надо подойти не обнаруженными как можно ближе к берегу — ведь караван наверняка идет, прижимаясь к скалам, — там наиболее безопасно. Берег был уже совсем близко, когда моряки с ТКА-12 увидели, что идущий впереди них катер начинает замедлять ход, а потом останавливается.

— Что случилось? — спросил старший лейтенант Паламарчук, подойдя, насколько позволяла волна, к катеру.

— Не поступает бензин, — ответил командир ТКА-201. Холодный. — По-видимому, засорились фильтры, как это часто бывало во время сильной тряски и качки.

— Немедленно прочистить фильтры, перейти на бензин из аварийной цистерны, — вполголоса приказал Паламарчук. Запасная аварийная цистерна с высококачественным горючим — закон для моряков. Она есть на каждом катере, но на прочистку фильтров уйдет несколько драгоценных минут.

Вскоре на катере Холодного снова заработали все три двигателя.

— Становись в кильватер, — предложил Холодному Паламарчук и вывел свой катер вперед, несколько увеличив его скорость. Вдруг Паламарчук насторожился: но каким-то одному ему известным признакам он почувствовал еще чье-то постороннее присутствие.

И он не ошибся: появляющиеся на мгновение световые блики, короткие вспышки электрических огней выдали врага.

До боли в глазах всматриваясь в густой туман, командир увидел совсем близко силуэт одного корабля, другого. Ясно: идет конвой.

«Подойдем еще ближе, — подумал Паламарчук. — Триста, двести пятьдесят метров, двести, сто пятьдесят…»

Катер уверенно шел на сближение.

Теперь ничто не могло остановить командира. Он не думал о том, что их обнаружит противник, вернее, Паламарчук прекрасно знал, что в любую секунду на катер может обрушиться смертельный огонь, но Георгий не думал об этом — сейчас главное было подойти как можно ближе, чтобы наверняка поразить намеченную цель.

Пора!

— Аппараты, товсь! — скомандовал старший лейтенант.

Паламарчук мгновенно сделал необходимые расчеты по торпедному прицелу.

— Залп, двумя! — последовал приказ.

Георгий повернул рукоятку курка торпедной стрельбы на «залп» двумя торпедами. Одно короткое движение, а сколько в него вложено! Ненависть к врагу, любовь к Родине, неудержимое стремление к победе!

Метко направленные торпеды поразили вражеский миноносец с предельно короткой дистанции. Два взрыва, заглушившие рев моря, словно громовой раскат, слились в единый мощный звук. Катер, освободившись от двух полуторатонных торпед, шел на максимальной скорости в сторону моря.

Не ожидавшие атаки с моря гитлеровцы решили, что на них сбросили бомбы советские самолеты. Огромные световые шары — осветительные снаряды, как ярчайшие люстры повисли в воздухе. Прожекторы хлестали лучами темное небо. Трассирующие пули прочерчивали разноцветными линиями темноту, с мыса Немецкого ударила фашистская батарея. Свист пуль, рев сирен, грохот взрывов, крики мечущихся в панике людей на вражеских кораблях — все смешалось воедино. Кажется, полнеба заняло медленно расползающееся зарево, как будто кто-то огромной кистью перекрашивал черное небо в огненное. На фоне зарева четко вырисовывались в бушующем море силуэты пляшущих в непонятном танце кораблей. Грандиозное и впечатляющее зрелище, если смотреть со стороны, если самому быть не действующим лицом, а наблюдателем. Только потом, даже не через день и не через неделю, а когда война уже отойдет в прошлое, тогда, вспоминая о боях, да и то не среди товарищей-моряков, отмечается эта зловещая неповторимая красота…