Николай Матвеев - Зарницы в фиордах

• Название: Зарницы в фиордах
• Автор: Николай Матвеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: О войне
• Год: 1970

---

Александр Шабалин продолжал служить на катере боцманом. Вот где пригодились ему его знания, полученные еще тогда, когда ходил он штурманом на тральщике. Шабалин прекрасно знал все повадки капризного северного моря. Даже больше чем знал, он его чувствовал. Рыбак, пожалуй, ближе к морю, чем другие моряки. Как никто другой, наблюдает он за небом, ветром, волной, ведь для него это не только вопрос безопасности его судна, но еще и признаки, по которым нужно угадать, будет ли в этом месте сегодня стоящий улов.

— Моря бояться нечего, его чувствовать надо, — говорил Александр.

И верно, Шабалин всегда чувствовал море, и оно, если можно так сказать, платило ему взаимностью.

Сначала в Полярном было два торпедных катера, но вскоре прислали третий. А через некоторое время Александру Шабалину присваивают звание младшего лейтенанта и приказом командующего назначают командиром торпедного катера.

Итак, с мая 1939 года Александр Осипович Шабалин окончательно становится военным моряком.

…Война с Финляндией. Торпедные катера почти не принимали в ней участия — они не могли ходить зимой. Но командование направило Шабалина командовать «дивизионом» дрифтерботов. Задание было ясно: обеспечить высадку людей, перевозку грузов, наладить связь с берегом.

Чтобы быстро и незаметно высадить людей, сначала надо самым тщательным образом изучить берег. Лучшими судами для этой цели оказались дрифтерботы — маленькие рыболовные деревянные суда, предназначенные для ловли сельдей. Они теперь вооружились, на них установили пушку, и эти маленькие суденышки лихо бороздили море, развивая предельную для них скорость в восемь-девять узлов. После торпедного катера скорость эта была просто смехотворной, казалось, что судно стоит на месте, но и здесь Шабалину помог его опыт рыбака. Как раз для рыбака эта скорость, да и само суденышко были привычны, и он скоро почувствовал себя на нем как дома. Безотказные труженики ходили в море в туман, в мороз, провожали транспорты в Печенгу (Лиинахамари), перевозили людей и грузы. Так продолжалось до тех пор, пока не закончились финские события. В памяти Шабалина как на фотографии запечатлелись все извилины изрезанных берегов, все заливы и заливчики полуостровов Среднего и Рыбачьего. Тогда он и не предполагал, что впоследствии эти знания так пригодятся ему. Теперь же можно смело сказать: если бы не было у Шабалина такого огромного опыта и знания местности, вряд ли смог бы он потом в ту решающую ночь кораблем-невидимкой проникнуть в Лиинахамари.

В конце зимы 1940 года Шабалин снова вернулся на свой катер, к своей команде, к товарищам, с которыми он успел сдружиться и сблизиться.

…Машины, как и люди, требуют внимания и бережного к себе отношения. Специальная комиссия тщательно осмотрела катера и вынесла приговор: катерам необходим капитальный ремонт. И вот Александр Шабалин в качестве сопровождающего отправился в Кронштадт, куда на специальных платформах отгрузили катера.

Путь был долгий и хлопотливый — пересадки, беготня к железнодорожному начальству с просьбой ускорить отправку. Да и не привык Александр к таким хлопотам. Здесь бумажка, там резолюция, тут печать. На море все четче, проще и все зависит только от тебя и от твоего умения. Моментами ему казалось, что он никогда не доберется до пункта назначения, но выручали природная выдержка и терпение.

Но вот все уже позади — катера благополучно прибыли в мастерские, где получили временную прописку до конца ремонта, а Александр устроился в заводском общежитии.

Ремонт тянется долго — уже июнь 1941 года, Шабалин нервничает — до смерти надоело болтаться без дела в Кронштадте; ведь, по его мнению, для него нет настоящего дела вдали от моря. Но всему приходит конец — катера отремонтированы, испытаны, неоднократно проверены на воде, приняты от завода, и уже заказаны на 23 июня платформы, чтобы отправить их домой, в Полярный.

Александр был доволен — скоро он увидит семью, вернется домой в уютную комнату, где делает свои первые шаги маленький Генка и где терпеливо ждет его Варя. Теперь уже осталось совсем немного, и они все снова будут вместе.

Но все получилось совсем иначе…

22 июня 1941 года Германия начала войну против Советского Союза.

ГЛАВА IV

Бывают такие события, которые в корне меняют всю жизнь. Жизнь страны, города, человека. Они являются своеобразным рубежом, который четко делит все на две, часто неравные, части: «до» и «после». Таким рубежом для каждого советского человека был день 22 июня 1941 года, когда гитлеровские войска совершили на нашу страну свое вероломное нападение.

В это раннее утро Александра разбудил какой-то шум. Надсадно гудели моторы летевших один за другим самолетов. Шабалин прислушался: как-то тревожно стало у него на душе, хотя никаких видимых причин для этого не было.

Спать Александру уже не хотелось, и он вышел в коридор. В маленьком домике, где помещалось заводское общежитие, было тихо, никого не было видно. На дворе тоже ни души.

«Ребята спят еще, — подумал Шабалин, — да, конечно, сегодня ведь воскресенье, а вчера с работой пришлось крутиться допоздна. Все устали. Пойду, пожалуй, тоже еще прилягу».

Он вошел в комнату, сел на койку, но сон определенно исчез. Шабалин смотрел в окно и думал, что остался только один день, и он отправится домой. Уж обратный-то путь наверняка будет легче. Во-первых, к дому, а не от него. Во-вторых, катера отремонтированы на славу, и можно теперь о них не беспокоиться. Дело было сделано.

«Как там мои? — размышлял он. — Что-то они сейчас делают? Генка, наверное, еще спит, а Варя хлопочет по хозяйству». Мысли были теплыми, уютными, и Александр улыбнулся, представив себе громко топающего по полу сынишку и ладную фигурку жены с собранными в тугой узел темными косами. Он так задумался, что невольно вздрогнул, когда тишину взорвало страшное и такое непривычное для слуха слово «война!»

Уже в двенадцать часов дня война дала о себе знать. Черной тучей закрыли небо вражеские самолеты, угрожающе заревели моторы, и первые бомбы посыпались на землю…

Разговор с командиром базы Зозулей был у Александра недолгим:

— Оставаться на Балтике до особого распоряжения.

Теперь Шабалин стал моряком Балтийского флота.

Налеты вражеской авиации продолжались. В них трудно было окончательно поверить, все еще казалось, что это страшный сон и надо лишь сделать усилие, чтобы проснуться и стряхнуть с себя кошмар. Но это была действительность, действительность непривычная и жестокая. Когда тревожные гудки паровозов, взрывы бомб и залпы зениток сливаются в рвущий барабанные перепонки гул. Когда черная пелена пожара висит над городом и когда в мирную жизнь миллионов людей властно вошли новые, полные глубокого смысла слова «тревога» и «отбой». Первые слезы и кровь. Уже оплакиваются первые жертвы. Уже трагически вздымаются в небо обугленные остовы разбомбленных зданий. Война стала реальностью, которая не давала забывать о себе ни на секунду.

И война уже стала проверять людские характеры, выявлять людей настоящих и болтунов. Уже во время первых бомбежек, когда инстинкт самосохранения так и толкал в укрытие, Александр ни разу не позволил себе впасть в панику — он наблюдал воздушные налеты на улице. Это был, в конце концов, тот же шторм, только неизмеримо более жестокий, и этот шторм нужно было победить. И как при настоящем шторме для этого прежде всего нужна была ясная голова, спокойствие и стремление честно и четко делать свое дело.

Через некоторое время Александра Шабалина назначили командиром торпедного катера и началась его боевая служба. Он отвечал за все: за людей, за оружие, за отличное выполнение боевого задания.

Катер Шабалина находился в полной боевой готовности: заряжены торпедные аппараты, проверены и готовы к бою пулеметы. У Александра уже есть некоторый военный опыт — не так давно закончилась война с Финляндией. Тогда не пришлось молодому командиру вступить в бой с противником, но зато сейчас встреча с противником может состояться каждую минуту.

Катер Шабалина часто получает задание сопровождать наши суда, и каждый раз при выходе в море катерники надеются: сегодня-то уже наверняка произойдет встреча с врагом. Но день проходил, и противник опять не появлялся.

Разные задания выполнял Шабалин. Приходилось ставить мины в финских шхерах на подходах к Котке. Не раз приходилось работать под жестоким обстрелом. Именно работать, потому что война — это тяжелая повседневная работа, где никто не снимает табель прихода и ухода, где никто не просит очередного отпуска или отгула.

И другие задания выполнял Шабалин. Однажды он доставлял из Кронштадта в Таллин адмирала Исакова. Команда знала, что задание не из простых: катер идет без прикрытия, а самолеты противника летают над морем — выискивают подходящую цель. Конечно, вряд ли кому из немецких летчиков могло прийти в голову, что на маленьком катере может идти адмирал, но кто знает, как пройдет это путешествие. К счастью, все обошлось благополучно, и катер Шабалина прибыл в бухту, где он должен был встретиться с катерами из Таллина, в точно назначенное время. А вот таллинцы опоздали, и пришлось их ждать. Ну, а уж если ждать, так устраиваться со всеми удобствами. Моряки — народ сообразительный: расстелили на камнях матрасы и легли — так во всех смыслах удобнее — если уж враги заметят катер и уничтожат его, то люди останутся невредимыми, а если нет, то отдыхать так куда лучше, чем сидя на валунах.