Коллектив авторов - Русская философия смерти. Антология

• Название: Русская философия смерти. Антология
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98712-152-8

Предлагаемое издание представляет собой первую попытку антологии отечественной мысли о смерти и охватывает три века. В книгу вошли наиболее яркие тексты, принадлежащие перу как философов, так и литераторов-публицистов. Среди них М. М. Щербатов, епископ Игнатий (Д. А. Брянчанинов), В. С. Соловьев, В. В. Розанов, Е. Н. Трубецкой, М. М. Бахтин, И. А. Ильин и многие другие. В сопровождающих издание статье и комментариях раскрывается история отечественных интуиций о смерти и бессмертии на фоне главных проблем своего времени.

---

Заключая от наших психических явлений к явлениям телесным, мы должны принять и для них непрерывную изменяемость; вместе с развитием нашей души идет и развитие нашего мозга, а следовательно, и всего остального тела. Точно так же каждый год, каждый день приносит с собой перемены в теле; сегодня наше тело уже не то, что было вчера; завтра оно опять незаметно изменится. У нас нет никаких причин остановиться на каких-нибудь периодах в этих переменах; в строгом смысле мы должны сказать, что каждый оборот крови, каждое биение пульса уже не то, что предыдущий оборот, предыдущее биение.

Таким образом, мы видим, что явлений настоящего, чистого круговорота в жизни не бывает, точного, неизменного повторения жизнь не терпит, она есть непрерывное обновление. Поэтому понимание жизни только как круговорота – в высшей степени ошибочно.

Быстрота развития и обновления, если можно так сказать, – пропорциональна количеству жизни. Чем выше организм, тем быстрее и непрерывнее совершается его обновление. У высших животных можно судить об этом по кровообращению. Кровь есть жидкость, служащая для обновления всех частей тела. Как жидкость, она может быть легко передвигаема по всему телу, легко вбирает в себя всякие другие жидкости и легко отдает органам свои составные части. Сама кровь притом есть живой орган, живая часть нашего тела; она сама беспрерывно обновляется, приходя в прикосновение с внешними влияниями – с воздухом в легких и с пищей в кишках. Воздух и пища – суть самые существенные материальные влияния на организм; кровь – самый изменчивый из всех органов, наиболее развивающаяся и обновляющаяся часть тела. Движение крови имеет целью сообщить это развитие и обновление другим частям тела. Следовательно, по быстроте кровообращения и по соответственной потребности пищи и дыхания можно заключать о быстроте обновления тела. У высших животных – у млекопитающих, к которым принадлежит человек, и у птиц – кровообращение, питание и дыхание достигают наибольшей энергии; и, следовательно, несмотря на видимое постоянство формы, это суть самые изменчивые, наискорее обновляющиеся организмы. Потому-то эти животные менее всех других способны выносить лишение воздуха и пищи.

Замечательно, что птицы, хотя не много, но все-таки превосходят млекопитающих и быстротой кровообращения, и теплотой тела, которая также в связи с кровью. Но птицы, вообще, представляют класс животных особенно замечательный. Птицы, без всякого сомнения, – красивейшие между всеми животными. Они так красивы, что крылья, взятые от них и приданные человеческой форме, кажется нам, украшают эту форму и не только не дают ей ничего животно-подобного, но как будто возвышают ее над обыкновенным человеческим образом. Грация форм, легкость движений, дар пения – все это свидетельствует, что птицы – организмы высоко поставленные, что в них природа дошла до границ в своем стремлении осуществить идею животного в известном направлении. И в самом деле, если бы животное должно было представлять существо только самостоятельно подвижное, независимое от места, то птицы всего полнее удовлетворяли бы такому идеалу. Произвольное передвижение есть одна из существеннейших черт животного, и вот почему так высоко стоят птицы. Но передвижением не исчерпывается сущность животного, другие, более важные ее черты осуществляются в классе млекопитающих, и потому только здесь животные достигают своего полного совершенства – человеческой формы. Для ясности прибавлю, что птицы имеют явный недостаток – у них мала голова и, следовательно, мал мозг. Природа пожертвовала в них головой крыльям, которым так завидует человек; по законам механики, чтобы полет имел легкость и свободу, голова не должна иметь значительной величины.

Все это я привел для того, чтобы показать, что беспрерывное обновление тела есть знак высокой организации, что изменение организма принадлежит к самой сущности жизни.

Таким образом, в организме мы не должны предполагать ничего постоянного: в нем все течет, все преобразуется. Не только изменяется вещество, из которого он состоит, не только нет в нем неизменно присущей силы, но и самая форма тела, и самые явления, в нем происходящие, подвержены беспрерывному изменению.

Итак, организмы должны быть понимаемы, как предметы существенно временные, то есть не как тела, но, скорее, как процессы. Притом они суть процессы изменяющиеся, и, по тому самому, они ограничены во времени, имеют начало и конец. В самом деле, если представим себе процесс постоянный, не изменяющийся, то нет никакой причины, почему бы он не мог продолжаться без конца, безгранично. Так прямая линия не имеет определенной величины. Но если процесс изменяется, то он легко может представлять определенное продолжение. Так круговая линия, как линия, изменяющая свое направление, имеет определенную длину, зависящую именно от того, по какому закону и в какой степени направление ее изменяется.

Мы видим здесь существенное различие между организмами и телами неорганическими. Мертвые тела ограничены только в пространстве, но не во времени. Так, например, кусок золота занимает в пространстве совершенно определенный объем, имеет точные пределы, но он не имеет совершенно никакого отношения к времени. По случайным причинам он может тотчас же быть разрушен, но он может сохраняться, оставаясь тем же куском золота, – целые века, целые тысячелетия или, употребляя техническое выражение химиков, неопределенно долгое время. Во времени мертвые тела не имеют пределов, ничем не ограничены. Не забудьте, что такая неопределенность есть явное несовершенство, потому что определенность в пространстве есть очевидное совершенство вещественного предмета. В самом деле, только вследствие своей определенности в пространстве каждое тело существует как особое, самостоятельное тело, отличное от других, без пределов не было бы и тела, беспредельность свойственна только пространству, то есть протяжению, ничего в самом себе не содержащему.

Организмы не только ограничены в пространстве, но имеют еще другое совершенство, то есть ограничены и во времени; зачатие и смерть – вот пределы, между которыми заключается жизнь, заключается столь же строго и точно, как сущность мертвого тела заключена в пространственных его границах. Таким образом, процесс каждого органического тела делается особым, определенным, заключенным в себе процессом; неопределенное продолжение свойственно только времени, то есть процессу совершенно пустому, в котором мы ничего не полагаем.

Мертвые тела не имеют границ во времени именно потому, что не представляют содержания, которое бы могло заключаться в этих границах; они не имеют жизни, а потому не представляют и рождения и смерти. Каждое мгновение мертвое тело существует вполне; оно не имеет исхода, потому что никуда не идет, для него время ничего не значит, потому что оно ничего не совершает; оно не имеет конца, потому что никуда не стремится, ничего не достигает.

Чтобы убедить вас вполне, что ограниченность во времени есть действительно совершенство, а не недостаток организмов, я попробую подробнее сравнить их с мертвыми телами – и сначала в отношении к пространству.

Организмы отличаются тем, что не только имеют пределы в пространстве, но и представляют определенную величину, известный рост. Кусок золота или даже кристалл кварца – не имеют ничего определенного в величине; и как бы они велики и малы ни были, они все будут тем же куском золота или кристаллом кварца. Человек имеет известные границы для своего роста; если исключить уродливости, то легко указать, что он не может быть меньше одних размеров, больше других; высшая граница проведена особенно резко: человек не может увеличиваться значительно больше обыкновенного высокого роста. При самом возрастании при увеличении размеров не все равно, мал человек или велик. Маленький человек – дитя, взрослый человек – муж.

Определенная величина организмов не есть что-либо произвольное или случайное; она существенно зависит от самого их строения, от тех отправлений, которые должны в них совершаться. В наших мечтах, в игре нашей фантазии мы легко создаем крошечных лилипутов или гигантов семи пядей по лбу, но по законам действительности подобные существа невозможны. Предмет этот очень интересен, и я возвращусь к нему впоследствии, а теперь хотел только заметить, что определенность величины организмов есть их существенное свойство.

Но еще далее – они имеют не только границы вообще, не только границы размеров, но они и внутри разграничены, они имеют определенные части. В куске золота, переходя от одной точки к другой, вы везде встречаете одно и то же золото. В организмах вы на определенных местах встречаете определенные части, определенные потому, что они отличны одна от другой и что размеры их так же ограничены, как и размеры целых организмов. Эти части называются органами, орудиями, и от них и произошло многозначительное название организма.