Коллектив авторов - Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия

• Название: Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Психология, социальное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9614-4092-8

Замысел исследования состоит в сопоставлении идейной базы и политической практики современного политического консерватизма на Западе, отслеживании тенденции его развития и общественно-политических факторов, определяющих его состояние, и возрождающегося консервативного течения в России. На базе этого сопоставления предложены наиболее значимые положения концепции «консерватизм для развития», которые могли бы служить основой для диалога гражданского общества о путях развития России. В книге обобщены исторический опыт западного консерватизма и взгляды современных российских консерваторов. Комментарии, суждения, интерпретации различных сторон теории и практики консерватизма принадлежат 50 уважаемым экспертам – российским и зарубежным. Издание адресовано широкому кругу читателей.

---

Социально-экономическая политика современного западного консерватизма

Мы начинаем обзор современных тенденций западного консерватизма с социально-экономической тематики по двум причинам. Во-первых, после Второй мировой войны эти проблемы становятся основными в деятельности консервативных партий. Представляется, что из сложного набора причин такого явления основными являются две. Это переопределение консервативных ценностей государства и органичности общества: они стали пониматься как эффективность и конкурентоспособность национальной экономики, что требовало укрепления рыночных начал и социального мира как гарантии от радикализма. Великая депрессия 1930-х, подъем тоталитарных государств и Вторая мировая война, активность коммунистического лагеря – все это свидетельствовало о кризисе как идейно-философских, так и государственно-управленческих моделей прошлой эпохи и необходимости поиска ответов на эти вызовы.

Во-вторых, синтез либерализма и консерватизма наиболее наглядно проявляется именно в социально-экономической сфере. Такой синтез, точнее – конвергенция, не в этой сфере начался и никогда ею не ограничивался. Изначально зоной консенсуса между консерваторами и их политическими оппонентами было недопущение к борьбе за власть социальных низов, защита интересов имущих классов. Однако к середине XX в. вся экономика стала рыночной, противоречие между земельной аристократией и городской буржуазией превратилось в остаточное явление. Соответственно, появилась объективная возможность для достижения консенсуса имущих классов по социально-экономическим проблемам.

Концептуальную основу для такой «синтетической» либерально-консервативной платформы заложили не политики и не философы, а экономисты. Знаковыми событиями стали Коллоквиум Уолтера Липпмана (Париж, 1938), на котором немецкий экономист Александр Рюстов впервые употребил термин «неолиберализм». В 1947 г. создается общество Мон Пелерин, объединившее экономистов толка, впоследствии получившего названия «неолиберального», или «либертарианского». Кредо общества – свободный рынок и политические ценности открытого общества. В 1950 г. в это общество вступил Людвиг Эрхард, министр экономики Западной Германии, и его политика социальной рыночной экономики, получившая наименование Ordoliberalism (от названия журнала ORDO), стала первым опытом применения этих экономических концепций на практике.

Эта концепция, по сути, положила конец классическому либерализму и одновременно переопределила консерватизм. Либерализм отошел от своей традиционной концепции laissez-faire, признававшей за государством лишь минимальную роль в экономике. Общим кредо для консерваторов и либералов стали рыночная эффективность, неизбежность государственного регулирования и наличие у государства социальной функции. Существенную роль в утверждении этих доктрин в практической политике сыграла реализация плана Маршалла – «самой успешной в истории программы структурной перестройки экономики»[5]. Еще большую и со временем возраставшую роль в унификации социально-экономической политики европейских стран, в том числе их консервативных партий, сыграли процессы европейской интеграции, особенно в области фискальной и финансовой политики. Ее жесткие рамки существенно ограничили пространство, в котором могли колебаться политические курсы левых и правых.

За послевоенные десятилетия испробовались разные доктрины вмешательства государства в экономику – от кейнсианства до неолиберализма и неоинституционализма; хотя чаще такие модели подразумевали максимальную свободу рыночных механизмов, порой они сменялись политикой государственного дирижизма – там, где речь шла о направляемых структурных сдвигах в экономике. Общее между всем моделями – признание неизбежности государственного регулирования и наличие у государства социальной функции. Наиболее яркие «истории успеха» такой социально-экономической политики, реализованной консервативными правительствами – послевоенный подъем Германии и Италии, коренная структурная перестройка экономики Франции при де Голле и Великобритании при М. Тэтчер, оживление экономического роста в США при «рейганомике».

В Германии восстановление экономики и социальной жизни осуществлялось через модель социального рыночного хозяйства, ключевыми компонентами которой явились экономическая эффективность и социальная справедливость; свободная конкуренция и необходимость контроля над монополиями; категорический императив – частная собственность должна служить общему благу.

Во Франции первоначально был принят дирижистский курс, который позволял мобилизовывать национальные ресурсы через создание крупного государственного сектора, широкую национализацию промышленных и банковских активов. Становление Пятой республики подавалось как синтез традиции и новизны, сплочение общества во имя возрождения национального величия. Во второй половине 1970-х гг. активная дирижистская политика во Франции постепенно стала замещаться продвигавшимися неолибералами идеями рациональности, эффективности, что подразумевало ограничение вмешательства государства в экономику. Эта политика сохранила акцент на социальной сфере, опираясь на быстро растущие новые средние слои, обладающие повышенным модернизаторским потенциалом.

В Великобритании послевоенный консенсус по социальноэкономической политике начинался с национализации ряда отраслей и расширения «государства благосостояния» на кейнсианской основе. Кредо Консервативной партии того периода – «более гуманный капитализм» и «предпринимательство без своекорыстия». Подобная политика сохраняла преемственность при сменявших друг друга консервативных и лейбористских кабинетах и получила название «батскеллизма», по фамилиям канцлеров Казначейства консерватора Р. Батлера и лейбориста Х. Гейтскелла (Паэулл, 2013, с. 264–265). В более позднее время та же тенденция преемственности прослеживалась в социальных реформах (особенно образовательной и пенсионной систем) правительств лейбористов и консерваторов. Принципиальным переопределением социально-экономической политики британского консерватизма стал «тэтчеризм»: построенная на монетаристских принципах политика кабинетов М. Тэтчер. Его ключевым принципом стала резкая критика социального эгалитаризма и «большого государства».

В Италии христианские демократы демонтировали корпоративное устройство, оставшееся в наследство от фашистского режима. Особый упор в программе ХДП делался на важность социальной функции капитала и необходимость реализации широкого перечня мер социально-экономической политики. Интервенция государства в экономику предполагала частичную нацио– нализацию при сохранении свободы большей части экономики от государственного регулирования.

В США экономическая политика всегда отличалась более выраженными либерально рыночными началами и ограниченными размерами «социального государства». Тем не менее и для США «рейганомика» – экономическая политика времен администрации Р. Рейгана (1981–1988 гг.) – стала принципиально новым проявлением социально-экономической политики консервативной правящей партии. Суть рейганомики – перенос акцентов с регулирования спроса на товары и услуги на стимулирование их производства, резкое снижение налоговой нагрузки с целью стимулирования инвестиций и инноваций, поощрения накопления капитала. Эта же политика предусматривала жесткие ограничения правительственных расходов, в том числе на цели развития «социального государства». Именно успех рейганомики, ее воздействие на мировую экономику в целом, считается фактором ускорения мирового развития, но одновременно – первопричиной явлений, приведших к мировому экономическому кризису 2008 г., который Ф. Фукуяма назвал «не концом капитализма, но концом рейганизма»[6].

Особняком стоят случаи, когда перестройка рыночной экономики на неолиберальных началах касалась обществ с традиционным экономическим укладом (Испания и ряд стран Латинской Америки). В них та же эволюция социально-экономических позиций консервативных партий шла на фоне модернизационных процессов, протекавших гораздо быстрее, чем в промышленно развитых странах. Соответственно, политический консерватизм в этих странах сыграл непривычную для него роль «агента модернизации» в первичном ее значении – перехода от доиндустриального общества к развитому индустриальному. В Испании еще с 1950-х гг. либерально-консервативные тенденции стали размывать основы франкистского режима. Однако они не могли реализоваться в полной мере, поскольку степень интеграции национальной экономики в европейскую была относительно невысокой. Стремление к большей интеграции с целью ускорить социально-экономическое развитие страны стало одним из главных мотивов демократизации Испании после смерти Франко, и постфранкистские консерваторы Народного альянса (ныне – Народная партия Испании) сыграли важнейшую роль как в демократизации страны, так и в структурной перестройке испанской экономики на либерально-консервативной основе.