Дэниел Ергин - В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

• Название: В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики
• Автор: Дэниел Ергин
• Жанр: Управление, подбор персонала
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9614-3343-2

Авария на АЭС Фукусима, политический кризис на Ближнем Востоке, в Тунисе и Северной Африке – эти события стали причиной нового всплеска неопределенности в энергетической сфере и в очередной раз подчеркнули важность энергии для современного мира. Эта книга, насыщенная реальными событиями и персонажами, посвящена истории поисков источников энергии, от которой сегодня так сильно зависит наша жизнь. В ней рассказывается о том, как сформировалась современная энергетическая картина мира, как она меняется под воздействием проблем, связанных с выбросами углекислого газа и глобальным потеплением, и каким может быть наше энергетическое будущее. Автор пытается дать ответ на три фундаментальных вопроса. Сможет ли человечество удовлетворить растущие мировые потребности в энергии, какой ценой и при помощи каких технологий? Как обеспечить энергетическую безопасность, а именно надежность энергетических систем? Как будут влиять экологические проблемы, включая изменение климата, на будущее энергетики, и как развитие энергетики будет влиять на экологию?

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Это была отличная идея, и ею заинтересовалась компания Unocal, один из небольших американских мейджеров. Эта калифорнийская компания уже занимала прочную позицию как поставщик природного газа в Юго-Восточной Азии, и также была одним из пионеров AIOC, где ей принадлежало 10 %. Когда проект Баку – Тбилиси – Джейхан был запущен, вспоминает Джон Имле, президент Unocal: «Мы задались вопросом, что будет следующим? У Туркменистана было много газа, но все его трубопроводы шли на север, а русским газ был не нужен. Мы исходили из того, что Центральной Азии требовался выход к Индийскому океану». Unocal была настолько убеждена в потенциале задуманного, что придумала ставший знаменитым лозунг «Счастье – когда много трубопроводов».

Для Unocal туркменский проект был шансом изменить правила игры, прорваться в ряды международных супертяжеловесов. Вице-президент Unocal Марти Миллер, руководитель проекта, называл его «полетом на Луну» – самым фантастическим в портфеле перспективных проектов компании. Это была идея на $8 млрд, и, кроме того, это было «два товара по цене одного» – два трубопровода для газа и нефти. Первый получил название Трансафганского газопровода (в английской аббревиатуре TAP), второй – Центральноазиатского нефтепровода (CAOP).

Трубопроводы TAP и CAOP (последний читается как «кэп») открыли бы мировым рынкам доступ к туркменским ресурсам, а Афганистану обеспечили бы доход от транзита, который мог стать весомой альтернативой доходам от выращивания опиума. Газопровод TAP обеспечил бы развивающуюся экономику Пакистана и Индии природным газом, который, как показывали расчеты, должен быть дешевле импортного СПГ. По нефтепроводу CAOP могло поступать до миллион баррелей нефти в день с юга Туркменистана и других месторождений Центральной Азии11.

Unocal хорошо понимала, что самые быстрорастущие рынки XXI в. будут находиться именно в этом регионе. Однако, в свете существующих реалий, она исходила из того, что основными рынками сбыта туркменской нефти станут Япония и Корея. Китайский рынок на тот момент был настолько незначителен, что едва ли стоил внимания. Страна всего два года назад перестала экспортировать нефть и превратилась в ее импортера. В то же время газовый проект играл на руку некоторым высокопоставленным политикам в Индии, которые надеялись, что газопровод свяжет Индию и Пакистан общими интересами, что поможет преодолеть десятилетия конфликтов и противостояния. Они называли его «газопроводом мира».

Сказать, что проект был «сложным», значит не сказать ничего.

Нестабильность нарастает

Главной транзитной страной для обоих трубопроводов был Афганистан, но в середине 1990-х гг. это государство едва ли можно было назвать функционирующим. В течение 10 лет страну разрывала на части война между советскими войсками, вторгшимися сюда в 1979 г., и афганскими моджахедами, поддерживаемыми Пакистаном, США, Саудовской Аравией и другими. «Главной ошибкой [Советского Союза] было непонимание сложности афганского общества, состоящего из множества этнических групп, кланов и племен, его уникальных традиций и незначительности роли государства, – впоследствии сказал советский президент Михаил Горбачев. – Результатом стало нечто обратное тому, что замышлялось: еще бóльшая нестабильность, война с тысячами жертв и опасные последствия для моей собственной страны». Горбачев знал, о чем говорил. Последние части «ограниченного контингента» покинули Афганистан через Термезский мост в феврале 1989 г.12

Но после окончания войны мир ожидали другие потрясения – крах коммунистической системы и война в Персидском заливе, – Афганистан выпал из внимания мирового сообщества, и про него забыли. Это было серьезной ошибкой, последствия которой спустя десятилетие ударили по миру. Страна скатилась в хаос гражданской войны и беззакония, отданная на откуп враждующим между собой полевым командирам. В 1994 г. среди радикально настроенных исламистов («учащихся религиозных школ» или «талибов») зародилось движение Талибан, целью которого было взять ситуацию в стране под контроль и восстановить закон и порядок, как оказалось, радикальный исламский закон и порядок. Сплотив вокруг себя многочисленных сторонников, талибы начали кампанию по борьбе с коррупцией, преступностью и ненавистными полевыми командирами. Очень быстро, разъезжая на пикапах Toyota с установленными на них пулеметами, они превратились в смесь народного ополчения и сил быстрого реагирования, закаленных в войне с Советским Союзом. Талибы взяли под контроль практически весь юг страны, где в основном проживают пуштуны, и провозгласили его независимым государством Исламский Эмират Афганистан13.

Еще одним препятствием для строительства TAP и CAOP была историческая вражда, временами выливающаяся в открытые вооруженные конфликты, между Индией и Пакистаном, двумя странами, которые должны были стать важными рынками сбыта для поступающего из Туркменистана нефти и газа. Их вооруженные силы были созданы для того, чтобы воевать друг с другом, поэтому конфликты часто казались неизбежными.

Да и сам Пакистан с его спорной политикой находился в состоянии постоянного политического кризиса. Пакистанская разведслужба ISI финансировала движение Талибан, как она полагала, для защиты стратегических интересов Пакистана. В частности, предполагалось использовать пуштунов в качестве буфера, ограждающего Пакистан от проиндийски настроенного Кабула. Последующие события показали, что это было просчетом исторического масштаба. Потому что полтора десятилетия спустя Аль-Каида и объединенные афгано-пакистанские силы талибов поставили под вопрос саму легитимность существования государства Пакистан и предприняли попытку дестабилизировать и свергнуть правящий режим и заменить его исламским халифатом.

Туркменбаши

Еще один ключевой вопрос нужно было решить в самом Туркменистане: заручиться эксклюзивным правом на реализацию проекта. А это значит, предстояло иметь дело с одной из самых одиозных и эксцентричных фигур постсоветской эпохи – Сапармуратом Ниязовым, бывшим первым секретарем ЦК Коммунистической партии Туркмении, ставшим после распада Советского Союза ее пожизненным президентом и абсолютным диктатором. Ниязов провозгласил себя «туркменбаши» – отцом всех туркмен. Выстроенный им в стране культ личности имел мало себе равных в XX в. (Однажды в беседе он объяснил, что это было частью его плана по формированию идентичности и самосознания нового туркменского национального государства.) Его портреты и позолоченные статуи были повсюду. Названия месяцев и дней недели были переименованы в честь его матери и других членов семьи, погибших при землетрясении 1948 г. Сам Ниязов воспитывался в детском доме, что впоследствии сыграло ему на руку. В советские времена он был избран руководителем республиканской коммунистической партии после того, как его предшественник был смещен с должности из-за скандала вокруг кумовства: тот продвинул на высокие посты слишком много родственников. Говорили, что в карьерном взлете Ниязову помогло как раз отсутствие родственников. Как только Туркмения стала независимой, Ниязов вычистил школьные библиотеки и заполнил их своим многотомником «Рухнама» – хаотичным собранием автобиографических заметок, нравственных наставлений и философских размышлений о туркменском народе. Он отменил клятву Гиппократа – теперь врачи присягали на верность самому Ниязову, сократил продолжительность обучения в заведениях среднего и высшего образования, запретил оперу и балет как «чуждые туркменскому менталитету» и строго порекомендовал женщинам на национальном ТВ не пользоваться косметикой.

Будучи чрезвычайно авторитарным в большинстве вопросов, в одном Ниязов проявлял удивительную либеральность – в том, что касалось природных ресурсов страны. Ниязов продал туркменский газ одновременно двум покупателям. Unocal считала, что она получила эксклюзивные права на экспорт основных газовых ресурсов. Но точно так же считала аргентинская компания Bridas, поддерживаемая Пакистаном. Как сказал один представитель Unocal, компанию беспокоило, что Ниязов не понимал, что требуется для «реализации проекта такого масштаба»14.

Победа оптимизма над здравым смыслом

Тем не менее к осени 1995 г. Unocal достигла предварительной договоренности с Туркменистаном. Ниязов приехал в Нью-Йорк на празднование 50-летней годовщины Организации Объединенных Наций, и Unocal воспользовалась этим, чтобы организовать торжественную церемонию подписания соглашения в штаб-квартире Americas Society на Парк-авеню. После церемонии состоялся обед в большом зале имени Симона Боливара. На подставке посреди зала стояла огромная карта региона, на которой были отмечены предполагаемые маршруты трубопроводов TAP и CAOP. За обедом председательствовал Джон Имле, президент Unocal. Он попытался найти точки соприкосновения с Туркменбаши, но это оказалось не так-то просто, в конце концов Имле нашел нечто абсолютное и бесспорное. «Нам обоим по 50 лет», – объявил он с широкой улыбкой.