Murphy, E. - A little bit of crazy

• Название: A little bit of crazy
• Автор: Murphy E.
• Издательство: SPecialiST RePack
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 0101

---

Разговор останавливается на теме преступления и личном опыте людей. Но никто из них, включая меня, на самом деле не испытал на себе настоящее преступление. Я рада этому. И все же, сколько людей боятся отправлять детей в школы, боятся, что на них нападут или ранят, или даже изнасилуют, потому что они решили перечить неправильному человеку. Лишь от одной мысли об этом становится грустно.

Боль в животе усиливается угрожающими темпами — и тошнота возвращается. У нас осталось еще сорок минут, но я не уверена, что могу высидеть.

— Сильвия, — шепчу я и хватаюсь за живот. Она смотрит на меня в середине разговора. — Я думаю, что мне нужно обратиться к врачу.

Я издаю стон. Тошнота уже почти подступает к горлу.

Она ахает и прижимает руку к моему лбу. Кто-то спрашивает в порядке ли я, но я едва слышу из-за того, что в ушах гудит.

— В больницу, — говорю я, сворачиваясь пополам и почти задыхаясь от боли. Так чертовски плохо. Становится хуже так резко. Я слышу какое-то движение. И сильные руки поднимают меня со стула.

— Ой, — начинаю хныкать я, так как мой желудок дико болит.

Моя кожа покрывается капельками пота, и я чувствую, что горю. Я смутно слышу, как Сильвия кричит что-то про Джеймса, когда меня кладут на что-то очень удобное. Все кажется нереальным, будто я смотрю на свою жизнь через объектив, а не через собственные глаза. Я чувствую себя далекой. Чувствую слабость. И эта боль. Невыносимая боль.

Меня не волнует, опозорюсь ли я, скручиваясь в положении эмбриона на мягком диване, когда толпа людей окружает меня, и кто-то прикладывает влажную ткань к моему лбу. В животе появляется какое-то странное, новое чувство. Я кричу, и перед глазами все темнеет.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Что с ней?

Джеймс... мой Джеймс. Он здесь. Подождите, а где «здесь»? Как же больно.

— С ней все было хорошо, но потом ей стало плохо, — с грустью говорит Сильвия.

Почему она грустная. Где мой Джеймс?

— В хирургическое отделение, живо, — слышу я чей-то голос и чувствую, как мое тело вибрирует, когда меня везут. Я лежу на чем-то мягком и не могу открыть глаза. Я слабо хватаюсь за простыню и еле-еле приоткрываю веки. Джеймс бежит рядом со мной, и его рука сжимает мою. Он смотрит на меня, и я вижу, что его зеленые глаза блестят от слез.

— Все будет хорошо, — говорит он и сжимает мою руку. — Прости.

За что он просит прощения?

***

— Мистер Фриман, подождите здесь, — говорит мужской незнакомый голос. Должно быть, я снова потеряла сознание.

— Пожалуйста, не дайте ей умереть, — молит он сквозь слезы, пока меня увозят, и темнота вновь поглощает меня.

***

— Ее аппендикс лопнул. К счастью, мы успели вовремя, но яд распространился. Какое-то время она будет в критическом состоянии, — тихо говорит женщина. — Яд вызвал инфекцию, которая называется «перитонит». Мы сделали все возможное. И теперь все, что мы можем сделать — это ждать.

Я слышу голос Джеймса. Его рука сжимает мою.

— Малышка, пожалуйста, не оставляй меня. Пожалуйста.

— Она справится, — говорит Мари. Я слышу всхлип, который может принадлежать только Джессике. Я хочу их утешить, сказать, что я здесь, но я не могу двигаться. — Она справится.

В животе все будто горит, причиняя дикую боль. Все мое тело горит. Я чувствую, будто меня оторвали от тела. Как будто меня уже там нет, но все же я там.

— Малышка, — тихо говорит Джеймс, и я чувствую, как его лоб прижимается к моему. — Я люблю тебя. Мне очень жаль, что все так вышло. Прости меня.

— Она справится, — я слышу успокаивающий голос Сильвии. — Ты знаешь, что она справится.

Тьма поглощает меня.

***

— Медсестра! — слышу я суету в палате. Кто-то что-то вытаскивает из моего горла, я открываю рот и задыхаюсь. Я хочу открыть глаза. — Она в порядке?

— Да, она просыпается. И это нормально, — говорит женский голос. — С ней все будет хорошо, мистер Фриман. Ее показатели в норме, температура спала, и она хорошо реагирует на лечение.

Я слышу облегченный всхлип, и Джеймс целует меня в лоб. Мне требуется несколько минут, что кажутся часами, но я все-таки открываю глаза. В комнате темно, только лампа над моей кроватью освещает комнату. Я медленно нахожу взглядом Джеймса.

— Ох, Майя, — вздыхает он, и слеза стекает вниз по его щеке. — Майя. Слава Богу, я...

— Эй, — говорю я тихо и касаюсь его руки. — Я опять хочу спать.

Он кивает и целует меня в нос.

— Я люблю тебя. Так сильно люблю.

— Я знаю, — я слабо улыбаюсь ему и проваливаюсь обратно в темноту.

***

Я чувствую легкий ветерок на своем лице и слышу звук вентилятора, который гудит где-то слева от меня. Я открываю глаза и улыбаюсь. Палата заставлена цветами, от которых стоит божественный запах, а еще открытками и подарками. Солнечный свет льется сквозь открытые жалюзи. Я в отдельной палате. Я знаю это, потому что в такой палате лежал мой отец.

— Эй, — мягкий голос Джеймса ласкает мои уши. Я слабо улыбаюсь и смотрю на него. Он растрепанный и все еще в своем костюме, в том самом, в котором был вчера с утра и до этого происшествия. Легкая щетина, которая появилась на его лице, очень ему идет. — Я скучал по тебе, малышка.

— Я тоже скучала по тебе, — говорю я и беру его за руку. Мой голос хрипит из-за того, что я долго не разговаривала. — Ты в порядке?

Он смеется и говорит мне с искренней улыбкой:

— Я в порядке? Ты с ума сошла?

Я слегка киваю.

— Я думаю, что мы уже установили данный факт.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто я прошла через ад и вернулась обратно, — я стону и моргаю, прогоняя сон. — Как долго я была в «отключке»?

— Сегодня четверг, ты была в «отключке» три долгих, мучительных дня, — говорит он, и его глаза сверкают от слез. Я больше никогда не хочу видеть слезы на его лице. От этого мое сердце разрывается. — е. Мы почти потеряли тебя, малышка. — Его плечи дрожат, и он прижимает голову к моей руке. — Ты умерла на две долбаных минуты. Тебя отвезли в операционную, и тогда ты… твое сердце… у тебя начался сердечный приступ, и тогда ты просто…

Я провожу пальцами по его волосам, едва в состоянии держать свою руку.

— Я просто пыталась держать их в напряжении, ты же знаешь, какая я проказница, — говорю я, и он закатывает глаза. — Итак, когда нам можно заниматься сексом?

Он усмехается чертовски сексуальной улыбкой и целует меня. Я улыбаюсь и вижу, как Сильвия заходит в палату с двумя чашками кофе в руке. Она выпрямляется, кажется, от облегчения, ставит кофе на стол и идет прямо ко мне. Взгляд у нее уставший и грустный. Интересно, она была здесь все время?

— Майя, — говорит она и целует меня в лоб. — Это прям как в той поговорке, когда мальчик кричал: «Волки! Волки!»

— Мама, — шипит Джеймс, но я смеюсь.

Мне больно смеяться, но, е, мне это нужно.

— Вы правы. Определенно карма. Каковы шансы? Я обманываю, чтобы не идти на ланч, говоря, что больна, и, когда я, наконец, выбираюсь на ланч, закачивается все тем, что я больна аж до остановки сердца, — я поворачиваюсь к Джеймсу. — Интересно, а смогу ли я видеть мертвых!

— Видишь, я говорила тебе, — смеется Сильвия. — Ничего не удержит нашу девочку.

Нашу девочку... Мне это нравится.

Джеймс фыркает и пьет кофе большими глотками. Я нюхаю воздух и морщу нос.

— Дорогой, ты воняешь. Иди домой.

Он хмурится.

— Я не уйду.

— Иди, я останусь с ней, — Сильвия улыбается и похлопывает меня по руке. — Иди, она все равно скоро уснет.

— Я чувствую себя уставшей. Немного не в себе, — я смотрю на две капельницы. — В одной из них морфий?

— Да, — Джеймс улыбается и поглаживает пальцами мою щеку. — Ты чувствуешь боль?

Я тянусь к кнопке с морфием, у моего отца стояла похожая, поэтому я знаю, как это работает.

— Не-а, — с озорной улыбкой говорю я и нажимаю на кнопку. — Теперь я отправлюсь в паб, — я нажимаю кнопку еще раз и чувствую, как прохладная жидкость течет по венам и, практически мгновенно, вырывает меня из реальности. — А ты иди, прими душ, выспись и принеси мне зубную щетку с пастой. Ох. Не возвращайся, пока снова не будешь выглядеть как человек. Но не смей сбривать бороду, она адски сексуальна.

— Да, госпожа, — он смеется и смотрит на свою маму. — Я буду через пару часов.

— Я не хочу видеть тебя до вечера. Ты нужен мне хорошо отдохнувшим, чистым и счастливым.

Он стонет и берет мое лицо в ладони.

— Я вернусь через пару часов.

Я целую его на прощание, смотрю, как он выходит из палаты, и поворачиваюсь к Сильвии.

— Итак, что случилось?

— Самый страшный день моей жизни — вот, что случилось, — вздыхает она и держит мою руку. — Ты чувствовала себя хорошо, затем мгновенно побледнела. Настолько побледнела, что, казалось, выглядела серой. Ты начала потеть, а твое тело стало извиваться от судорог. Официант подошел и положил тебя на диван в ресторане. Мы вызвали «скорую», но мой сын оказался на месте раньше, чем они, — она трет лицо руками. — Я никогда не видела его таким... напуганным. Никто не мог его утешить. Даже ты. Ты пыталась, но, — она смеется, — половина из того, что ты говорила, было бредом. Что-то про голубя, рис и как забавно это было. Потом ты говорила ему, если он перестанет плакать — ты позволишь ему снять плакат.