Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

• Название: Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-012000-1

Добро пожаловать в Мир Реки!

В мир самой увлекательной и самой своебразной саги за всю историю приключенческой научной фантастики!

Добро пожаловать в Мир Реки!

В мир, порожденный полетом воображения первого Великого мастера фантастики нового тысячелетия — Филипа Хосе Фармера! В мир странной планеты, опоясанной миллиономильной Рекой. Рекой, на берегах которой загадочные «творцы» создали «искусственный рай». «Рай», в котором возрождаются все люди, жившие когда-то на Земле. Возрождаются на берегах Великой Реки…

---

Река бежала к северу тридцать миль, прежде чем повернуть налево и обойти горный хребет. Таким образом, обозначалась верхняя граница этого королевства. К югу, на расстоянии двадцати миль, Река делала другой поворот. Это была нижняя граница маленькой, но могущественной монархии. Инка Пачакути правил на обоих берегах Реки в пределах этих границ, и ему не подчинялись, только рискуя мучительными пытками, рабством или смертью.

Сразу за окраиной города на севере находился Храм Солнца, пирамида с плоской вершиной, высотой в сто пятьдесят футов, построенная из камня, земли и дерева. Внизу, под Дэвисом, располагались Город Эшафота, Город Многих Мостов, Город, Раскачивающийся На Ветру. Воздушные владения Пачакути Инки Юпанки, правившем на Земле с 1438 по 1471 н. э. Перуанцы того времени знали его как великого завоевателя и императора Пачакути.

Город, который построил Пачакути, не походил ни на один город, известный на Земле, и был, вероятно, уникальным в Мире Реки. Вид с верхней площадки самой высокой наблюдательной башни привел бы в экстаз большинство зрителей. Он заставил Дэвиса чувствовать себя так, словно его подбросили кверху.

Часовой инка ухмылялся. Зубы его давно стали коричневыми от постоянного пережевывания листьев какао. Он множество раз видел здесь Дэвиса, его восхищало постоянство этого человека.

Однажды стражник спросил Дэвиса, зачем он сюда ходит, если это место всегда вызывает у него болезнь. Дэвис ответил, что здесь, по крайней мере, он может спрятаться от еще более тошнотворных горожан этого Города.

Но, внезапно вдохновившись, Дэвис добавил:

— Чем выше я поднимаюсь от земли, тем ближе становлюсь к Окончательной Реальности: Истине. Там, наверху, я, возможно, увижу Свет.

Часовой выглядел растерянным и несколько устрашенным. Он отошел от Дэвиса как можно дальше. То, чем Дэвис с ним не поделился — так это тем, что не только высота и раскачивание заставляют его ощущать головокружение. Он еще чувствовал себя больным оттого, что жаждал увидеть ребенка, которого не могло быть, как не было многих других. Но он не хотел допускать, что это могло быть правдой. Он был убежден, что где-то вверх по Реке есть женщина, которая родила ребенка в мире, где ни одна женщина до сих пор о таком и не задумывалась. Более того, Дэвис был убежден, что такой ребенок мог родиться от непорочного зачатия и что это было перевоплощение Иисуса.

Снизу слабо доносились звуки болтовни людей, родившихся далеко в Кишве, Аймаре, Самните, Китае бронзового века, и еще десятки других наречий, позвякиванье обрывков слюды на ветру, пронзительные звуки свистков и флейт и барабанный бой. Все это взлетало кверху, окутанное запахом жарящейся рыбы.

Если не считать храма и города, равнины и подножья холмов выглядели как большинство других территорий вдоль Реки. Грейлстоуны в форме грибов, бамбуковые хижины с коническими крышами, рыбацкие лодки, большие военные и торговые суда на веслах и парусах, люди, движущиеся вокруг на равнинах, примыкающих к Реке, — ничего из этого не было необычным. Но города и храма было более чем достаточно, чтобы привлекать мужчин и женщин из далеких мест вниз и вверх по Реке. Точно земные туристы, они были зеваками, которым приходилось платить, чтобы их только допустили сюда. Их сушеная рыба, деревянные, кремневые, изготовленные из рыбьих костей и кремния инструменты и оружие; кольца и статуэтки, контейнеры из свинца, сигареты, жвачка грез и охра обогащали королевство. Даже рабы до некоторой степени наслаждались этим многообразием.

Через некоторое время, когда Дэвис стоял там, глядя на север, в направлении невидимого Света, над самой площадкой показалось человеческое лицо. Мужчина приподнялся с лестницы при помощи сильных рук и выпрямился. Он так и навис над Дэвисом и часовым. Его бронзово-рыжеватые волосы достигали уровня плеч, глаза большие и светло-голубые, лицо угловатое, но красивое. На нем был кильт, сделанный из синего полотенца, ожерелье из раскрашенных рыбьих костей и шапка, украшенная кусками дерева, вырезанного в форме перьев. На поясе из загорелой человеческой кожи висел большой каменный топор.

Несмотря на внешность дикаря, у него тоже была какая-то своя задача. Во время бегства из его бывшего королевства он, кажется, был охвачен каким-то откровением. По крайней мере, он сказал об этом Дэвису. Что это было, он держал про себя. Дэвис не мог утверждать, что озарение, или что это там такое было, изменило его характер к лучшему, но Ивар был намерен пропутешествовать к концу Реки. Дэвис предполагал, что там, как викинг считал, он найдет те существа, которые создали эту планету и восстановили мертвых с Земли. И они откроют Окончательную Реальность, Истину.

Ивар Бескостный говорил с Дэвисом на старонорвежском раннего девятого столетия, эпохи викингов.

— Вот ты здесь, Эндрю Рыжий, массажист, наслаждаешься видом и своей тошнотой. Ты видел Свет?

— Не своими собственными глазами, — ответил Дэвис.

— Но мое сердце видит его.

— Что видит сердце, то видят и глаза, — заключил Ивар.

Теперь он стоял рядом с Дэвисом, громадные руки вцепились в поручни, его массивные ноги крепко упирались в медленно покачивающуюся площадку. Хотя он смотрел на север Речной долины, он не пытался увидеть Свет Дэвиса. И не искал свой собственный Свет. Как всегда, когда он находился здесь, он собирался составить план побега, глядя на целое королевство, распростершееся под ним. То, что он был генералом одного из полков инков, было недостаточно, чтобы задержать бывшего королем на Земле и в Долине.

— Мы здесь слишком уж долго застряли, — проворчал он. — Верховье Реки манит, и нам предстоит еще пройти много миль.

Дэвис с тревогой взглянул на часового. Хотя аймара не понимал языка Ивара, он все равно может доложить Пачакути, что эти двое подозрительно о чем-то переговариваются. Тогда Пачакути потребует, чтобы Дэвис и Ивар объяснили ему, о чем они говорили. Если же он не будет удовлетворен их ответами, он подвергнет их пыткам, чтобы вырвать у них правду. Подозрительность кишела повсюду в этой стране, как вызывающие лихорадку миазмы. Вследствие этого, она была полна шпионов.

Как выразился однажды Ивар, человек не в состоянии пукнуть так, чтобы Инка не услышал.

— Я пойду вверх по Реке сегодня вечером, — заявил Ивар. — Ты можешь отправиться со мной, хотя ты и не великий воин. Да, кое-какая ловкость у тебя есть, в драках ты приносил пользу, и у тебя есть веская причина покинуть эти места. Я тебе это говорю, потому что могу доверять, ты не выдашь меня, если решишь остаться. Это похвала — ведь доверять можно немногим.

— Спасибо, — поблагодарил Дэвис. В его интонации сквозил сарказм, но он понимал, что викинг, согласно своим представлениям, делает ему комплимент. — Я пойду с тобой — ты на это и надеялся. Какие у тебя планы? И почему сегодня? Чем отличается сегодняшняя ночь от всех остальных?

— Ничем. Мое терпение кончилось. Я устал ждать событий, которые могли бы открыть путь. Я сделаю свое собственное событие.

— Кроме того, — вспомнил Дэвис, — Инка слишком заинтересован в Энн. Если ты будешь еще ждать, он сделает ее одной из своих наложниц. Я предлагаю — пусть она отправится с нами.

— Правильно.

— И Фаустролл?

— Безумный может остаться здесь — или пусть идет с нами, если хочет. Спроси его, захочет ли он нас сопровождать. Предупреди, чтобы он оставался трезвым. Если он напьется, он от нас отстанет, возможно, в виде трупа.

Дэвис с Иваром понизили голос, когда Ивар объяснял свои планы. Потом викинг спустился с вороньего гнезда. Дэвис остался там еще некоторое время, так, чтобы часовой не подумал, что они затеяли заговор и что им не терпится начать коварный труд, направленный против Инки.

В полдень Дэвис был у грейлстоуна на берегу Реки. После того, как верхушка камня извергла гром и молнию, он подождал, пока надсмотрщик не вручил ему большой цилиндрический грааль. Он отошел в сторону поесть то, что ему предложили, шагая медленно и высматривая в толпе Фаустролла. У него не было для этого много времени. Его встреча с Инкой была назначена через час, а этот проклятый язычник не принимал никаких извинений за опоздания от своих подданных.

Через несколько минут Дэвис заметил француза, который сидел на земле, скрестив ноги. Он ел и одновременно болтал с друзьями. Внешность француза больше не была такой гротескной. Он отмыл свои черные волосы от глины и грязи, образующих гнездо на голове, в центре которого лежало деревянное яйцо кукушки. Теперь волосы у него свисали ниже плеч. У него не было больше крашеных усов, и он стер написанную краской математическую формулу у себя со лба. Он только изредка употреблял равноударные словечки, которые некогда отличали всю его речь. Перемена в нем заставила Дэвиса поверить, что Фаустролл начинал возвращаться к своей святости.