Пол Андерсон - За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести

• Название: За вдохновением...: Роман. Мавраи и кит: Повести
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд, Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-85949-058-5

Без издательской аннотации.

---

Скип потянул себя за мочку уха.

— О, я полагаю, что не так уж и плохо — держать некоторые вещи в секрете, Ивон, — рискнул он. — После того, что случилось с тобой… не нужно ли сначала подумать, а потом уже предпринимать что-то такое важное, как это? Если мы ошибаемся, мы всего лишь задержим прогресс науки на месяц. Потому что, как мы сможем скрыть наши попытки, когда мы попадем на борт?

— Именно, — сказал Алмейда, — именно это я и хочу обсудить с вами сегодня.

Его трубка полыхнула огнем неожиданно, с громким звуком. Ивон вздрогнула. Скип схватился рукой за кинжал, хотя и не намеревался вспоминать о нем вообще.

Алмейда выдохнул дым сильной струей, прежде чем поставил локти на стол и сказал с несвойственной строгостью:

— Мы уже проинформировали соответствующие агентства за границей, что мы отправляем корабль туда завтра. Они поддерживают радарное слежение точно так же, как и мы. Но мы заявили, что это обычная проверка на внешних границах силового поля Сигманианца, чтобы проверить, нет ли каких перемен. Вы же знаете, что обычно их не бывает, но есть смысл периодически проверять, и кроме того, подобные маневры — хорошая практика для астронавтов. Как мы и ожидали, больше никто не собирается лететь.

— Вы выйдете на близкую орбиту и передадите свою программу на естественной волне Сигманианца, поддерживая энергию не достаточной для того, чтобы можно было засечь сигнал на расстоянии больше нескольких километров. В этом случае, если вы получите ответ, этот факт может остаться в тайне.

— Да? — воскликнул Скип. — Теперь постойте минуточку.

Алмейда поднял руку.

— Не нужно мне ничего говорить. Грязный трюк, нарушение торжественного обещания. Но предположим, что ответ Сигманианца — это целый набор планов его корабля. Это не фантазия. Ведь, по-видимому, мы представляем собой нацию, заинтересованную в технологиях. Или еще менее предсказуемое может произойти. — Рука превратилась в кулак и ударила по столу. — Мы не знаем. И у нас нет твердых добровольных международных соглашений относительно всего этого. И не нужно обвинять китайских республиканцев или американских параноиков, или кто там еще обливается слезами и соплями. Просто считайте, что проблема в том, что нужно быть готовым к событиям, которые на самом деле даже трудно вообразить, не говоря уже о том, чтобы их предсказать. И чем больше игроков в игре, тем менее стабильной становится игра.

Он вздохнул.

— Возможно, если вы установите смысловую коммуникацию, вы сможете просить Сигманианца отправиться восвояси до тех пор, пока человеческая раса не подрастет, — сказал он. — Или, может быть, и я надеюсь, что это более вероятно, знания окажутся совершенно безобидными и будут подаваться постепенно, так, что мы сможем вернуться к открытым действиям. Но пока, тем не менее, мы стараемся отсрочить акцию.

Губы Ивон задрожали. На глазах навернулись слезы.

— А что, если Сигманианец пригласит нас на чай? — спросил Скип. — Любезно будет предположить это, если наша схема сработает. Спутники с людьми на борту все время наблюдают, не появится ли его радуга.

— Может быть, вы как-нибудь притворитесь, что не заметили ее, — предложил Алмейда. — Или же, попав к нему на борт, попробуете заставить его снова закрыть силовое поле. В этом случае мы сможем отклонить возмущенные протесты, объявив, что, вероятно, произошло какое-то недопонимание… Ответственность ляжет не на ваши плечи, ваши пилот и второй пилот тщательно выбраны. Майор Тьюлис имеет опыт в боевых действиях — инцидент в скалах, например. Капитан Керланд — служит в разведке Воздушных Сил. Позвольте мне выработать основные правила ваших действий.

Скип ушел с головой в созерцание космического корабля. Этот радостный танец массы и формы, где солнце и тени ритмично чередовались, как будто Земля плыла во вселенной, как музыка, как любовь, и приключения, и созидание — это можно было ощутить, только пережив наяву. Слова самых прекрасных писателей, фотографии лучших умельцев голографического искусства никогда не предполагали тут такого священнодействия.

Эта сфера, эта кривая, вот та спираль, да я вижу, как они сливаются вместе, чтобы образовать единое целое, чтобы потом разойтись обновленными.

Керланд похлопал его по плечу.

— Мы — на орбите, мистер Вейберн.

Выведенный из транса, Скип дернулся, но его удержали ремни. Кабина была переполнена инструментами, приборами, воздух был тяжелый, насос скрипел, невесомость была приятной, но он понимал, как она будет действовать на его нетренированные мускулы. Окно, через которое он смотрел, было маленьким и запыленным.

— О да, — промямлил он глупо.

— Вы можете сразу приступить к делу? — спросил Тьюлис.

— Да, конечно, — Ивон начала отстегиваться.

— Запомните, — Керланд втолковывал Скипу, — время от времени нам придется пользоваться взрывом, чтобы откорректировать девиацию, если мы хотим сохранить нашу относительную позицию. Это будет не больше одной десятой «j» снаружи, и мы просто хотели вас предупредить заранее.

Скип кивнул нетерпеливо. Восстановив свою полную уверенность в себе, он был возбужден от своей миссии. Если она увенчается успехом, какие только восторги он не увидит! Освободившись от ремней, — он как маятник, метался по кабине возле видеофонного передатчика, где он оборвал связывающий его провод и начал упаковывать предметы, которые нужно было взять с собой.

Ивон помогала. Ее голос был обеспокоенным:

— Я почти желаю, чтобы все было впустую! — Она помотала головой, — Нет, не хочу!

— Если получится так, — сказал Скип ни к селу ни к городу, — мы продолжим попытки. — Откуда ты знаешь, что приемник Сигманианца включен? — спросил Керланд сзади.

— Мы не знаем, — сказал Тьюлис. — Но разве вы не оставите наш записывающим и не станете проверять пленки в перерывах?

— Моя догадка в том, что устройство монитора отрегулировано на подачу сигнала, когда происходит что-то, на что следует обратить внимание, — сказал Скип. — Оп-ля! Черт побери! — Клочок ваты, в который была обернута чаша, ускользнул от него.

Тьюлис поймал его.

— Я все еще не могу понять, на основе чего вы подбирали свои образцы, — заметил он.

— В основном по догадке, — признался Скип. — Нам нужно было большое разнообразие. Однако поскольку этот корабль не мог вместить в себя Британский Музей, мы небольшим количеством хотели охватить все. И мы выбрали большинство экспонатов из того, что сочли наиболее привлекательным. Я не могу объяснить наш метод. Мы попытались абстрагироваться от того, что обычно люди видят в корабле Сигманианца, и исходили из этого. Честно говоря, это были скорее догадки и интуиция, чем логика.

— В наибольшей степени, Скип, — добавила Ивон. — Именно так я рассеяла его подозрения. Разнообразные предпосылки или нет, — сказала я, — у кого еще есть лучший шанс преуспеть?

Час спустя копии произведений искусства были расположены в определенном порядке, запись показа была приколота перед ними, он и она посмотрели друг на друга и пожали руки. Он увидел, как на ее шее бился пульс. Во рту у него самого пересохло. Быстрее, что я могу сказать в этот исторический момент? Орел снес яйцо… Нет, дьявол, нужно просто упорно работать. Он привел в действие сканер видения. Ивон начала говорить по синтезатору.

— Люди… приближаются… Сигманианец. Люди… приближаются… Сигманианец. Люди — Сигманианец. Люди — Сигманианец.

Теперь она кивнула Скипу. Экран перед ними оставался пустым, но он поднял первый экспонат из того, что он выбрал — рисунок китайского мандарина. Он не думал, что пришелец его тонкую простоту найдет в высшей степени интересной, но это могло бы открыть путь к фотографиям японских врат Тори, к китайской каллиграфии…

…Дюрер, Микеланджело, Веласкес, Рембрандт, Коро, Мотонобу, Лунь-Мьен, персидские миниатюры и бизоны Ласко, чьи создатели были забыты, но не работы…

…изгиб индусских чаш или греческих амфор, мужественность полинезийской военной булавы или африканская маска, зловещая грациозность вырезанного из хрусталя ацтекского черепа, безмятежное очарование русских икон, вырезанных на дереве… изображения скульптур, больших по размеру, голова Нефертити, Афродита и Ника, но здесь, главным образом, менее древние мастера — Роден, Бранкузи, Милле, Нильсен — изображения парков и садов — самых благородных и самых очаровательных зданий, которые когда-либо возводил человек, храмы, дворцы, сельские дома, беседки, замки, гробницы…

Во всем этом был взгляд художника — уверенность в том, что путешественник осуществил свое одинокое паломничество, потому что тоже был художником в поисках ничего иного, как красоты.

— Эй! — закричал Тьюлис. — Он загорелся, черт возьми, как новогодняя елка!