Евгений Шабалин - Тайна острова Нуулуа

• Название: Тайна острова Нуулуа
• Автор: Евгений Шабалин
• Издательство: ООО "ИПЦ "Маска"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2016

Автор научно-фантастического цикла «Тайны Наукограда» («Наукоград: авария», 2011, «Нобелевский пасьянс», 2012, «Соната форс-мажор для виолончели» 2013) в этой повести продолжает тему противостояния носителей истинной науки тем, кто использует её в корыстных целях. На этот раз «жрецам» науки помогают ребята-подростки. Для них автор и написал эту повесть в традициях классиков фантастической и приключенческой литературы.

---

— Остановитесь! Не отдавайте Палу акуле!

Мауи казалось, что он кричит изо всех сил, но лишь хриплый стон исходил из ослабленной и разрывающейся от жалости и негодования груди. Его услышала только мать. И бросилась наперерез, пытаясь спасти сына от бесполезного и опасного поступка. Но Мауи раньше подбежал к лагуне. Поздно. «Священная» акула бесстрастно заглатывала последние останки Палу. В воде расплывались черные облака — такой казалась красная кровь на безвинно-голубом фоне.

— Ты, скотина жреца! Ты отдашь мне Палу!

Мауи бросился с кинжалом в воду навстречу чудовищу. Акула медленно подплывала к мальчику. Прорываясь по лесу, Мауи поранился о колючие кустарники, и теперь хищная рыба учуяла свежую кровь.

— Мауи, не надо! Назад!

Салаина уже бежала по лагуне, готовая принести себя в жертву ради спасения сына. Мауи, карлик по сравнению с четырехметровым чудовищем, стоял по грудь в воде в двух шагах от его морды с тупым взглядом маленьких глаз и оскаленной пастью, каждый зуб которой был больше и острее кинжала Мауи.

Черный жрец взирал на это зрелище с такой плотоядностью, как будто сам был на месте священной акулы. Но эта леденящая душу картина смутила трех «лесных духов». Не ожидали продажные служители культа (черный жрец за поимку пса отвалил каждому по поросенку) такой развязки спектакля, устроенного ими в лесу. Один из них схватил визжащий подарок жреца и бросил поросенка прямо в морду акуле. Двое других, воспользовавшись благоприятным моментом, силой вытащили из акульего загона женщину и мальчика. Жрец же, недовольный «предательством» коллег, молча отправился в свой дом за ручей.

Мауи плакал на руках у Салаины:

— За что они Палу? Он был таким добрым, таким ласковым… За что?

Салаина пригладила мокрые волосы сына:

— Он не Палу наказал, а тебя, сынок…

Мауи внимательно взглянул на мать. Теперь ему многое стало понятнее. «Спасибо, мама», — прошептал Мауи, и громко сказал, погрозив кулаком вслед жрецу:

— Я отомщу тебе, свиное рыло![16] Отомщу, когда вырасту! Если вырасту… — добавил Мауи про себя. Он не ведал, что судьба даст ему эту возможность гораздо раньше…

Мауи лежал на мягкой подстилке из листьев папоротника, ничком, положив голову на скрещенные руки. Ему нездоровилось, болела голова, сильно знобило, несмотря на жару…. Мальчик не жаловался — он воспринимал болезнь как наказание за посещение Сына Солнца и ждал скорого ухода «на запад», в страну духов. «Не встречу ли я там своего Палу?». При этой мысли ему полегчало. «Только как же мне отомстить вредному жрецу?!»

— Мауи, тебе бы надо сходить к дяде Афенги, проститься с ним, он не доживёт до утра — так сказал жрец. — Салаина присела около сына и положила нежную руку на его плечо. — Кожа твоя очень горячая, сынок. Ты не болен?

— Зачем мне прощаться с дядей Афенги? Я уйду в страну духов вместе с ним.

— Что ты говоришь, сынок?! Кто же таким молодым умирает?

Мауи опомнился, что вслух высказал тайную мысль:

— Мама, ты не поняла. Вредный жрец всегда говорит неправду: дядя ещё долго останется с нами, с тобой и со мной.

Салаина успокоилась, а Мауи вышел из хижины и, слегка пошатываясь из-за головокружения, направился к умирающему дяде. Солнце бросало последние лучи на вечно беспокойные волны океана. «Погаснет ли вместе с Раа и Сын Солнца?» — подумал Мауи, подходя к хижине вождя.

Афенги по-прежнему лежал, задыхаясь. Женщины деревни, сменяя друг друга, сидели около него, взмахами широких листьев папоротника усиливая приток воздуха к раненой груди вождя.

— Талофа, дядя Афенги, — поздоровался Мауи.

Афенги сделал слабый жест рукой, приглашая племянника сесть рядом с ним и хриплым, прерывающимся голосом прошептал:

— Мне сказали, что ты сумел убежать от тонганцев…. Это поступок, достойный даже воина…. Я горжусь тобой, Мауи….

И Афенги замолк, видимо собирая силы для того, чтобы дать напутствия будущему воину. А тот, отвернувшись, изрёк:

— Я никогда не буду воином, дядя Афенги….

Раненый вздрогнул, широко открыл глаза и от неожиданности попытался даже приподняться:

— Что ты говоришь?! Ты уже почти воин….

— Дядя Афенги, я не буду воином, потому что уйду вслед за тобой на запад…. Ведь я нарушил табу….

Афенги улыбнулся, несмотря на разрывающую боль в груди:

— Ты считаешь, что боги такие же злые, как жрец, и накажут тебя за умение читать время солнца?

— Я буду наказан. Но не за то, за что жрец убил моего друга.

Мауи взял лист папоротника из рук женщины и попросил её уйти из хижины. Афенги кивнул головой, подтверждая просьбу Мауи.

— Я был у Сына Солнца…. Сегодня, после того, как проснулся бог Раа…. На острове табу, в пещере…. Я не мог плыть дальше. Дядя Афенги, прости меня: я нарушил табу и умру сегодня.

Мауи говорил это, опустив голову, медленно, отрешенно и смиренно. Если бы он смотрел в лицо дяди, то заметил бы, как по мере короткого рассказа испуг сменялся у того спокойствием, потом удовлетворением, затем восхищением и, наконец, явной радостью:

— Где сейчас солнце? — Афенги задал совсем неожиданный для Мауи вопрос.

— Солнце уже за горами, а над морем ещё висит месяц.

— Значит, ты не уйдешь на запад, Мауи… Ты станешь воином и отомстишь злому жрецу!

— Почему, дядя? Разве бог Раа не покарает меня?

— Наверное, он отметил тебя, как моа. Тех, кто не моа, и кто нарушает табу видеть Сына Солнца, он карает в тот же день до заката. Солнце на самом деле за горами? Открой бамбук там. — Он указал рукой на запад. — Я хочу видеть!

И Афенги увидел темный силуэт пологой вершины горы и красные облака над ней, освещенные снизу закатившимся солнцем, Много лет, много тысяч раз видел вождь эту гору, обнесенную дремучим лесом. Видел и ранним утром, когда ещё не раскаленное лицо бога Раа поднималось ото сна из-за никогда не спящего океана, видел и его нимб, сияющий сквозь кроны деревьев на закате, видел, как ураган гнет и ломает гигантские деревья на вершине горы. И теперь он видел гору и облака над ней, может быть, последний раз в жизни, в сумеречном свете уже темно-синего неба, но всё равно — он был счастлив: он теперь знает, кому передать право слушать Сына Солнца….

— Бог Раа ушел спать, а ты здесь со мной, и духи аиту не дождались тебя, значит, ты прощен, мой мальчик. Позови женщину…

Мауи, который все ещё держал отодвинутые в сторону бамбуковые палки, это не понадобилось — сиделка стояла тут же, и, разумеется, подслушивала, как положено любой самоанской (и не только, прим. автора) женщине.

— Слушай, женщина, и скажи всем: я назначаю Мауи, сына моей сестры Салаины, вождем округа Алеипата! Он будет разговаривать с Сыном Солнца после меня….

— Хорошо, вождь Афенги. Вся деревня будет это знать.

Мауи погладил холодные руки Афенги и окрыленный побежал к своей хижине.

Когда Мауи ушел, Афенги послал за жрецом. А тот тем временем сам направлялся к хижине вождя с хорошим настроением и желанием быстрее благословить уход раненого к духам аиту. Для ускорения ухода жрец припас особое средство. Однако настроение испортила первая же встретившаяся женщина:

— Уважаемый Таула-пангу! Вы не к Салаине спешите?

— Зачем мне твоя Салаина? Ишь, чего придумала….

— Как же — вождь назначил её младшего сынка Мауи своим преемником! Разве не знаете?

— Не бреши, заблудшая свинья! Какой вождь из сопляка?

Женщина обиженно пожала обнаженными плечами и отвернулась. По дороге к дому вождя ещё три женщины радостно известили жреца о назначении Мауи. Последняя информаторша получила пинка от моа и проклятие лесных духов.

Выслушав волеизъявление Афенги о наследовании титула вождя Мауи, на этот раз от самого вождя, жрец ухмыльнулся: не зря, мол, я припас кое-что на такой случай.

— Пусть будет по-твоему, Афенги Аматуи. Воля умершего священна.

— Я же ещё жив, колдун. И не твоя воля отправлять людей «на запад»….

— Моя воля благословлять их. И вот тебе моё благословение!

На шее черного жреца висел мешочек, выделанный из кожи акулы. Он достал оттуда небольшой красный стручок, поднес его к глазам вождя и раздавил. В лицо старику брызнула струйка жидкости, и его без того слабое дыхание мгновенно прервалось.

Жрец громко запричитал, созывая жителей деревни собираться и оплакивать кончину вождя.

* * *

Глубокая безлунная ночь… Обычная для тропиков темнота, деревня будто укутана в черный бархат. Огни светлячков в кустах только усиливают ночную тень. Человека, медленно и бесшумно крадущегося к хижине, не заметить и в двух шагах, тем более, что на нем черная накидка. Вот он уже около углового опорного столба. Ещё шаг — и смерть войдет в эту хижину без стен, стоит лишь человеку подняться на уровень пола. Но… его босая нога наткнулась на что-то мягкое… Потревоженная женщина проснулась, а вслед за ней по всему периметру хижины возникло сразу несколько фигур. Человек в черном быстро удалился…