Борис Андреев - Чтоб полюбить сильней...

• Название: Чтоб полюбить сильней...
• Автор: Борис Андреев
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

Чтобы полюбить сильнее Родину, нужно ее познать. Эта мысль звучит в рассказах, очерках, стихотворениях, вошедших в сборник. С его страниц на тебя, дорогой читатель, устремятся сотни пар любопытных, настороженных лукавых глаз обитателей наших лесов.

Книга познакомит тебя с жизнью птиц и зверей, их повадками, расскажет о людях, выручающих «братьев наших меньших» из беды.

Авторов сборника — писателей, поэтов, краеведов, зоологов, журналистов — объединяет щедрая любовь к родному краю.

---

Может, вы встретите нашего зайца? Его можно отличить от других по разорванному правому уху — следу встречи с воронами.

Кар-Карыч

Прилетели грачи — первые вестники настоящей, полноправной весны, «зачинатели» великого кочевья перелетных птиц. Прилетели и напомнили собой о Кар-Карыче. Возвратился ли он к нам с юга? Побывает ли опять в нашем саду, теперь уже с весенним приветом?!

Случилось это летом прошлого года. Сам ли упал с дерева, ветер ли свалил гнездо, но, появившись рано утром в нашем саду, он попросил громким «Кар! Кар! Кар!» помощи. Мы и решили называть грачонка Кар-Карычем.

Кар-Карыч был худенький, перышки топорщились, просвечивались косточки, летать он еще не умел. Дети хотели накормить его размоченным хлебом. А грачи-то — птицы насекомоядные! Пришлось разыскивать и собирать червей, насекомых и прочую грачиную пищу.

Настало у детей время больших забот о Кар-Карыче. Целые дни бегали они по лужайкам, гоняясь за жуками, ползали по огороду, раскапывая червей. Сам Кар-Карыч не хотел ничего искать. Сидел на одном месте, раскрывал пошире клюв и оглушительно кричал: «Кар! Кар! Кар!»

Сколько он мог истребить насекомых, осталось невыясненным, так как ни разу не удалось накормить его досыта. Прожорливость удивительная, но полезная: грачи уничтожают множество насекомых в полях и садах!

Кар-Карыч скоро научился летать, но от дома не удалялся, а на ночь устраивался в комнате, на спинке стула.

Однажды, сидя на крыше, он услышал голоса других грачей. Сначала перекликался с ними, а через несколько дней наш грач присоединился к ним, только изредка возвращаясь на ночь в дом.

Потом Кар-Карыч совсем перестал появляться вблизи нашего дома, и мы сочли было его погибшим. Но настала осень, и как-то к нашему крыльцу подлетел и сел на перила большой красивый грач. Он громко прокричал: «Кар! Кар! Кар!» Но в руки взять себя не разрешил. Не было сомнения, что это наш Кар-Карыч прилетел проститься.

Осенью можно пронаблюдать, как перед отправлением в далекий путь на юг птицы посещают гнезда, где родились. Так делают грачи и почти все перелетные птицы. Те, которые умеют петь, поют прощальную песенку, сидя в последний раз у гнезда. Понаблюдайте за скворцами перед отлетом, и вы увидите это прощание.

Вот и Кар-Карыч прилетел проститься со своим «гнездом».

Опоздавшие

Выводки перепелов, как и всех куриных, не отходят далеко от гнездовья. Эта привязанность к месту рождения и дала мне возможность проследить печальную судьбу одного такого выводка.

Набрели мы на него в начале июля, когда перепелиный молодняк должен уже хорошо летать. Я послал сеттера со стойки «вперед» — поднялась старая перепелка-мать, а выводка нет!..

Сеттер опять встал, повел носом влево, вправо: признак того, что птица где-то близко, сидит в траве. Всматриваюсь и под самым носом собаки вижу затаившихся перепелят. Они малы, летать еще не могут. Их шесть.

Второй раз мы увидели это семейство в конце августа. Перепелята подросли и кое-как летали.

В сентябре мы нашли их в густых зарослях молодых березок и высокой травы, рядом с их бывшим гнездом. Моросил холодный дождь. Никакая взрослая птица в это время не подпускает к себе сеттера на расстояние, необходимое для стойки. Но тут сеттер встал. Даю команду собаке. Поднимается старая перепелка. И четыре небольших, плохо летающих перепеленка тоже взлетают. Но, пролетев несколько метров, бессильно падают в пожелтевшую осеннюю траву.

Последняя встреча с этими обреченными была в сентябре. На траве белел иней, земля мерзла, в воздухе порхали снежинки. Стойка сеттера была «мертвой», никакая команда не могла сдвинуть собаку!

Осмотрев место, я понял — взлетать некому! У корня березки, в высохшей траве, сидела замерзшая перепелка-мать, а рядом, прикрытые ее крыльями, два перепеленка. Их не спасло самопожертвование матери. Выяснилась и причина запоздания выводка: под крылом погибшей птицы была плохо зажившая рана. Один выстрел весною, ранивший мать, погубил целый выводок!

Много загадок таят кочевья перелетных птиц! Какая-то неведомая, неодолимая сила заставляет их в определенное время покидать приветливый юг для переселения на суровый север, а осенью, уже с потомством, возвращаться обратно.

Сколько надо энергии для перелета тысячекилометровых расстояний! В пути часто застигают снежные бури, холодные дожди. Многие гибнут. Самые сильные и выносливые достигают цели.

И тут, еще не успев оправиться после тяжелого пути, многие попадают под охотничьи выстрелы. Это ли не варварство!

В середине августа перепела улетают из наших мест. Позднее встречаются только запоздавшие выводки или одиночки, по каким-то другим причинам не присоединившиеся к стаям. Трагическую историю одного такого выводка я и рассказал. Перепелка-мать осталась с выводком и погибла вместе с ним.

Проказницы

Однажды в горноалтайской тайге со склона горы я увидал большого медведя. Должно быть, наевшись спелой малины, как известно, действующей снотворно, он спал под кедром. Вдруг проснулся, рявкнул и начал отмахиваться лапами от чего-то или кого-то, а потом и вообще поторопился уйти. Меня он почуять или услышать не мог, так как ветер дул от него в мою сторону. Да и с какой стати он стал бы так усердно отмахиваться? Скорее предпринял бы что-то другое.

Я так и не понял столь странного поведения медведя.

Прошло много лет, и вот этот случай мне вспомнился, когда я сам оказался в роли того медведя, только не под кедром (на мое счастье, они на Южном Урале не растут), а под сосной.

Был ясный осенний день. Я сидел у костра под вековой сосной на берегу лесной речки. Тихий шум в вершинах деревьев-великанов навевал думы об уходящем лете, о том, что прошел еще один год и мой верный спутник-сеттер все чаще нуждается в отдыхе. Да, короток век нашего друга — собаки: в двенадцать лет уже наступает глубокая старость!

Мои думы были прерваны сильным щелчком в затылок. Встал, огляделся, — тишина. Кроме меня и спящего сеттера, никого нет. Только присел — второй щелчок, и рядом, отскочив от моей головы, падает сосновая шишка.

Вот когда мне стало понятно, почему проснулся, рявкнул и ушел тогда хозяин тайги. Если мне были чувствительны удары маленьких сосновых шишек, то каково приходилось ему от кедровых!

На меня продолжали — без промаха! — падать «снаряды», а вверху никого не видно. Наконец, оттуда посыпался «дождь» шелухи.

Так вот кто «стреляет»!.. Белка.

Она сидела, спрятавшись за толстым сучком. В передних лапах держала очередную шишку, готовясь запустить в меня. Но… не удалось. Ей срочно понадобилось почесаться, ведь она меняла летнюю рыжую шерстку на зимнюю — светло-серую.

Белочка сердито застрекотала, бросила шишку, распушила хвост, еще раз почесала бок и перепрыгнула на соседнюю сосну.

Весенний пир

Начало весны. Лед на лесном озере «Боровое» подняло. Образовались закраины с чистой водой.

В затененных местах и низинах лежат белые «заплаты» тающего снега, на полянках блестят лужицы снеговой воды. Земля, освобождающаяся от зимних оков, издает какой-то особый бодрящий запах.

Я был в километре от озера, когда услышал крик чаек. На этом озере чайки не гнездятся и не обитают, в другое время их здесь не увидишь. А сейчас над закраиной между поднявшимся льдом и кромкой зарослей камыша мелькало их несколько сот.

В бинокль увидел интересную картину: стая ловила полузадохнувшуюся рыбу, всплывшую на поверхность. Чайки то и дело падали на воду, взлетали, потом садились на ледяное поле.

Рядом, на этом же поле, сидели десятки ворон. Они боялись воды и, конечно, рыбу не ловили, да и не умели: они ждали остатков пира чаек!

Видно было, что большинство чаек уже сыты, но, бросив выловленную рыбу на лед, снова и снова возвращались к закраине. Выходит, сытые чайки занимались ловлей рыбы ради «спорта». А возможно, их поведение имело другое объяснение.

Существует еще много таинственного во взаимоотношениях существ, населяющих планету. Необходимы внимательные и вдумчивые наблюдения за жизнью этих существ, чтобы понять и объяснить их повадки.

Вороны, сидя на льду, подбирали обильный корм, падавший им сверху. После зимней голодовки они, должно быть, потеряли меру в еде: большинство, объевшись, не могли уже стоять на ногах, лежали брюшками на льду и, для лучшего сохранения равновесия упершись носом в лед, дремали.

Тетеревиный ток

На берегу зарастающего лесного озера была землянка. Пройти к этому месту можно было только по едва заметной тропке. Красиво это озеро. Нравилась мне и землянка в тени старых берез.