Алексей Тарасенко - Бедный Енох

• Название: Бедный Енох
• Автор: Алексей Тарасенко
• Жанр: Ужасы и Мистика

Тем, кому понравился первый роман автора — «Чёрный крест», наверняка придут в восторг от его нового произведения, написанного, как и «Чёрный крест» в жанре мистическо-политического боевика

---

Но он оказался на связи, и, удивительное дело, узнал меня по голосу сразу.

— Алексей? — спросил он, когда я еще не успел ни одного слова произнести — чего это вы вдруг про меня вспомнили?

— Здравствуйте, Петр. — отвечаю я — Прошу у вас прощения, я в последнюю нашу встречу неправильно поступил, представившись вам Алексеем. На самом деле меня Андрей зовут.

— Да-да, Андрей, я знал это. Просто было неудобно показывать вам что я знаю что вы меня обманываете.

— Ясно. Но все равно мне неудобно перед вами. Простите.

— Да что уж там! Не вы первый, Андрей, не вы последний. Так что вы хотели от меня, Андрюш?

— Я тут подумал, что если вы галерист, художник и вообще гений и прочая, то наверняка имеете связи и могли бы мне помочь, например, установить в одном месте, кто организовал небольшую творческую экспозицию.

— То есть у вас есть экспозиция, которая вас интересует, но вы хотите еще знать кто заплатил за место в выставочном зале?

— Да, что-то типа того.

— Хорошо, я постараюсь. А где экспозиция находится?

— В «Доме на Брестской», тут на этаже, где деревянный макет Москвы.

— Здорово! Знаете, я тут недалеко нахожусь, сейчас заеду.

— А это вас не затруднит? — меня вдруг развезло на деликатность — Мне было бы неудобно отвлекать вас от ваших дел…

— Нет Андрей, хоть вы, как мне кажется, и не помните, и не понимаете кое-чего, тем не менее, как я вам уже говорил это, мы с вами в одной лодке и должны друг друга деражаться!

* * *

Итак, Фетисов был на месте где-то через сорок минут:

— Прошу прощения, Андрей! — как мне показалось, искренне говорил он мне, пожимая руку — задержался, пробки проклятые, понимаете ли, я тут даже не подъезжая к дому машину за квартал бросил, когда понял, что продираться по Брестской улице будет еще дольше!

— Ах, ну, спасибо вам! — я искренне тронут.

— Андрей! — Фетисов берет меня под руку и ведет к лифту — а вы не хотите, так скажем, использовать ваши полномочия КГБ-шника для того, чтобы разузнать то, что вам нужно?

Я отвечаю, что хотел бы, чтобы все дело осталось втайне.

— Тогда ладно — где эта ваша, как вы говорите, экспозиция?

Через минуту мы оказываемся в зале с макетом и подходим к «произведению» Пашкевича.

— Вот это да! — Фетисов оглядывается вокруг, потом подходит ко мне — это же типичная ловушка для душ!

— Что это, простите?

— Изображения, которые в купе с определенным ритуалом дают возможность похитить у человека душу!

— И чтобы это сделать нужно человека поместить сюда — в центр круга? — я указываю на изображение пентаграммы на полу.

— Да, точно.

— Петр, знаете ли, тут до вас был один человек, он просил меня встать в центр, а потом стал что-то неслышно шептать над неким открытым сосудом, маленьким таким по размеру, он его то открывал, то закрывал…

— Понимаю. Ну, что можно сказать? У вас пытались похитить душу, таким примитивным, в принципе, способом, но, как я вижу — не совсем удачно.

— Чушь какая-то!

— А вы не верите?

— Нет, вам-то я верю, просто это же сумасшествие!

— Для кого как. Но вы, Андрей, не волнуйтесь, ваша душа надежно защищена от подобных атак, так что все в порядке.

— Да? Откуда вы это знаете?

— Все еще не помните? У нас с вами договор, Андрей, так что теперь я вас защищаю. По условию, знаете ли, доголвора…

— Блин! Да кто вы, нахрен, такой?

Но Фетисов только смеется в ответ, а потом так же, как еще недавно Пашкевич, предлагает сходить с ним пообедать.

* * *

На сей раз обедня происходит не в «Доме на Бресткой», а в ресторане что немного поодаль.

Фетисов вальяжно садится за столик, тут же берет меню, и, как ни странно, делает заказ сразу за нас обоих, даже не спрашивая меня перед этим, чтобы я предпочел заказать.

Какое-то время мы разговариваем, и тут, во время разговора, как еще недавно Пашкевич Фетисов обращает внимание на книгу, которую я ношу с собой:

— Ух ты! Эпопея про чупакабру! — натужно-восторженно произнес он, да так громко, на весь зал, что мне даже стало немного неловко:

— Вы знаете эту книгу?

— Да, знаю.

— Тот человек, который, как вы говорите, пытался у меня похитить душу тоже этойкнигой заинтересовался!

— И как он же реагировал?

— По-моему он слегка труханул, что ли, то ли по поводу книги, то ли по поводу чупакабры…

— Хм! Совсем интересно становится!

— Расскажите, пожалуйста! — я пытаюсь изобразить заинтересованность, что, как мне кажется, у меня получается плохо.

— Ну, я считаю, что чупакабра появляется там, где люди служат духам, и приходит к этим самым людям как наказание за плохую службу. То есть если кто-то нарушает договор с духами, получив от них что-то, и потом не выполняет своих обязательств по договору — к тому и приходит чупакабра!

— Да? Интересно!

— Ага. Сначала она вредит хозяйству человека, его дому, домашним, а потом добирается и до него самого.

— И пьет его кровь?

— Да. Выпивает всю без остатка.

— То есть вы эту книгу тоже читали?

— Ну, как сказать. Да, конечно, я ее еще и писал к тому же.

— Вы автор? Ой, как интересно! — я пытаюсь вытащить прожилку капусты, застрявшей между зубами.

Тут я соображаю, что мог бы порасспрашивать Фетисова и об издательстве «Тьма inc»:

— Вы имели дело с этим издательством? — я раскрываю книгу и пальцем тычу в лейбл «Тьмы».

— Да, было дело.

— Не знаете, что с ним сейчас?

— Оно было временно закрыто, после чего поменяло название.

— На какое?

— На «Ксенкос».

— Так это же, извините, ваше издательство! Помните, вы меня подвозили из клуба после вашей презентации?

— Ну да, а что?

— И офис у вас был… эээээ…

— На Черкасском. Да, там и остался. А что вас так смущает? Вы и вправду ничего не помните, либо не понимаете??

Я медленно сползаю с кресла немного вниз, и как любят иногда еще говорить, «выпадаю в осадок».

ГЛАВА I.XV

Не смотря на мартовский холод и снег, свой недельный отпуск я решил провести опять на маминой, столь дорогой моему сердцу даче.

— О, боже! — запричитала мама, едва я ей об этом сообщил, — Андрей, ты точно уверен, что оно тебе надо?

— А почему бы и нет?

— Там же холодно будет! И никого из соседей! — мама будто забывает, что в этом-то и есть вся соль и вся прелесть.

— Ну так как? Ты отвезешь меня, или мне на электричке телюпаться?

* * *

Больше же всего остального я боюсь, что меня вызовут из отпуска с работы, позвонят и прикажут снова быть на Лубянке. А то и не просто быть в разумный какой-то срок, а, например, срочно явиться, вынь да положь.

А как я выберусь из дачного заснеженного рая? Мы с мамой на машине кое-как в выходные проскакиваем до нашего дома, пока снег немного стаял, но уже в понедельник все опять заваливает снова, так что я понимаю, что на машине к дому не подобраться. Случись что — мне придется идти до ближайшей деревни пешком, после чего ждать там на холоде маршрутку или автобус.

Но это все частности. А пока мы приезжаем на дачу, и мама, приготовив мне много еды, быстро сваливает обратно, объяснив это боязнью того, что если пойдет снег, уехать ей будет уже невозможно.

Таким образом уже в середине субботы я остаюсь один.

— Не боишься тут один — спрашивает меня мама, копошась в своей сумке, когда совсем уже собралась отчаливать — тут же в округе никого!

Но я только улыбаюсь. В случае чего, я понимаю, если столкнусь с угрозой исходящей от людей — у меня есть «Глок», который я реквизировал еще в Гордой Республике у агента Мафусаила, правда, без патронов, но, как мне кажется, один только вид пистолета должен произвести на непрошенных гостей весьма серьезное впечатление.

* * *

В ночь с субботы на воскресение на улице вдруг поднялся сильный ветер и началась страшная буря: «заряды» снега мощно лупили в окна (так что иногда даже казалось, что они разобьют стекла) весь дом ходил ходуном, трясся и скрипел, а металлическая крыша постоянно «щелкала», будто на нее время от времени падали камни.

Ветер за окнами протяжно завывал, будто возмущаясь чем-то, а в лесу напротив дома шумели деревья так, что иногда даже казалось, будто это аплодируют чему-то тысячи тысяч рук, или же шумит вода огромного водопада.

Тем не менее навстречу шума непогоды выступали звуки иного рода — веселое потрескивание дров в печи и пощелкивание яичницы на разогретой сковороде на плите.

Итак, вымерзший за зиму дом медленно, но верно наполнялся теплом, и я, согревшийся и разморенный, не заметил, как вдруг уснул, сидя на краю кровати у печи.

Единственное же, чего я боялся — так это того, что вдруг появятся проблемы с электричеством.