Алексей Тарасенко - Бедный Енох

• Название: Бедный Енох
• Автор: Алексей Тарасенко
• Жанр: Ужасы и Мистика

Тем, кому понравился первый роман автора — «Чёрный крест», наверняка придут в восторг от его нового произведения, написанного, как и «Чёрный крест» в жанре мистическо-политического боевика

---

— Я уже собираюсь выезжать! — «обрадовал» он меня, после чего я вновь провалился в сон.

Во сне я видел себя стоящим на берегу штормового волнующегося моря, чьи пенные волны, разбиваясь о камни берега орошали меня водяной соленой пылью. Я видел себя со стороны — стоящего, гордо выставившего вперед грудь колесом, разведшего руки в стороны и наслаждавшегося штормом и его силой, улыбающегося и довольного, закрывшего глаза и не заметившего, как из пучин на берег выходило страшное, склизкое и огромное морское чудовище, готовящееся поглотить меня в один присест. Я просто стоял и улыбался.

И имя этому чудовищу было Тьма и Ужас.

* * *

Я проснулся от звонка в дверь, буквально выпрыгнув с дивана и побежал открывать.

На пороге стоял, конечно, Фетисов:

— Ну что, Андрей, вы готовы ехать?

Я утвердительно покачал головой, но попросил время, чтобы умыться:

— Может, заодно и чай? Или кофе?

Фетисов согласился, и я жестом пригласил его пройти на кухню:

— Ой, только тапков не надо! — сказал я, когда Фетисов стал разуваться, притом с таким видом, будто не знаю уже и что — будто подчеркивал свое какое-то чрезвычайное уважение к моему жилищу — просто протрите ноги вон на тряпке.

Фетисов сделал все как я сказал.

* * *

После того как я умылся и почистил зубы мы стали пить кофе, я делал бутерброды, а Фетисов, как-то чрезмерно подчеркнуто уважительно покачивая головой, делая этакие «экивоки» в мою сторону, их поглощал.

— Вы хотели мне рассказать про ваши какие-то обстоятельства — начал я кухонный разговор, потому как попытка включить «кухонный» телевизор с треском провалилась — опять не работала антенна — у вас что-то произошло?

Фетисов опять согласно закачал головой:

— Да, Андрей, так получается, что мне вскоре предстоит уехать из Москвы. Надолго.

— Ясно.

— Мне очень жаль, но, получается, что теперь я вам помогать особо не смогу… — Фетисов говорит так, будто раньше мне очень помогал. — Некто очень сильный и влиятельный вытесняет меня отсюда, потому как, дескать, у него серьезные планы на Москву.

— Конкурент? Издательский?

— Да, конкурент. Только совсем не издательский. Ну так вот — у него планы, и он считает что я ему помешаю.

Что теперь я буду делать? Не знаю. Еще не решил. Уеду. Может быть — в Парагвай, а может и в Барселону. Или вообще — вернусь на родину — и все тут!

* * *

— Вам же, Андрей, — это мы продолжаем разговор уже в машине — предстоит борьба. Серьезная такая, и единственное, на что я надеюсь — так это на то, что мой, как вы сказали, конкурент, понимает что делает и поможет вам победить.

— Хорошо — говорю я — победить, но в чем?

— В борьбе. Во-первых, как вы помните, существо, использующее тушку вашей подруги обещало достать вас. И оно это сделает, уверяю!

— И что мне делать?

— Я расскажу вам об этом позже. Во-вторых — вам предстоит, наверняка, как я думаю, встретиться с теми самыми персонажами, которые «заказали» вас. Сначала — Пашкевичу заказывали, потом — видите, стали по-разному использовать вашу бывшую любовь. Вам будет трудно, но, как я уже говорил, надеюсь что вас выручат. Я же через какое-то время покину вас — и на этом все.

Мне становится немного грустно:

— Да — говорю я — а я вот стал уже к вам привыкать!

Фетисов улыбается:

— Признаюсь, я к вам тоже.

* * *

Проколесив по пробкам часа два, мы выбрались из Москвы и двинули на северо-запад. Все время, пока мы от МКАД-а ехали в область, в машине работало радио, сообщавшее о все усиливающихся беспорядках в Москве, устраиваемых «радикально настроенной молодежью». Президент и Премьер-министр, а так же Глава Полицейского Департамента рассуждали о происходящих событиях, грозясь участникам всеми карами, которые только можно придумать, но, судя по всему, их уже никто не слышал.

* * *

Дача Фетисова была выстроена, правда аляповато, под готический замок, ну, на сколько это было возможно на нескольких сотках.

Соседний дом, как и говорил Фетисов, был далеко и в нем не горел свет. Длинная подъездная асфальтовая дорога упиралась прямо в огороженный высоким забором участок Фетисова, вдоль которой, правда очень и очень слабо, совершенно ничего не освещая горели редкие, далеко отстоящие друг от друга высокие фонари.

Дом стоял на высоком холме, под которым распласталось огромное пространство какого-то водоема, покрытого снегом, почему-то в разных направлениях истоптанным тропинками по которым ходили люди.

Но сейчас там никого не было, и все представлялось пустынным и печальным.

С одной стороны к участку Фетисова подступал густой березово-сосновый лес, в который с участка вела калитка в заборе.

* * *

— Печально как-то здесь! — сказал я, едва выйдя из машины, когда мы уже заехали на участок.

— Да! Очень, очень уютненько! — ответил Фетисов, нарочито громко, видимо думая, что по-иному я его не расслышу — мне здесь нравится! Тишина, одиночество и покой!

Я думаю о том, что понимаю моего необычного друга, в конце концов — от чего же, едва получив возможность, я уезжаю на мамину дачу?

Потом мы несколько минут загоняем машину в пристроенный к дому гараж, оказавшийся так некстати узким, так что въезжая в него на такой широкой машине, которая была у Фетисова, нужно было быть весьма осторожным:

— Тут когда-то жили другие люди — пояснял, чуть ли не криком мне Фетисов, не в меру газуя, так что мотор громко подревывал, — они и спроектировали этот дом, и гараж делали исходя из габаритов своей машины.

У меня как будто от сердца отлегло — дом, оказывается, этот закос под безвкусицу, строился исходя из вкусовых предпочтений других людей, а не Фетисова, так что его «авторитет» в моих глазах, уж было пошатнувшийся, восстановился.

* * *

Едва же мы разместились (Фетисов мне показал дом и мою комнату, где я буду спать), сев в каминном небольшом зале, к нам пришел, появившись невесть откуда, большой черный кот с белой грудкой и красивыми, большими и желтыми глазами. Глаза кота просто светились какой-то необычной для кошек добротой и чем-то напоминали глаза Фетисова.

— А вот и мой красавец! — с радостью в голосе сказал громко Фетисов, взяв на руки моментально начавшего громко урчать котэ.

Пока же Фетисов гладил котика, я по своей инициативе разжег огонь в камине, после чего передал по просьбе Фетисова ему пульт от телевизора взяв его с журнального столика.

* * *

Новости показывали все тоже самое — приложив немало усилий полицейские подразделения, специально созданные для разгона демонстрантов вытеснили бунтующую молодежь из Кремля:

— Так вот оно что! — глядя в экран, кажется, сам себе сказал Фетисов — вот что он задумал и почему не хочет, чтобы я оставался здесь!

Хотя Фетисов и говорил достаточно отчетливо, так что мне и показалось, будто он рассчитывал тем самым на мою реакцию, я решил не спрашивать его, что он только что имел в виду.

* * *

— Это ваш кот? — спросил я после того, как мы молча некоторое время смотрели телевизор — домашний?

Фетисов, как мне показалось, даже искренне удивился:

— Нет! Я зову его Василевсом. А чей он на самом деле — не знаю.

— Так он, значит, не живет у вас здесь?

Удивление Фетисова не проходит:

— Нет. Но он всегда появляется, когда я оказываюсь здесь.

За сим Фетисов стал нежно так чесать Василевса у подбородка, отчего котяра замурлыкал еще громче, чем раньше.

— Такой чистенький, ухоженный — и не хозяйский? — спросил опять я, но мне ответили невпопад:

— Охраняет тут мой дом!

* * *

Еще спустя время Фетисов, поставив Василевса на пол, пошел готовить, как он сказал «червячка заморить», но перед этим угостил меня белым вином:

Твой сверхбесчеловечный враг,
Зовущая себя Юдолью,
Смешает кровь с белым вином
И в сердце отзовется болью —

Продекламировал он, разливая вино по бокалам:

— Пробуйте, Андрей! Может, вам не понравится?

— И тогда вы что? Откроете другую бутылку?

Но Фетисов, как кажется, хочет уже повыпендриваться:

— А почему бы и нет, Андрей? Ради дорогого гостя ничего не жалко!

Отпробовав вина я одобрительно покачиваю головой, хотя, признаюсь, и не особый знаток всех этих вопросов. Вино и вправду оказывается вкусным, но больше про него я ничего сказать и не могу. Это вино могло быть как каким-нибудь очень особенным, так и чем-то простым, столовым, но в французской бутылке.

Зато доволен Фетисов, внимательно наблюдавший своими добрыми глазами за моей реакцией, и, удостоверившись, видимо, в том, что я доволен — ушел на кухню, а вслед за ним, где-то через минуту, с видом хозяина этого дома ушел и Василевс.