Джулиан Барнс - Англия, Англия

• Название: Англия, Англия
• Автор: Джулиан Барнс
• Жанр: Зарубежное современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55161-3

Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, лауреат Букеровской премии 2011 года за роман «Предчувствие конца», автор таких международных бестселлеров, как «Артур и Джордж», «Попугай Флобера», «История мира в 10 1/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд» и многие другие. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.

В романе «Англия, Англия» – вошедшем, как и многие другие книги Барнса, в шорт-лист Букеровской премии, – автор задается вопросом: что же такое эта настоящая Англия? Страна романтичных легенд о Робин Гуде? Страна, давным-давно отжившая свое и носящая чисто орнаментальный характер монархии? Страна двух неоспоримых и вечных достоинств – «Битлз» и хорошего пива? Неизвестно, сколько ангелов может поместиться на острие иглы, но доподлинно известно, что вся Англия может поместиться на острове Уайт. Ибо именно на этом острове собирается в тематическом парке все, что олицетворяет в глазах целого мира добрую старую Англию, Англию...

---

– Остров, – начал он, – как подчеркнул две недели назад сэр Джек, представляет собой ограненный алмаз. Другими словами, ромб. Или косоугольник. Некоторые уподобляют его белокорому палтусу. Длина – двадцать три мили, ширина – до тринадцати. Площадь – сто пятьдесят пять квадратных миль. Углы ромба приблизительно соответствуют главным румбам компаса. Когда-то, в дни осадочных пород и каменных топоров, остров соединялся с континентом. Точную дату могу выяснить, но что в дотелевизионную эру – это точно. Топография – компот из довольно-таки красивых меловых возвышенностей и дистопированных[15] бунгало.

– Марк, опять это ложное разграничение Природы и Человека. Я вас предупреждал. А также длинные слова. Ну-ка, повторите последнее, что вы сказали.

– Дистопированные бунгало.

– Как антидемократично. Какой снобизм. Вполне возможно, мне придется позаимствовать это выражение.

Марк знал, что выражение сэр Джек позаимствует непременно и что в данных обстоятельствах это комплимент. А Марк напрашивался на комплименты, словно шлюха. Пока все идет как по маслу. Он вновь подхватил нить повествования.

– В общем и целом местность довольно плоская. Симпатичные утесы. Я предположил, что Комитету будет приятно получить сувенир. – И достал из кармана маленький стеклянный маяк, весь полосатый: внутри, слоями, был насыпан песок разных цветов. – Местный эксклюзив. Из бухты Эйлам. Двенадцать цветов или около того. По-моему, легко воспроизвести искусственно – я имею в виду песок.

Он поставил маяк на стол сэра Джека, приглашая желающих высказаться по этому вопросу. Высказываний не воспоследовало.

– Есть также нечто, именуемое «ущельями», – это такие овраги, где реки, стекающие в море, размывают меловые утесы. Широко использовались контрабандистами vide infra, или, точнее, audi infra[16]. Флора и фауна: ничего чересчур редкого или вымирающего. Интересная подробность о белках: там водятся только рыжие – остров, понимаете ли, а серые проказницы водный транспорт еще не освоили. Но я даже в страшном сне вообразить не могу, будто из-за белок кто-нибудь решит устроить бучу. О да, сэр Джек, одна слегка дурная новость. – Марк выждал, пока выгнется косматая, черная, расшитая сединой бровь. – Птицы ту$пики там действительно есть.

– Ну-ка, все вместе, – весело вскричал сэр Джек, – НА ХЕР ТУПИКОВ!

– Правильно, – продолжал Марк. – Что там еще есть? Ага, самый поганый во всей стране капучино. Я набрел на него в Шенклине, в одном маленьком кафе на набережной. Если мы планируем создать музей пыток, этот автомат стоит сохранить.

Марк сделал паузу – и почувствовал спиной, как наваливается на него безмолвие. Идиот. Опять облажался. Свою ошибку он осознал раньше, чем успел докончить фразу. Нельзя острить сразу после того, как сострит сэр Джек. Позволительно острить до него, чтобы он мог вас затмить, но отвечать остротой на остроту – уже не подхалимство, но конкуренция. Эх, когда только научусь?

– Что на острове нам пригодится? Все понемножку, я бы сказал, но в то же самое время ничего такого уж экстраординарного там нет. Ничего такого, что при необходимости нельзя будет убрать. Итак. Замок – одна штука. Довольно приятный: валы, башня с воротами, донжон, часовня. Рва нет, но ров – дело наживное. Далее: королевский дворец – одна штука. Осборн-хаус, как и доложил нам доктор Макс. В итальянском стиле. Мнения о художественной ценности разноречивы. Монархи, с чьими именами связан остров, – две штуки. Карл Первый был заточен в вышеупомянутом замке перед казнью. Королева Виктория жила и умерла в вышеупомянутом дворце. Перспективные, осмелюсь заметить, сюжеты. Знаменитых поэтов, живших на острове, – одна штука. Теннисон. Парочка римских вилл, знаменитые мозаики – мне и более авторитетным специалистам они кажутся несколько грубоватыми в сравнении с их европейскими аналогами. Много дворянских поместий разных времен. Несколько приходских церквей; фрески, энное количество медных мемориальных плит, уйма фотогеничных надгробий. Множество домиков с соломенными крышами, буквально созданных для кафе. Поправка: большая их часть уже используется как кафе, но модернизация не помешает. Из относительно современных зданий стоит упоминания лишь одно – Кваррское аббатство, около тысяча девятьсот десятого года, шедевр раннего экспрессионизма, бельгийский кирпич, влияние каталонского, кордовского и клюнийского стилей, а также Гауди, автор проекта – монах-бенедиктинец; как вам известно, подобные сведения я черпаю из Певзнера. Рекомендую приспособить здание для иных нужд... Что еще? Безусловно, Каусская регата, как правильно отметил Джефф. Поле для игры в мяч, которым пользовался король Карл. Теннисный корт Теннисона. Один-два виноградника. Утесы Ниддлз. Несколько обелисков и монументов. Две крупные тюрьмы, битком набитые заключенными. Основным занятием, если не считать яхтостроительной промышленности, во время оно была контрабанда. А также провокация кораблекрушений с последующим грабежом. Ныне островитяне переключились на туризм. Как вы и намекали, курорт не для самых денежных людей – в этом старая пословица, что на острове сроду не бывало монахов, лис и адвокатов, абсолютно верна. Теннисон сказал, что за пинту уайтского воздуха можно запросто брать шесть пенсов, – хотел бы я получать шесть пенсов или пинту каждый раз, когда мне попадается эта фраза. Могила поэта Суинберна. Бывали наездами Китс и Томас Маколей. Еще Джордж Морленд, если это кого-то интересует. А кто знает X. де Вер-Стэкпула? Предположения? Словосочетание «Голубая лагуна» никому ничего?.. Точно? Так я и думал. Прозаик, житель Бончерча. И все же поведаю вам радостную весть, что X. де Вер-Стэкпул подарил Бончерчу пруд в память о своей покойной жене.

Эту последнюю информацию Марк произнес бесстрастно, втайне подзуживая сэра Джека. Усилия не пропали втуне.

– Засыпать его! – вскричал сэр Джек, давясь от смеха. – Залить бетоном!

Марк молча просиял. В то же самое время он ощутил в выкрике сэра Джека некую фальшь отрепетированного ритуала. Сэр Джек засэрджековался. Впрочем, нет ни малейших оснований полагать, будто сэр Джек иногда перестает быть сэром Джеком...

– Однако не будем поспешны. Кто мы такие есть, спрашиваю я себя, чтобы беспечно насмехаться над мужем, хранившим верность своей покойной супруге? Мы живем в эпоху цинизма, но я, джентльмены, не делаю из этого профессию. Скажите, Марк, жена Стэкпула погибла трагически? Попала под поезд и изодрана в клочья? Изнасилована и убита бандой хулиганов?

– Я выясню, сэр Джек.

– Возможно, из этого можно сделать сюжет. Боже, тут потенциала на целое кино!

– Сэр Джек, я вынужден признаться, что часть краеведческих материалов, с которыми я работал, появилась еще в стародавние времена. Сам я пруда не видел. Легко может оказаться, что он давно уже засыпан.

– Тогда, Марко, мы опять его раскопаем и возродим умилительную легенду. Возможно, достославные рыжие белки подгрызли телеграфный столб, который снес ей голову? – Да, в это утро сэр Джек был поистине Веселым Джеком. – Подытожьте, мистер Поло. Подытожьте для нас свои скитания по чужедальней стороне.

– Выводы. Всю историческую фигню я описал в своем письменном докладе. Надеюсь, она не вызовет нареканий у доктора Макса. Но позвольте процитировать писателя по фамилии Уэсли-Фицджеральд. – Здесь Марк сделал микроскопическую паузу на тот случай, если сэр Джек пожелает пройтись насчет помпезности старомодных фамилий. – «Когда-то Остров-Сад, а ныне чисто туристический курорт». Разумеется, с тех пор прошло время. И ныне...

Он глянул на сэра Джека, вымаливая комплимент. Сэр Джек не подвел.

– И ныне, если вы мне позволите выразиться несколько дерзко, это дистопированные бунгало, где даже сносного капучино не найдешь.

– Благодарю вас, сэр Джек. – Менеджер Проекта отвесил поклон, в котором присутствующие могли бы прочесть иронию, если бы того хотели. – Короче, остров идеально отвечает нашим целям. Этой местности смертельно требуется апгрейд и косметическая операция.

– Замечательно. – Сэр Джек нажал ногой на звонок, и появился бармен. – Поттер! X. де Вер-Поттер, знаете ту бутылку «Крюга», которую я просил положить в ведерко со льдом? Что ж, верните ее в погреб. Мы все будем капучино, с лучшей пенкой, на какую только способен ваш автомат.

* * *

Еще одна рюмочка после работы, приглашение на ужин под откровенно жульническим предлогом, посещение кинотеатра, еще одна рюмочка после работы, и, гораздо позже, чем обычно бывало у нее с другими мужчинами, для них наступил момент принять однозначное решение. Нет, скорее момент, когда следует принять решение о том, будет ли когда-либо принято более крупномасштабное решение. К своему удивлению, Марта не ощущала нетерпения; отсутствовала и нервическая, псориазообразная скованность, которую она уже несколько раз испытывала на том же месте в тот же час. Позавчера вечером он поцеловал ее в щеку, но сознательно избрал – или нечаянно угодил – тот район щеки, что примыкал к уголку рта; и все же ее сердце не вскричало, как бывало прежде, «ну же, решайся», «не тяни кота за хвост», «либо по-настоящему целуй, либо никак». Вместо этого она просто подумала: «Мило, даже если я и заметила, что ты встал на цыпочки. В следующий раз надену туфли без каблука».