Майкл Муркок - Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик

• Название: Ледовая шхуна. Маниту. Врата Азерота.Самый большой счастливчик
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: АРТААЛ ПРЕСС
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 985-6230-04-7

Таллиннское издательство «Мелор» продолжает публикацию сериала «Сокровищница боевой фантастики и приключений». В настоящем сборнике, выходящем очень малым тиражом, мы предлагаем читателям три остросюжетных приключенческих романа впервые издающимися на русском языке.

В первом из них «Ледовая шхуна», принадлежащем перу знаменитого Майкла Муркока, события переносят нас на странный загадочный материк покрытый слоем вечного льда с застывшими навсегда морями. Давным-давно ледовые корабли, представляющие собой парусники закрепленные на гигантских лыжах, стали основным средством существования для жителей восьми городов, расположенных в расселинах находящихся ниже уровня льда. Каждый город обладал своим собственным ледовым флотом и его могущество напрямую зависело от размеров… и оснащения кораблей.

Конрад Арфлейд, оставшись без своей шхуны, отправляется на лыжах через огромное ледовое плато, на котором он находит замерзающего старика, оказавшегося могущественным корабельным лордом Фризгальта. С этого момента начинаются его полные смертельных опасностей приключения…

Второй фантастический роман Грэхема Мастертона «Маниту» полон тайн, загадок и крови — характерных признаков остросюжетного мистического романа.

И завершает книгу фантастический боевик Дж. Черри «Врата Азерота».

---

— Можешь мне поверить. Я обещала лорду Мериру, что ты вернешься домой в целости и сохранности, и постараюсь выполнить свое обещание.

— В таком случае, я отведу вас туда, куда вы просите.

— Леллин, — сказал Сезар, — мне это не нравится.

— Я ничего не могу поделать, — сказал Леллин. — Если бы дед сказал, что мы не должны идти в Нехмин, мы бы не пошли, но он ничего подобного не говорил.

— Как ска… — произнес Сезар и умолк. Все застыли, затаив дыхание. Приглушенный топот копыт, птичьи крики. И вновь то же самое, на сей раз рядом.

— Мы уже не в безопасности, — сказал Леллин.

— С чего ты взял? — спросил Ванай. Его интересовало, по каким признакам Леллин судит о таких вещах. Тот прикусил губу и пожал плечами.

— Ритм леса. Чем сильнее угроза, тем пронзительнее кричат птицы, тем быстрее движутся звери. Разные песни для разных целей, а это была песня предупреждения.

— Надо двигаться, — сказал Сезар. — Если мы не хотим напороться на опасность.

Моргейн нахмурилась и кивнула, и они поехали дальше.

Они не раз еще слышали такие предупреждения, и весь день ехали по лесу, огибая по дуге Азерот. И, хотя они ехали другим путем, места эти казались им знакомыми.

— Мы возле Мирринда, — наконец решила Моргейн, и Ванай почувствовал то же самое, хотя его и удивляло, зачем пришлось давать такой крюк.

— Вы правы, — сказал Леллин, — мы к северу от нее. Нам лучше держаться насколько можно дальше от края Азерота.

К вечеру они проехали мимо Мирринд и пересекли две маленькие речушки, едва замочившие копыта коней. Затем они въехали в рощу, где большинство деревьев было обвязано белыми веревочками.

— Что это? — спросил Ванай, видевший такие метки близ Мирринд. В тот раз он не спрашивал об этом, потому что такие вещи в Шиюене имели зловещий смысл. Леллин улыбнулся и пожал плечами.

— Мы близ деревни Каррхенд, а веревками мы помечаем деревья, которые им позволено срубить, чтобы они не рубили на дрова хорошие деревья. Так мы делаем во всем Шатане для их и для нашей пользы.

— Как садовники, — заключил Ванай. Эта мысль его позабавила, потому что в Андуре, тоже лесном мире, люди рубили деревья где хотели и какие хотели, и деревьев все равно оставалось много.

— Да, — сказал Леллин. Эта идея, похоже, пришлась ему по душе. Он постучал по затененному стволу старого дерева, мимо которого они проходили в наступающих сумерках. — Я изучил эти деревья больше, чем кто другой, и, осмелюсь сказать, я знаю их не хуже, чем деревенские знают своих коз. Еще когда я был мальчишкой, я ходил с одним стариком, и он меня многому научил. Действительно, мы садовники. Мы ухаживаем за этим лесом, как за цветником.

— Пора делать привал, — сказала Моргейн, — Ты присмотрел какое-нибудь место заранее, Леллин?

— Каррхенд. Там нас впустят в холл.

— А не втянем ли мы в переделку еще одну деревню?

Леллин отвесил поклон и отошел на шаг.

— Я верю вам, миледи, но нет нужды оставаться в лесу. Утром у нас будут кони, и здесь нам ничего не грозит. Вы встретите там знакомых. Кое-кто из мирриндян на всякий случай решил укрыться в Каррхенде.

Моргейн взглянула Ванаю в глаза. Когда она дала согласие, он не сказал ни слова, но был рад. Больше двух лет он провел под открытым небом, но Мирринд напомнил ему об удобствах, которые, казалось, он забыл навсегда. Он твердо помнил, как просыпался в Мирринде по утрам, как ел горячий хлеб и масло — их вкус ему никогда уже не забыть. Он подумал, что клинок его выносливости затупился. Путь через Шатан выглядел слишком легким… и все же они проехали за день большой путь и избежали каких-то опасностей.

Сезар вернулся на тропу и пошел рядом с ними в сгущающейся темноте. Вскоре они увидели, что лес кончается и начинается открытое пространство полей. В последнем луче заката они выбрались к Каррхенду.

— Эта деревня Сезара, — сказал Леллин.

Вся деревня высыпала встречать их.

— Сезар! Сезар! — кричали бегущие навстречу дети. Они окружили кхемейса и вцепились в него ручонками.

— Здесь живут его родители, братья и сестры, так что вам не удастся избежать их гостеприимства. Да и меня не забудут.

Здесь жили три клана: Селен, Эрен и Тезен. Сезар, принадлежавший к клану Тезен, расцеловал сначала старейшин, затем родителей, затем братьев и сестер. Приход его не вызвал особого удивления, похоже, это было привычным делом, но Ванай недоумевал, почему молодой кхемейс, которому предстояло сопровождать их в опасном пути к Нехмину, привел их в свою деревню, подвергнув ее, таким образом, немалой опасности.

Леллина тоже встретил самый теплый прием. Ни старый, ни малый не проявляли особого благоговения перед ним. Он пожал руки родственникам Сезара, поцеловал в щеку его мать.

Но внезапно они увидели мирриндян, спускающихся по ступенькам холла, как будто они ожидали, пока хозяева деревни поприветствуют своих гостей. Они спускались — Битейн и Битейс, старейшины Серсена и Мельзена, и молодые женщины… некоторые из них бежали, спеша выразить им свою радость.

Среди других детей находился Син. Ванай схватил его за талию, и мальчишка оказался на спине Мэй. Син выглядел даже немного опешившим, когда Ванай дал ему в руки уздечку… но Мэй слишком устала, чтобы доставить ему беспокойство, она даже не отошла от Сиптаха.

Моргейн поздоровалась со старейшинами Мирринд, обняла Битейн, которая успела стать ее подругой, и последовал хор приглашений войти в холл, подкрепиться с дороги.

— Присмотри за лошадьми, — велела Моргейн, и Ванай взял поводья Сиптаха, а следом на Мэй двинулся Син, самый гордый мальчишка в Каррхенде.

Сезар шел впереди, показывая им дорогу, а позади тянулась стайка мальчишек и девчонок из Мирринда и Каррхенда. Они хватали коней за хвосты, и не было недостатка в ручонках, протягивавших им траву и лакомства.

— Поосторожнее с серым, — сказал им Син, великий знаток лошадей. — Лягается!

И это был хороший совет, потому что дети подошли слишком близко, не обратив внимание на железные подковы коней. Но Сиптах, как и Мэй, вел себя на удивление спокойно, ему было прекрасно известно, как вести себя с детьми. Ванай увидел, что кони находятся в добрых руках, и хлопнул Сина по плечу.

— Я позабочусь о них, как всегда, — сказал Син. Ванай не сомневался, что это будет именно так.

— Увидимся в холле за ужином. Садись рядом со мной, — сказал Ванай, и Син засиял.

Он взглянул в сторону холла; Сезар ждал его в воротах, опершись на изгородь.

— Думай, что говоришь, — сказал он.

Ванай резко взглянул на него.

— Не надо баловать мальчишку, — сказал Сезар. — Можешь навредить ему, сам того не зная.

— А если он хочет уехать отсюда? — Его охватил гнев, но в Андур-Керше тоже был такой закон, что каждого человека ждет своя судьба.

Сезар оглянулся, и в глазах его было раздумье.

— Пошли, — сказал он, и они двинулись к холлу. Следом за ними потянулась стайка ребятишек, пытаясь подражать мягкому шагу кхемейсов. — Оглянись и пойми меня правильно, — продолжал Сезар, — сейчас мы для них — мечта. Но когда они достигнут определенного возраста… — Сезар тихо рассмеялся, — они будут думать по-другому, кроме очень немногих. И когда они услышат зов, они пойдут, но это будет только так и никак иначе. А что касается этого мальчишки, от него это не уйдет, но не искушай его так рано. Он может попробовать раньше, чем придет время, и пожалеет об этом.

— Ты хочешь сказать, что он уйдет в лес к кхелам?

— Такое никогда не говорится, никогда не предполагается… И думать об этом нежелательно. Но те, кто идут — они идут, когда вырастут и станут отчаянными, и им это не запрещается, если только они не погибнут в лесах. Это никогда не говорится… но среди детей ходит легенда, и, когда им исполняется двенадцать, они могут уйти. Или чуть позднее… Но опаздывать нельзя. Они сами выбирают: уходить или оставаться. Мы их не удерживаем… Никто из детей не погибает в пути, если мы можем помочь. Но мы и не балуем их. У деревень своя жизнь, у нас — своя. Ты должен понять это. Мы тебя удивляем?

— Иногда.

— Ты не такой, как обычные кхемейсы.

Он опустил глаза.

— Я — илин. Это другое.

Они в молчании подошли к холлу.

— В тебе есть странность, — сказал Сезар, и это напугало его. Он поглядел в глаза Сезара, в которых была жалость. — Я думаю, это печаль по поводу твоего родственника. В обоих вас есть что-то необычное, и у каждого — свое. Твоя леди…

Что бы ни говорил Сезар, казалось, что он не договаривает, и Ванай испытующе посмотрел на него.

— Леллин и я… — Сезар сделал безнадежный жест. — Мы, кхемейсы, подозреваем в тебе то, о чем нам не было сказано. Что ты… Ну, что-то давит на вас обоих. И мы оба предложили бы помощь, если бы знали, что она нужна.

«Выпытываешь информацию», — подумал Ванай и пристально взглянул на собеседника. Слова несколько встревожили его. Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученная и неубедительная.