Елена Клещенко - Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)

• Название: Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)
• Автор: Елена Клещенко
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-84824-9

Что произошло у рифа Октопус? Откуда взялся на Марсе канал имени Москвы? Чем закончилась история тринадцати подкидышей, которых так опасался Рудольф Сикорски? Что связывает катастрофу на Далекой Радуге и таинственную планету Пандора?

Аркадий и Борис Стругацкие, Олег Дивов, Роман Злотников, Евгений Лукин и другие в сборнике, посвященном миру далекого будущего, легендарного «Полдень, XXII век»!

Произведения братьев Стругацких, включенные в сборник, публикуются впервые!

---

В кабинет наместника я вхожу с намерением рассказать об увиденном в городе. Но застреваю на втором слове, заметив, что дон Дага в комнате не один. Его самого я опознаю по висящему над столом портрету, чуть ли не в обнимку с герцогом. Но у окна стоит коренастый, тучноватый человек в сером дорожном камзоле с таким же, как у меня, обручем в каштановых волосах. Услышав моё имя, он вздрагивает и впивается в меня широко раскрытыми карими глазами. Его взгляд мешает сосредоточиться, и я излагаю свои впечатления более кратко и сбивчиво, нежели собирался.

Дон Дага, худой и бледный человек средних лет с излишне вытянутым и крайне невыразительным лицом, пожимает плечами:

– А что вы ожидали, дон Румата? Город переполнен беженцами из Арканара, и наши ремесленники недовольны, что пришлые отнимают у них работу. К тому же соглашаются на меньшую плату. Многие почтенные горожане близки к разорению. я не вправе осуждать их за недовольство, хотя иногда оно принимает непозволительные формы. Вот и герцог тоже обеспокоен…

Вялое движение рукой в сторону окна.

– Позвольте представить – благородный дон Гуг. Прибыл из столицы, чтобы разобраться на месте и доложить результаты его светлости. А без приказа из Ирукана я, увы, ничего не могу поделать.

– Но я-то могу, – заявляю я скорее из чувства противоречия.

Наместник задумчиво смотрит на меня.

– Скажите, благородный дон, – приторно улыбается он, – как долго вы намерены пробыть в Шиндаре?

– По обстоятельствам, дон Дага, – в тон ему отвечаю я. – А почему вы об этом спрашиваете?

В лице наместника появляется что-то птичье, что-то от грифа-стервятника. Губы плотно сжаты, глаза прищурены.

– Я настоятельно рекомендую вам, дон Румата, уехать как можно быстрее. В городе и так неспокойно, и одно ваше появление может подвигнуть недовольных на необдуманные действия.

– Простите, но при чём здесь моё появление?

Дон Дага хищно усмехается.

– Мы, конечно, живём в глуши, но кое-какие слухи и до нас доходят. Нужно просто сопоставить факты: сначала вы приехали в Арканар, и вскоре при неясных обстоятельствах умер король Пиц Шестой, а в городе началась кровавая резня, которую смогли остановить лишь воины Святого Ордена. А теперь вы появляетесь в Ирукане. Нам бы не хотелось повторения арканарских событий.

– Я никогда не был в Арканаре! – взрываюсь я.

– Глупо отрицать, дон Румата, – качает головой наместник. – Вас видели сотни людей, многие из них поселились у нас и охотно подтвердят мои слова.

– Говорю же вам, меня там не было! Это был мой двойник.

– А этот роскошный обруч он, надо полагать, у вас одолжил?

Мне трудно с ним спорить, поскольку он лучше осведомлён. До меня долетали лишь отголоски тех слухов, что ходили здесь, в Ирукане.

– Этот обруч, – я все ещё пытаюсь говорить спокойно, – я купил месяц назад на тиханском рынке. Намного позже событий в Арканаре. Кроме того, полагаю, в мире существует несколько таких обручей. Один из них мы видим сейчас на благородном доне Гуге?

– Уж не хотите ли вы сказать, добрейший дон Румата, что это он отравил короля Арканара?

– Что вы сказали? – удивлённо бормочет посланец герцога, выходя из оцепенения. Но ни я, ни наместник не обращаем на него внимания.

– Уж не хотите ли вы сказать, мудрейший дон Дага, что это я его отравил?

– Не сами, разумеется. С помощью шарлатана, выдаваемого за известного лекаря Будаха Ируканского.

Не знаю, как мне удаётся сдержаться. Наверное, пределы удивления человеческой наглостью я давно миновал.

– А не кажется ли вам, милейший дон, что такие обвинения нужно доказывать? Хотя бы собственным мечом. Посмотрим, так ли ловко вы обращаетесь с оружием, как со словами.

– Нет, не кажется, – не моргнув глазом отвечает наместник. – Доказывать нужно вашу связь с Аратой Горбатым и Вагой Колесом. А разговоры о том, что вас забрала из Арканара нечистая сила, я всё-таки склонен списать на буйное воображение простонародья. – Ядовитая усмешка вновь искривляет его лицо. – Что касается дуэли… я ведь правильно истолковал ваши слова?

– Правильней некуда.

– Так вот, с великим сожалением, вынужден отказаться. Находясь на службе его светлости, я не имею права принять вызов. Может, как-нибудь в другой раз.

– Хорошо, я буду ждать, – усмехаюсь в ответ я.

– Только ради святого Мики не здесь, – уточняет он. – Послушайтесь моего совета, дон Румата, уезжайте! А то ведь наш народ тёмен и неграмотен, он и в слухи о нечистой силе поверить может.

Интересно, где тут у него прячутся арбалетчики? – закусив губу от ярости, думаю я. – Иначе с чего он такой смелый?

– Да, ваш народ и вправду не достоин такого мудрого наместника, как вы. Но я обещаю исправить это несовпадение. Всего хорошего, благородный дон Гуг.

Я разворачиваюсь к двери и не отвечаю на последнюю дерзость наместника:

– Даю вам срок до завтра, дон Румата.

В конце концов, кто он такой, чтобы драться с Руматой Эсторским? – успокаиваю я себя…

…Дон Румата выходит из кабинета, и я, дон Гуг, остаюсь один на один с наместником. я всё ещё потрясён неожиданной встречей с Тошкиным двойником. Как же так получилось? Куда наши-то смотрели? Хорошо хоть он с Антоном нос к носу не столкнулся.

Но до чего же он всё-таки похож! Не на нынешнего Антона, а на того, каким его привезли из захлебнувшегося кровью Арканара. Худого, бледного как сама смерть, поседевшего в один день…

Я обрываю воспоминания. Сейчас не до них. Кажется, в воздухе опять запахло кровью.

– Что всё это означает, милейший дон Дага? – спрашиваю я наместника.

Тот отвечает на удивление спокойно:

– Вы же видели, что творится в городе, дон Гуг. Нам не сдержать народного недовольства.

Да мы и не пытаемся, – мысленно заканчиваю за него я.

– Теперь, когда доблестный дон Румата начнёт делать глупости – а он непременно начнёт, – мы свалим ответственность за беспорядки на него, а сами останемся чисты перед герцогом.

Он самодовольно хохочет.

Ну и ловок же ты, подонок! – думаю я, изображая одобрительную улыбку. – В одну минуту всё просчитал и алиби заготовил.

А я ведь чуть не решил, что у меня после встречи с Руматой тоже воображение разыгралось. Повсюду кровавые путчи мерещатся. Нет, дружище, нужно доверять интуиции. Как тогда сказал Александр Василич? «Надо было действовать, а не советоваться с дураками, которые ни черта не понимали…»

Только как действовать? Убить этого Дагу? Это ничего не изменит, он сам признался, что не контролирует ситуацию. Значит, снова программа-минимум – спасти тех, кого можно спасти. Хвала святому Мике, время есть. Дага сказал: до завтра…

– …Скажи, отец Патик, много у вас беженцев из самого Арканара? – спрашиваю я трактирщика, приканчивая второй кувшин ируканского. Гадость, разумеется, но как раз под стать моему настроению. – я имею в виду – из столицы.

Я решил заночевать на обычном постоялом дворе. Всё равно в этом городишке не найдётся ни одного дома, достойного принять Румату Эсторского.

Трактирщик задумчиво жуёт губами.

– Так откуда мне знать, добрый дон? Много, наверное, да только я не спрашивал. Сейчас опасно стало спрашивать. Знаю только, что через два дома, в сторону площади, живёт отец Киун, красильщик. Вот он точно из Арканара.

– Отчего же точно?

– Так он сам говорил. И это… зачитывал.

– Вот как? Он, значит, читает?

– И пишет, добрый дон. Сейчас вспомню, как он свою книгу называл… Ах да, «О прискорбных и противных человеческому разуму событиях, имевших место в Арканаре в последний год правления Его Величества короля Пица Шестого». Вот!

– Ай да красильщик! – усмехаюсь я, стараясь не выдать волнения.

– Так ведь он только здесь в красильщики подался, добрый дон, – объясняет Патик. – А там учёным человеком был. За что и поплатился… ну да вы небось сами знаете.

– Да уж знаю, – на голубом глазу вру я.

– Оно, конечно, – вздыхает трактирщик. – Отец Киун, кстати, и вас в книге поминал добрым словом.

Тут я не выдерживаю и ударяю кулаком по пропитанному вином и маслом столу.

– Что-о-о? Да как он смел?

– Очень смел, добрый дон, очень, – успокаивающе бормочет трактирщик. – Уж я ему говорил: не показывай, отец Киун, никому свою книгу. Времена сейчас, знаешь, какие. А он в ответ: времена такие, какими мы им позволяем быть. Да что там, – расстраивается Патик, – учёный человек, одно слово.

– Надо будет вз… взглянуть на твоего учёного, – с трудом выговариваю я. – Где, говоришь, он живёт? Хотя, ладно, завтра напомнишь. А сейчас спать.

До комнаты меня сопровождает смазливая рыжеволосая служанка. Потом сопровождает и дальше. Руматы Эсторские и в постели остаются выше предрассудков. Она извивается, стонет и комкает простыню. Через пару часов я отпускаю её, подарив ползолотого, но всё же замечаю разочарование в её прощальном взгляде. Мышца Думы Блаженного, а этой-то я чем не угодил?..