Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

• Название: Все приключения мушкетеров
• Автор: Александр Дюма
• Жанр: Исторические приключения

Перед Вами книга, содержащая знаменитую трилогию приключений мушкетеров Александра Дюма. Известный французский писатель XIX века прославился прежде всего романом «Три мушкетера» и двумя романами-продолжениями «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя». В центре сюжета всех трех романов славные королевские мушкетеры – Атос, Арамис, Портос и Д'Артаньян. Александр Дюма – самый популярный французский писатель в мире, книгами которого зачитываются любители приключенческих историй и романтических развязок. В число известных произведений автора входят «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Монсоро», «Две Дианы», «Черный тюльпан», «Учитель фехтования» и другие.

---

– Нет, пожалуйста, друг мой, не здесь по крайней мере. Разве вы не видите, что мы стоим против дома д’Егильона, наполненного кардинальскими тварями. Кто уверит меня, что кардинал не поручил вам доставить ему мою голову? А я дорожу своею головой, потому что она, как мне кажется, очень хорошо подходит к моим плечам. Успокойтесь же, я хочу вас убить, но без огласки, в закрытом месте, где вы не могли бы ни перед кем похвалиться своею смертью.

– Я согласен, но не надейтесь на это; возьмите свой платок, принадлежит ли он вам, или нет, может быть он вам понадобится.

– Вы Гасконец? спросил Арамис.

– Да, Гасконец, и не откладываю дуэли из осторожности.

– Осторожность – добродетель, бесполезная для мушкетеров, но необходимая для духовных, и так как я мушкетер только на время, то и хочу быть осторожным. В два часа я буду иметь честь ожидать вас в доме де-Тревиля; там я назначу вам место.

Молодые люди раскланялись, потом Арамис пошел по улице, ведущей к Люксембургу, между тем д’Артаньян, видя что время приближается, отправился по дороге к монастырю Кармелиток, рассуждая: – решительно я не возвращусь оттуда; но если я буду убит, то по крайней мере буду убит мушкетером.

V. Королевские мушкетеры и гвардейцы кардинала

Д’Артаньян никого не знал в Париже, и потому он пошел на свидание с Атосом без секунданта, решившись удовольствоваться теми, которых выберет его противник. Впрочем, он решительно намеревался извиниться прилично, но без слабости, перед храбрым мушкетером, опасаясь, что эта дуэль будет иметь для него неприятные последствия, бывающие тогда, когда человек молодой и сильный дерется с ослабевшим от ран противником: если он будет побежден, то это удваивает торжество его соперника, если же останется победителем, то его обвинят в преступлении и неуместной храбрости.

Впрочем, если мы верно описали характер нашего искателя приключений, то читатель должен был уже заметить, что д’Артаньян не был человек обыкновенный. Повторяя сам себе, что смерть его неизбежна, он решился умереть не потихоньку, как бы сделал на его месте другой, менее храбрый и умеренный.

Он рассуждал о разных характерах тех лиц, с которыми ему предстояло драться, и начал понимать яснее свое положение. Он надеялся посредством приготовленных извинений приобрести дружбу Атоса, важный и строгий вид которого ему очень нравился.

Он льстил себя надеждой напугать Портоса приключением с перевязью, которое, если он не будет убит, то может всем рассказать; а рассказ этот, пущенный в ход кстати, выставил бы Портоса с смешной стороны; наконец, что касается до угрюмого Арамиса, он его не слишком боялся; думая, что если дело дойдет до него, то он отправит его на тот свет прекрасным, как он есть, или, по крайней мере, ударит его в лице, как Цезарь приказывал делать с солдатами Помпея, повредит навсегда красоту, которой он так дорожил.

Притом д’Артаньян обладал неистощимым запасом решимости, положенным в сердце его советами отца, сущность которых заключалась в следующем:

«Не переносить ничего ни от кого кроме короля, кардинала и де-Тревиля», и потому он скорее летел, чем шел к монастырю Кармелиток; это было здание без окошек, окруженное пустыми полями и служившее обыкновенно местом для свидания людей, не любивших терять времени.

Когда д’Артаньян дошел до небольшого пустопорожнего места возле этого монастыря, Атос уже дожидался его, но не более пяти минут, и в это самое время било двенадцать часов. Следовательно, он был аккуратен, и самый строгий блюститель дуэлей не мог бы упрекнуть его.

Атос, все еще жестоко страдавший от раны, хотя снова перевязанной хирургом де-Тревиля, сидел на меже и ждал своего противника с видом спокойного достоинства, никогда его не покидавшим. При виде д’Артаньяна он встал и вежливо сделал несколько шагов ему на встречу. Тот, с своей стороны, приближался к противнику со шляпой в руке, перо которой касалось земли.

– Милостивый государь, сказал Атос, – я просил двух друзей моих быть моими секундантами, но они еще не пришли. Удивляюсь, что они опаздывают, это не в их привычках.

– У меня нет секундантов, сказал д’Артаньян, – я только что вчера приехал в Париж и никого не знаю, кроме де-Тревиля, которому отрекомендован отцом моим, имевшим честь быть из числа друзей его.

Атос задумался на минуту.

– Вы никого не знаете, кроме де-Тревиля? спросил он.

– Да, я никого не знаю, кроме его.

– Но, продолжал Атос, говоря отчасти самому себе, отчасти д’Артаньяну, – но если я вас убью, то меня назовут детоедом.

– Не совсем, отвечал д’Артаньян, с поклоном, не лишенным достоинства, – не совсем, потому что вы делаете мне честь, деретесь со мною, несмотря на рану, которая вас наверно очень беспокоит.

– Очень беспокоит, честное слово, и вы были причиной чертовской боли, надо признаться; но я в таких случаях обыкновенно действую левою рукой. Не думайте, чтоб я хотел оказать вам этим милость, я равно дерусь обеими руками; это даже будет невыгодно для вас; иметь дело с левшей очень неудобно для тех, кто не предупрёжден об этом. Я жалею, что раньше не сообщил вам этого обстоятельства.

– Вы очень любезны, сказал д’Артаньян; снова кланяясь, – и я вам очень благодарен.

– Вы смущаете меня, отвечал Атос; – будем, пожалуйста, говорить о чем-нибудь другом, если это вам не противно. Ах, черт возми, какую вы мне причинили боль! Плечо у меня горит.

– Если бы вы позволили… нерешительно сказал д’Артаньян.

– Что?

– У меня есть чудесный бальзам для ран, бальзам, полученный мной от матери, действие которого я испытал на себе.

– Ну, так что же?

– Я уверен, что от этого бальзама рана ваша менее чем в три дня зажила бы, и по прошествии трех дней, когда бы вы выздоровели, я счел бы за честь быть к вашим услугам.

Д’Артаньян сказал слова эти с простотою, делавшею честь его любезности, и не вредившею храбрости.

– Право, сказал Атос, – ваше предложение мне нравится, не потому чтоб я хотел принять его, но в нем слышится дворянин. Так говорили и поступали храбрые времен Карла Великого, примеру которых должен следовать всякий благородный человек. К несчастию, мы живем не во время великого императора. У нас теперь время кардинала, и как бы не сохраняли тайну, через три дня узнают, что мы должны драться и помешают нам. Но что же не идут эти гуляки?

– Если вы спешите, сказал д’Артаньян Атосу, с тою же простотой, как за минуту предлагал отложить дуэль на три дня, – если вы спешите, и вам угодно приступить к делу немедленно, то не стесняйтесь, пожалуйста.

– Это также мне нравится, сказал Атос, делая учтивый знак головой д’Артаньяну: – это может сказать только человек с умом и с сердцем. Я люблю людей таких как вы, и вижу, что если мы не убьем друг друга, то я всегда буду находить истинное удовольствие в вашей беседе. Дождемтесь, пожалуйста, этих господ, я свободен и сверх того дело будет правильнее.

– Ах! вот кажется один из них!

В самом деле, на конце улицы Вожирар показался гигантский Портос.

– Как! сказал д’Артаньян, – ваш первый секундант г. Портос?

– Да, разве вам это не нравится?

– Нет, нисколько.

– А вот и другой.

Д’Артаньян посмотрел в ту сторону, куда указал Атос, и узнал Арамиса.

– Как, сказал он еще с большим удивлением чем в первый раз, – ваш второй секундант г. Арамис?

– Без сомнения: разве вы не знаете, что мы всегда вместе, и что нас называют между мушкетерами и гвардейцами, в городе и при дворе: Атос, Портос и Арамис, или трое неразлучных. Впрочем, так как вы приехали из Дакса или из По…

– Из Тарб, сказал д’Артаньян.

– Вам простительно не знать этих подробностей, сказал Атос.

– Вас справедливо так назвали, господа, сказал д’Артаньян, – и если узнают мое приключение, то оно послужит доказательством, что ваш союз основан не на контрастах.

В это время Портос, приблизившись, поздоровался с Атосом; потом обернулся к д’Артаньяну и остановился с удивлением.

Скажем, между прочим, что он переменил перевязь и снял плащ.

– А! сказал он, – что это значит?

– Я дерусь с этим господином, сказал Атос, показывая на д’Артаньяна, и сделал ему знак приветствия рукою.

– Я тоже с ним дерусь, сказал Портос.

– Но не ранее часа, отвечал д’Артаньян.

– И я тоже дерусь с этим господином, сказал Арамис, приближаясь в свою очередь.

– Но не ранее двух часов, также спокойно сказал д’Артаньян.

– Ты за что дерешься, Атос? спросил Арамис.

– Право не знаю, он задел за мое больное плечо; а ты за что, Портос?

Атос заметил, как промелькнула легкая улыбка на губах Гасконца.

– Мы поспорили о туалете, сказал молодой человек.

– А ты, Арамис? спросил Атос.

– Я дерусь за богословие, отвечал Арамис, делая знак д’Артаньяну, чтоб он не говорил о причине дуэли.

Атос вторично заметил улыбку на губах Д’Артаньяна.

– В самом деле? сказал Атос.