Катрин Гюннек - Модистка королевы

• Название: Модистка королевы
• Автор: Катрин Гюннек
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0569-1

Блеск и великолепие старой Франции, придворные интриги, великосветские балы и, конечно же, прекрасные незнакомки! Ослепительные улыбки, невероятные драгоценности и влекущие наряды. За всем этим стоит она. Модистка королевы! От этой женщины зависела судьба Франции, да что там Франция, от нее зависел сам король!

История уникальной женщины, законодательницы моды при дворе Людовика XVI, потрясающей модистки и верной подруги королевы Марии-Антуанетты.

Настоящий французский шик в романе Катрин Гюннек «Модистка королевы»!

Агентство CIP РГБ

---

Если наследница была само изящество, то Луи-Август излучал силу. Королевству повезло, его ждали великие дни! Вот о чем думал каждый, кто проходил, разинув рот, мимо круглого стола. Сосредоточенные, исполненные почтения, как верующие перед лицом священных реликвий.

После этого наша компания выбралась наружу, туда, где продолжался праздник. В тот момент мы отдали бы все за глоток свежего воздуха. Опустившаяся на землю ночь приняла нас в свои душные объятия. Версаль славился свежестью воздуха и терпкостью запахов, но в моменты наплыва гостей он напоминал преисподнюю. Замечали ли это они, эти храбрецы, собравшиеся на скорую руку, чтобы полюбоваться троицей этого дня — королем, наследницей и наследником? Даю руку на отсечение, что носы простолюдинов не чувствовали ничего, ведь они сами воняли хоть куда. Надо признать, что и люди благородного происхождения не источали дивных ароматов. Духи, вылитые в большом количестве на грязную кожу, пахли как навоз. Зловоние, равенство, братство…

Помню, как я, счастливая и будто пьяная от усталости, медленно брела по длинным запруженным гостями аллеям парка, шла вдоль большого канала, жадно глотала вечерний воздух. В голове раздавались еще отголоски праздника, звуки музыки, взрывы смеха и крики детей.

Люди гуляли. Рассаживались на лежачих ветках деревьев, уста изливали сладкую ложь, поглощая лакомства и белое вино. Аделаида с любовником скоро отстали от нас, а Белльман в этот вечер был особенно настойчив.

— Я хочу тебя, Мария-Жанна…

Это была не мольба, а скорее приказ. Я знала этот взгляд, эту нетерпеливость. Его сводили с ума мои чары, а я всегда приспосабливалась к желаниям Белльман Ноеля, и в этом деле он был настоящим «лесорубом». То, чего он хотел на самом деле, так это обладать мной. Белльман собирался повести меня к алтарю. Этой ночью он снова предложил мне руку и сердце, а я опять мягко отказала ему. Отказ был мотивирован целым рядом причин, казавшихся мне важными, но прекрасный вечер был испорчен.

Я никогда не забуду выражение изумления и ярости на лице этого мужчины. Я знала, что на следующий день мне придется налечь на белила. Под покровом ночи рука Белльмана оказалась очень тяжелой. Это, впрочем, хоть и было в порядке вещей, но надолго отбило у меня желание выходить замуж. А может быть, и желание любить.

Когда Аделаида присоединилась к нам со своим ухажером, я, как всегда, была любезна, и мы продолжили нашу прогулку. К моему великому счастью, ночь оказалась достаточно темной, даже несмотря на то, что вереница свечей все еще освещала дворец и парки, выхватывая из темноты ступени террас, очертания бассейнов, края каменных колодцев. Мое сердце обливалось слезами, но Версаль вновь затянул нас в пучину праздника. Освещенный канал являл собой восхитительное зрелище. По нему скользили туда и обратно лодки, увенчанные фонарями и китайскими балдахинами.

Языки огня плясали в стеклянных кубках, за крышами, в чащах и рощах. Отблески факелов рождали колеблющиеся тени на статуях. Из-за этого они казались живыми. Повсюду звучала музыка.

Объявили начало сказочного огненного представления. Такого я еще никогда не видела. Вертящиеся солнца, огненные буквы… На небе появились переплетенные инициалы молодоженов! Но мало-помалу свечи стали затухать. Ветер крепчал, небо затянулось дождевыми тучами. Неистовая буря обрушилась на нас и прогнала прочь. Празднества прекратились, гости разбежались под проливным дождем.

Это было как запах грусти, вкус неудачи.

Неделю спустя в Париже организовали еще один праздник, в честь наследницы. Весь город благоухал бергамотом. По утрам им окропляли берега Сены. Улицы наводнились ярмарочными палатками, циркачами-акробатами, фокусниками, гимнастами-канатоходцами, оркестрами. Бесплатные закуски, реки вина, танцплощадки то тут, то там. Все улицы заполонили бесчисленные толпы людей, а Сену едва можно было разглядеть под сотнями лодок и кораблей. Огненное представление должно было проводиться на площади Людовика XV[34]. И народ стекался, теснился.

В этот вечер Аделаида и я закрыли наш «Великий Могол» раньше обычного, чтобы присоединиться к празднику. Первые снопы огня, сопровождаемые одобрительным гулом толпы, рвали небо на части. Оно оставалось сухим, но имело необычный красный цвет. Мы быстро поняли, в чем дело, и, прежде чем оказаться в ловушке, сумели растолкать толпу. Одна из ракет взорвалась, пламя объяло всю площадь, декорации, башню для запуска ракеты, ступени. Огонь одержал победу. Возникла давка и паника, праздник обернулся настоящим кошмаром.

Я помню этих несчастных людей, которые кричали дикими голосами. Многие устремились на улицу Ройаль, чтобы умереть там, будучи затоптанными, задушенными, раздавленными. Обе покровительницы, Ламбаль и Шартр, сумели вырваться из своей ложи.

Уже гораздо позднее я узнала, что мадам Антуанетта пришла на праздник инкогнито, с супругом и его тетушками[35]. Слава Богу, они вовремя бросились обратно.

Проклятая площадь… Говорили, будто она считалась самой красивой в мире. Существуют такие скверные места, которые словно притягивают несчастья. Улицы, дома, площади… Площадь Людовика XV — одно из таких мест. Она привлекает смерть.

Глава 6

После великой свадьбы наш магазинчик буквально наводнили клиенты. Люди приезжали даже из Аббевиля, чтобы сделать в Париже необходимые покупки. Среди них были мадемуазель Делатр, мадемуазель Дайе, месье де Фремикур, месье Преконт, семья Дюплу и Андрл.

Мне удалось избежать предначертанной судьбы. Во мне видели огромный талант, способность превратить дурнушку в богиню. Такого рода комплименты ласкали слух, и мне было от чего задрать нос. Многие считали меня высокомерной. Были ли они неправы? Я знала за собой этот грех, я стала надменна, числились за мной и другие грехи. Но такова жизнь, а я — всего лишь живой человек. Вы надеялись услышать что-то другое?

Я никогда не играла в ложную скромность, и, когда говорили, или сейчас говорят о моем «таланте», у меня нет ни малейшего желания отрицать это. Многие, намного более жестокие, чем я, считали меня спесивой, и у них, наверное, были на то основания. Как у скульптора или художника, у меня было чувство формы и цвета. С помощью одного только цвета можно творить чудеса, и мне это удавалось. Вдохновение и техника были неотъемлемой частью моего творчества.

Мне приятно вспоминать о лестных именах, которыми наградил меня Париж. Божественная, несравненная, единственная и неповторимая… Это были всего лишь слова, но какой восторг они у меня вызывали! Я шла по коридорам Версаля, и вслед за мной неслась сладкая мелодия чудесных эпитетов. Господа Глюк[36] и Пиччинни[37] вполне могли бы почувствовать волнение, ведь более прекрасной музыки не существовало.

Я одевала самых высокопоставленных лиц королевства и будущую королеву Франции! Я была бы абсолютно счастлива, если бы не болезнь матери и не нескладные любовные дела. Я чувствовала на себе груз забот и работы, но в то же время необыкновенную легкость, эйфорию. Моя жизнь была наполнена знатными принцессами и яркими переменами.

Мне уже исполнилось двадцать пять лет, а маленькой наследнице скоро должно было исполниться семнадцать. В это время мы встретились и по-настоящему познакомились. Именно с этого момента начинается моя история.

Существует один портрет[38] Марии-Антуанетты, который полностью характеризует ту эпоху. На этом полотне она изображена в охотничьем костюме малинового цвета с кружевными воротником и манжетами. Детские округлые щечки, полные губы, еще не до конца оформившийся нос, большие голубые глаза, немного надменный взгляд. Это была Мария-Антуанетта, но в парадной форме. Не следует верить всему, что рассказывают о ней, и думать, будто наследница родилась с книгой туалетов в руках[39]. На следующий день после свадьбы, нужно признать, она продемонстрировала досадную небрежность в манере одеваться. Мария-Антуанетта часто выходила растрепанной и без корсета. Этот предмет туалета был настоящим мучением, к которому она еще не привыкла. Корсеты, как тиски, сжимали тело от бедер до лопаток, ужасно стесняя грудь, заставляя невыносимо страдать. Они делали женскую талию осиной, но сковывали походку и движения. Принцессам голубых кровей, однако, не прощали ни невнимания к одежде, ни ненадлежащей манеры держаться, и градом посыпались команды:

— Держитесь прямо!

— Поднимите подбородок.

— Опустите глаза. Немного. Не так сильно…

— Никакой фамильярности. Держите дистанцию, всегда помните об этом.

Такова профессия королевы. Эти наставления влекли за собой другие, не менее назойливые. Их давали наследнице мои покровительницы. Маленькой девочке предстояло стать принцессой. И ее гардероб должен был способствовать этому. Быстрее! К хорошему портному! И дело в шляпе. Мои таланты расхваливали, и вскоре меня попросили поработать над утренним туалетом наследницы.