Юн Линдквист - Музыка Бенгта Карлссона, убийцы

• Название: Музыка Бенгта Карлссона, убийцы
• Автор: Юн Линдквист
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090642-0

Вдовый отец с сыном переехал в одинокий дом среди леса. Дом оказался дешевым. Очень дешевым. Потому что его предыдущий владелец, музыкант, плохо кончил…

---

Семейная кровать из нашей с Аннели прошлой жизни первой отправилась на свалку, когда я готовил вещи к переезду. Ночь за ночью я мучился на ней от бессонницы и мне все казалось, что голова любимой по-прежнему лежит у меня на груди.

Теперь я спал в простой односпальной кровати, но все равно иногда в полусне я протягивал руку, чтобы ее коснуться, натыкаясь на пустоту за краем кровати.

— Аннели, — прошептал я, — что мне делать?

Ответа не было. За окном пошел мокрый снег, ветер бросал его пригоршнями в окно, и звук напоминал шлепанье маленьких мокрых ножек по стеклу. Я встал с постели, накинул халат и решил сесть за компьютер — полазить в Интернете, пока не устану и не захочу спать.

Открыв экран, я увидел незаконченный вечером документ. Я снова перечитал резюме, в котором перечислялись мои обязанности в овощном отделе гипермаркета, опыт общения с поставщиками, умение контролировать качество продуктов, навыки социального общения и… Что за черт?

Я не помнил, как писал последний абзац, и он совершенно не соответствовал остальному тексту. Я прочитал его еще раз.

За три года работы во фруктово-овощном отделе в мои обязанности, помимо всего прочего, входило общение с мертвецами через записки, и как может человек это вынести?

По дому гулял пронизывающий сквозняк, и я, сидя в одном халате и читая эти слова, начал дрожать. Общение с мертвецами через записки. Я понимал, какие именно записки имеются в виду, но почему мне в голову пришла эта мысль?

Я теряю разум. Очень скоро я начну петь дуэтом с антенной.

Я почувствовал острое желание разбить компьютер на мелкие кусочки, но собрался, стер последний абзац и попытался его переписать.

На следующее утро то, что случилось вечером и ночью, казалось дурным сном. Ветер стих, и сквозь разрывы в облаках пробивались лучи солнца. Когда я привез Робина в школу, он — перед тем, как выйти из машины, — вдруг крепко обнял меня. По дороге на работу я включил радио и был вознагражден песней Колдплей «Да здравствует жизнь».

Я постукивал пальцами по рулю в такт музыке и пытался убедить себя, что виной всему мое одиночество, тоска и тревога за Робина. Именно в них таится причина того, что реальность ускользает от меня. Просто нужно собраться. Жизнь может наладиться, стоит только скинуть старую кожу и принять все как есть. Теперь я буду прикладывать к этому все силы.

Все утро я занимался фруктовыми прилавками, кое-что меняя в них, потому что наступила пятница. Я развесил объявления о сегодняшней промоакции: пятьдесят крон за полный пакет фруктов на ваш выбор, и еще пакет вы получаете в подарок.

Калле Гранквист ходил на обеденный перерыв в то же самое время, что и я. Мы сидели в комнате персонала и болтали. Калле работал в магазине с самого его открытия в восемьдесят девятом, и на будущий год его ждала пенсия. А еще он интересовался местной историей, и я воспользовался возможностью расспросить его о том, чего не знал сам.

— Кстати, а ты не знаешь, кто жил в нашем доме раньше? До нас, — спросил я, налив себе чашку кофе. Калле почесал короткую седую бороду и ответил:

— Бенке Карлссон.

— Бенке Карлссон?

— Да.

Он сказал это так, будто это был Улоф Пальме или Юсси Бьерлинг: человек, которого все должны знать без дополнительных объяснений[1]. Калле, видимо, был уверен, что окружающие так же хорошо знают перипетии местной истории, как и он сам.

— Я должен был слышать о Бенке Карлссоне? — спросил я, удивляясь, насколько привычно звучит для меня это имя.

— Не знаю, — ответил Калле. — Он уже давненько выкинул свой фокус.

— Какой фокус? Что ты имеешь в виду?

Калле усмехнулся.

— А чего ты так разволновался? Он был музыкантом. Играл на разных праздниках, пока… — Калле несколько раз качнул головой, и это могло означать все, что угодно.

— Пока что?

— Да не надо тебе все это знать…

— Что случилось?

— Ну… У него умерла жена. Он очень сильно переживал и через несколько лет покончил собой. Вот и все.

Калле взял со стола тарелки, сполоснул их в раковине и поставил в посудомоечную машину. Я знал, что не стоит спрашивать, лучше оставаться в неведении, но не смог удержаться.

— Как он себя убил? И где?

Калле вздохнул и грустно посмотрел на меня. Было видно, что он старался подобрать слова, но сказал единственное, что пришло в голову:

— Он повесился. Дома.

— В доме, где мы сейчас живем?

Калле снова почесал бороду:

— Да. Именно поэтому он достался вам так дешево. Пошли?

Я никогда не верил историям про привидения, и этой в том числе, размышлял я, убирая за собой посуду. Но мне почему-то все равно было не по себе, и, когда я взял стакан воды, мои руки слегка дрожали. Я догадался, где именно Бенке Карлссон расстался со своей земной жизнью.

То, что было теперь моей спальней, раньше являлось частью гостиной. В потолке по центру комнаты был ввинчен огромный крюк, на котором когда-то висела люстра. Я мысленно перебрал все места в доме, но ничего кроме этого крюка не выдержало бы веса взрослого мужчины. Бенке Карлссон повесился в двух метрах от места, где я спал.

Самоубийство. Не слишком приятная вещь. Но откуда Робин взял, что он еще и убивал детей? И что его кровать стояла как раз там, где он сейчас спит?

Неважно, веришь ты или нет, но ситуация была очень неприятной. Я пытался освободиться от собственного прошлого, но попал прямиком в чужую мрачную историю. К счастью, никаких связей, кроме нашего разума, между прошлым и настоящим не существует.

Именно так я тогда и думал. Теперь я смотрю на это иначе.

Я услышал злосчастные ноты, как только вышел из машины.

Была уже половина шестого, и я страшно вымотался в магазине, занимаясь физическим трудом и пытаясь выбросить из головы мысли о бывшем владельце дома. Наружное освещение не работало, во всем доме светилось лишь окно в комнате Робина, где он играл на компьютере. Мне пришлось пробираться к дому при тусклом лунном свете.

Я хлопнул дверью, и треньканье пианино смолкло. Я стоял, глубоко дыша, и ждал, пока глаза привыкнут к темноте. Вдруг мне пришло в голову, что я должен пойти к сараю с инструментами и кое-что проверить.

Я осторожно двинулся в сторону темного пятна — старого сарая, и вдруг краем глаза заметил какое-то движение. На улице, прямо под окном Робина. Я бы обязательно сходил посмотреть, что это, но проверить сарай показалось мне более важным делом.

Дум, ди-дум.

Ноты, которые Робин извлекал из пианино, звучали у меня в голове, когда я открывал засов сарая, где так и не удосужился прибрать за прошлым владельцем. За Бенке Карлссоном. Который плохо кончил.

Внутри было так темно, что я ничего не увидел. Некоторое время назад я оставил на полке рядом с дверью коробок спичек как раз на такой случай. Я вошел в сарай, достал наполовину пустой коробок и зажег спичку.

Длинные полки были завалены мотками провода, кусками свернутого брезента, гвоздями и шурупами. На верстаке, куда я сложил свои инструменты вперемешку с вещами, которые здесь были до нас, царил полный беспорядок. Но я искал кое-что другое. То, что мне было нужно, находилось в самом дальнем углу.

Я присел на корточки, задул спичку, которая обожгла мне пальцы, и зажег следующую. У стены стояли лопата с деревянной ручкой и тяжелый стальной лом. Я посмотрел на эти два предмета: лопату и лом.

Лом и лопату.

Дум, ди-дум, дум. Ди-ди-дум.

К тому времени, как я закончил, в коробке осталась одна спичка. Я положил ее на место и вышел на освещенную луной улицу. Как только я закрыл засов, я перестал понимать, что делал в сарае. У меня в машине лежала полная сумка продуктов из магазина, я собирался приготовить нам с Робином ужин. Зачем мне понадобилось заходить в сарай?

Аннели говорила: из всех существующих способов что-то сделать я всегда выбираю самый сложный. Услышав ее голос в своей голове, я улыбнулся и отправился к машине. Только вставив ключ в замок багажника, я замер.

Я слышал ее голос? Только что. Я оглянулся, будто надеясь увидеть ее рядом с машиной, с руками, засунутыми в карманы байкового халата, который она купила на блошином рынке.

Но я ведь лично запихал этот халат в мусорный мешок, и на свете больше нет никакой Аннели, которая могла бы его надеть. На меня нахлынуло такое острое чувство потери, что пришлось опереться о багажник, чтобы не рухнуть от отчаяния на колени. Почему мир устроен так, что разлучает людей подобным образом?

Я взял пакет с продуктами и вошел в дом, чтобы приготовить ужин.

Пока я варил картошку для пюре и жарил сосиски, я слышал, как Робин что-то бормочет в микрофон под грохот футуристического оружия и стоны поверженных врагов. Интересно, что бы на это сказала Аннели.