Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]

• Название: Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]
• Автор: Николай Черкашин
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1989
• ISBN: 5—239—00206—1

Произведения, включенные в данный сборник, рассказывают о царских офицерах-заговорщиках, действовавших в канун Октября; о нравах, царящих в буржуазной военной контрразведке; о протесте молодежи против бездуховности и отчуждения в обществе потребления; об изощренном преступлении, в котором на равных участвуют коррумпированная полиция, представители прессы и сверхбогачи.

---

Остальных я не знал и не вправе был судить о них.

А я сам?

Сам я нашел спасительную лазейку в мысли: все кончится хорошо!

Оставался, значит, Бут.

Но Бут исчез. А вдруг он поднялся сейчас на чердак одного из зданий, где поставлены снайперы, и уговаривает одного из них все же выстрелить — за большие деньги, конечно?

Эта мысль показалась настолько убедительной, что я невольно отпрянул шага на два-три. Чтобы не попали в меня, если снайпер промахнется.

Водонапорная башня, церковь Св. Матфея, управление кладбища, дом церковной общины — выстрел мог быть произведен отовсюду. Я мысленно представил себе обливающегося кровью Карпано и даже не обратил внимания на то, что Корцелиус по-прежнему не сводит с меня глаз и ждет ответа.

В конце концов он счел мое молчание знаком согласия, потому что прыгнул вдруг в сторону, чтобы вырвать пистолет у Кемены.

Молниеносно среагировал офицер из ГСГ-9 — перехватил руку Корцелиуса, вывернул ее за спину и оттолкнул Корцелиуса в сторону мешков с песком.

Карпано наблюдал за этой сценой молча: глядя на Корцелиуса, он раскуривал сигарету.

— Мне очень жаль, — прошептал Корцелиус.

В эту секунду прозвучал выстрел..

Но не у нас, а в классе.

Крики школьников, умоляющий голос доктора Рей-нердса.

Второй выстрел. «Что там с Плаггенмейером? Все кричат: «Гунхильд!»

— Вон отсюда, вон! — заорал Плаггенмейер и выстрелил в третий раз.

В окне появилась Гунхильд, спрыгнула с подоконника, побежала по двору гимназии, не нашла прохода в бруствере из мешков с песком… Наконец ее схватил за руку Корцелиус.

Она истерически всхлипывала:

— Он заставил меня уйти из класса. Он застрелил бы меня…

Каждый из нас понимал, что это значило: Плаггенмейер устранил последнее обстоятельство, мешавшее ему привести угрозу в исполнение.

Карпано достал из пачки сигарету, пятую уже за несколько минут, и смотрел в нашу сторону, не произнося ни слова.

Неужели он тоже ждал выстрела подкупленного Бутом снайпера? Разве он не лучше остальных знал человека, считавшегося его другом? А что случится с полицейским, который «ошибочно» спустит курок? Мелкие служебные неприятности, незначительная задержка с продвижением по службе. Для вида. А если даже его действительно уволят? Бут предоставит ему хорошо оплачиваемое местечко в заводской охраце.

Четырнадцать часов двадцать восемь минут.

— Еще две минуты! — крикнул Плаггенмейер.

Через две минуты пробьют часы на башне церкви

Св. Матфея, и это будут последние звуки, которые услышат Плаггенмейер, доктор Рейнердс и девятнадцать школьников.

Сколько работы для могильщиков и каменотесов Нового кладбища!

14 часов 28 минут 41 секунда.

14 часов 28 минут 45 секунд.

14 часов 28 минут 49 секунд.

Две или три матери с криками отчаяния бросились к брустверу — они хотели умереть вместе со своими детьми.

Полицейские, пытавшиеся их задержать, допустили рукоприкладство. У мужей не выдержали нервы, они начали драться с полицейскими, чтобы защитить жен. Замелькали дубинки. Рукопашная. В цепи образовались бреши, в них просочились родители, добрались до окон класса.

14 часов 29 минут 15 секунд.

— Назад! — прогремело с полицейской машины. — Соблюдайте спокойствие! Назад! Будьте же благоразумны!

И все время слышались крики: «Да пристрелите вы этого Карпано!»

Первая граната со слезоточивым газом разорвалась у здания гимназии, под самыми окнами. И сразу— вторая.

14 часов 29 минут 36 секунд.

Сейчас пробьют часы на башне церкви.

Газ заставил людей кашлять, их трясло, кое-кого вырвало, все искали укрытия за мешками.

Матери теряли сознание, отцы закрывали лица руками. Только бы не видеть, как…

14 часов 29 минут 42 секунды.

Я перегнулся через мешки, схватил за руки Корцелиуса и Гунхильд, потащил их к себе.

Сейчас уже абсолютно все искали укрытие.

Карпано выудил из пачки последнюю сигарету. Медленно, почти как в замедленной киносъемке, упала на землю пустая пачка.

14 часов 29 минут 49 секунд.

Карпано не нашел зажигалки, сунул сигарету в рот — правда, не тем концом! Что неудивительно в такой ситуации!..

14 часов 29 минут 51 секунда.

Сейчас все кончится.

Карпано сунул сигарету еще глубже в рот, я видел, как заработали его челюсти…

Когда часы на башне церкви пробили половину третьего, доктор Ральф Мариа Карпано, родившийся в Нонненбурге на Боденском озере, лежал мертвый на сером школьном дворе гимназии имени Альберта Швейцера.

Как выяснилось впоследствии, в последней сигарете была стеклянная капсула с примерно одним кубическим сантиметром обезвоженной синильной кислоты. Он знал, что смерть наступит через долю секунды после того, как он раскусит ампулу. Осколки стекла, обнаруженные между его губами, сегодня можно увидеть в отделе криминалистики музея города Брамме.

После того как доктор Карпано покончил с собой, Плаггенмейер сдался властям без всякого сопротивления.

Девятнадцать учеников 13-го «А», которых он до последнего держал в качестве заложников, и доктор Рейнердс были спасены.

Когда труп Карпано и Герберта Плаггенмейера увозили на полицейских машинах, никто из нас не мог знать, что десять месяцев спустя Бут откроет курортный центр «Бад-Браммермоор», руководить которым согласится профессор из Женевы, а Герберт Плаггенмейер, несмотря на все усилия своих защитников, будет осужден на пять лет лишения свободы.

Ах да, не знали мы и того, что доктора филологических наук Еитчурека на Браммермоорском шоссе собьет грузовик, в результате чего он умрет.

Смерть этого человека неприятно поразила меня, потому что главного редактора газеты «Браммер Тагеблатт», который, между прочим, подписывает свои статьи в уголовную хронику псевдонимом, состоящим из двух последних букв его фамилии, — все-таки будет легче легкого обвинить в том, что он любит приукрасить свои «невыдуманные истории» хэппи-эндом, счастливым концом.

Джеймс Чейз КЛУБОК

Глава 1

Меня освободили июльским утром, в восемь часов. Дождь лил как из ведра.

Не так-то легко возвращаться в мир, с которым пришлось расстаться на долгих, во всяком случае для меня, три с половиной года. Я вступил в него с опаской, отошел на несколько ярдов от обитых железом ворот и остановился, чтобы хоть немного свыкнуться со свободой.

На углу виднелась автобусная остановка, откуда я мог бы доехать до дому, но меня еще не тянуло к семейному очагу. Мне хотелось просто стоять на тротуаре, ощущать струи дождя на лице, сжиться с тем, что я наконец-то свободен и следующую ночь мне не придется проводить в камере, среди воров и насильников.

Лужи на мостовой росли на глазах. Дождь лился на мою шляпу, купленную четыре года назад, на плащ, приобретенный годом раньше, теплый дождь из нависших облаков, темных и мрачных, под стать моему настроению.

Блестящий от воды «бьюик-сенчури» подкатил к тротуару, и, подчиняясь команде, электрический моторчик включил привод, опускающий стекло.

— Гарри!

Дверца распахнулась, и я наклонился, чтобы взглянуть на водителя.

Меня встретила широкая улыбка Джона Реника.

— Садись, ты промокнешь, — сказал он.

После короткого колебания я залез в кабину и захлопнул дверцу. Реник схватил мою руку и крепко пожал ее. Его загорелое лицо не выражало ничего, кроме радости от встречи со мной.

— Как поживаешь, старина? — спросил он. — Каково снова очутиться на свободе?

— Все нормально, — я высвободил руку. — Только не говори мне, что я должен вернуться домой в сопровождении полиции.

От моих слов улыбка Реника поблекла. Его серые глаза озабоченно разглядывали меня.

— Неужели ты мог подумать, что я не приеду? Я же считал каждый день.

— Ни о чем я не думал, — я оглядел приборный щиток. — Твоя машина?

— Конечно. Купил ее пару месяцев назад. Прелесть, не правда ли?

— Значит, фараоны в Палм-Сити не разучились зарабатывать на жизнь? Поздравляю.

Лицо Реника застыло, в глазах сверкнула ярость.

— Знаешь, Гарри, скажи эти слова кто-то еще, я бы дал ему по морде.

Я пожал плечами:

— Если тебе это приятно, я не стану возражать. Я привык к зуботычинам фараонов.

Прежде чем ответить, он глубоко вздохнул.

— К твоему сведению, я теперь работаю у окружного прокурора. Следователем по особым поручениям. И получаю гораздо больше, чем раньше. Из полиции я ушел больше двух лет назад.

Я почувствовал, что краснею.

— Понятно… Извини… Я не знал.

— Ты и не мог знать, — он заулыбался и отпустил сцепление. «Бьюик» плавно тронулся с места. — Пока ты был там, многое изменилось. Прежней банды уже нет. У нас новый окружной прокурор… порядочный человек.