Юрий Лигун - Карасёнки-Поросёнки

• Название: Карасёнки-Поросёнки
• Автор: Юрий Лигун
• Жанр: Короткие истории

Если вы думаете, что детский мир – это магазин, то, похоже, у вас всё давно за сорок: от размера ноги до температуры, не считая количества годовых колец на талии. Но всё поправимо! Во всяком случае эта книжка сможет поправить. Ведь она про нас тогда и про наших детей теперь. Она объединяет больших и маленьких как одно мороженое на двоих. Откройте её со своими детками и внучатами, и вы почувствуете, как разглаживаются морщины, рассасывается целлюлит, а спина становится упругой, как струна. Потому что детство не проходит бесследно. Детство – это приданое, которое мы получаем от Бога, когда въезжаем во взрослую жизнь…

---

– Да ну тебя! – отмахивался Гусь и скрывался за дверями.

Через минуту раздавался страшный взрыв, а через две – Гуся увозила скорая помощь. Ещё через полчаса он появлялся во дворе весь в бинтах, как герой войны, и шепелявил через щёлочку в повязке:

– Ну, как? Ш-ш-шила?

– Гав-гав! – вместо Семякина отвечал щенок, потому что у Вовки от зависти перехватывало дыхание.

* * *

И всё-таки однажды Бузька вспомнил свои немецкие корни. В тот день после уроков они гуляли по двору. Было тихо. В песочнице ковырялась Капа. Жорика забрали обедать. Доминошники ещё не вышли. Зловредная бабушка Бабарыкина, вооружённая большой кошёлкой, ускакала на базар. Старушки без своей атаманши разлетелись по домам.

Семякин безнадёжно науськивал Бузьку на фонарный столб. Бузька молча вилял хвостом. Столб ему явно нравился, и он не хотел на него науськиваться. Чтобы разбудить злость, Семякин зарычал и дёрнул щенка за хвост. Это помогло: Бузька оглянулся и клацнул зубами. Вовка тоже оглянулся и увидел, как в их подъезд входят двое. У одного в руках был чемоданчик, как у водопроводчика, а другой держал под мышкой мешок.

«Странно, – подумал Семякин, – зачем нам чужие водопроводчики, если у нас есть свой сантехник Ерёмушкин?» Бузьку это тоже удивило: он зарычал и потащил Вовку к подъезду. Семякин хотел его удержать, да куда там! Бузька грёб ногами, как морж в проруби. Возле подъезда щенок остановился, понюхал асфальт и на цыпочках, в смысле очень тихо, проскользнул внутрь. Семякин зашёл за ним и ахнул. Тот, что с чемоданчиком, стоял на коленях и ковырялся отвёрткой в замке зловредной бабушки Бабарыкиной, а тот, что с мешком, сидел на ступеньках и полировал носовым платком нож с наборной ручкой.

– Иди гулять, пацан, – тихо сказал он и сплюнул себе под ноги. – Мы тут замок ремонтируем, но ты нас не видел. Поня́л?

– Поня́л, – прошептал Семякин и попятился к дверям.

Но Бузька упёрся лапами и не пускал. Тогда Вовка бросил поводок и выскочил из подъезда. Ему было очень стыдно оставлять Бузьку одного, но он не мог ничего с собой поделать, потому что был обычным третьеклассником и настоящих бандитов сильно испугался.

Тем временем в подъезде происходило что-то страшное. Бузька рычал и лаял. Что-то падало и звенело. Подъезд усиливал эти звуки, и казалось, что сейчас разлетятся оконные стёкла, как от Толькиной серы. Но вдруг всё стихло, и тишину прорезал отчаянный вопль: «А-а-а!». С перепугу Семякин подумал, что это кричит его Бузька, и бросился в подъезд.

Кричал тот, который был с чемоданчиком. Он лежал на полу, а над ним, растопырив лапы, стоял огромный злоберман-гавчер и щерил клыки. Ступеньки были усеяны отвёртками, ключами и мотками проволоки. Тут же валялся нож с наборной ручкой. Он был в крови.

– Мальчик, убери собачку. Мы тебе рубль дадим, – проблеял жалобный голос.

Это говорил тот, который был с мешком. Он стоял, прислонившись к стене, и держался за правую руку, с которой капало красное.

Подъезд наполнился звуками открывающихся дверей, и вскоре на лестнице стало так тесно, что даже стеснительного Бузьку оттеснили в сторону. А когда приехала милиция, выяснилось, что эти двое – опасные бандиты, которые лет сто уже грабят квартиры и их столько же ловят. Но в этот раз им трижды не повезло. Сначала они перепутали двери и полезли к зловредной, но бедной бабушке Бабарыкиной вместо богатого профессора Лазорина, который уехал читать лекции во Францию. Второй раз им не повезло, когда они встретили Бузьку…

А в третий раз, – когда с базара прискакала зловредная бабушка Бабарыкина и надавала им по шее кошёлкой с арбузом. Её милиция еле оттащила. А она всё кричала, чтоб ей выдали пистолет, а то арбуза жалко…

* * *

Зато после этого случая бабушка Бабарыкина перестала обзывать Семякина бандитом и даже один раз угостила конфетой. Да и Вовка понял, что бабушка Бабарыкина никакая не зловредная, а просто старенькая и одинокая.

А Бузьку полюбил весь двор, и каждый норовил его погладить и дать косточку.

А Вовкина учительница взяла и перевелась в другую школу.

* * *

Теперь Семякину хорошо…

КАРАСЁНКИ-ПОРОСЁНКИ

– Завтра едем! – сказал папа за ужином и сделал загадочное лицо.

– В Поросёнки? – догадалась Капа, незаметно отодвигая от себя тарелку.

– Почему в «поросёнки»? – удивился папа.

– Потому, что ты обещал.

Папа и вправду давно обещал свозить её в деревню со смешным названием Поросёнки, чтобы познакомить с бабушкой, которую Капа ещё ни разу в жизни не видела.

– Капочка, тебе, наверное, послышалось. Деревня называется не Поросёнки, а Карасёнки, – сказала мама. – В Карасёнках живёт твоя тёзка.

– Тётка? А я думала бабушка.

– Ты правильно думала, – рассмеялся папа. – Просто карасёнковскую бабушку тоже зовут Капитолиной. А людей с одинаковыми именами называют тёзками.

– А почему деревня называется Карасёнки?

– Потому что она стоит на речке Караське. А в Караське водятся вот такие караси! – объяснил папа и раскинул руки в разные стороны.

Кухня у них была маленькой, поэтому одна папина рука упёрлась в стенку, а другая вылезла в окно.

– Ух, ты! – сказала Капа, представляя, как карасёнковский карась лежит на сковородке, а его хвост болтается на улице.

– Андрюша, – засмеялась мама, – если бы там водились двухметровые караси, деревня называлась бы Китёнки.

Папа подмигнул Капе и сказал:

– Кажется, мама нам завидует.

– Конечно, завидую. Вы там отдыхать будете, а я тут – работать. Но, если вы поймаете в Караське двухметрового карася, я буду только рада. Нам его на целый месяц хватит, а из чешуи я сошью себе кольчугу. Хоть не страшно будет после работы домой возвращаться.

– Как бы этот карась сам их не поймал, – забеспокоилась бабушка Тоня.

– Не поймает, – успокоила бабушку мама. – Он их даже не заметит. Такому карасю нужна добыча покрупнее, – вроде нашего Барбарисовича.

Тут уже рассмеялись все. Барбарисович был маминым начальником и врачом каких-то там экономических наук. Вообще-то, его звали Борис Борисович, а своё прозвище он получил за любовь к леденцам «барбарис». Он мог съесть их целый мешок, тем более, что зарплата позволяла. Мама говорила, что Барбарисович имеет большой вес в министерстве, не то что их папа, который хуже спички…

– Твой Барбарисович такой карась, что и сам, кого хочешь, съест, – сказал папа. – Жалко, что он тебя не отпускает. Лично я буду скучать.

– И я тоже, – сказала Капа.

– Ничего, зато мама от вас хоть немного отдохнёт, – сказала бабушка Тоня, которая недавно посмотрела фильм «ОДИН ДОМА» и жуть как боялась оставаться дома одна.

* * *

Деревня Карасёнки оказалась совсем рядом: два часа езды на самолёте, полчаса на автобусе и пять минут пешком.

Бабушкин дом стоял на пригорке, только сразу его можно было и не заметить. Неприметный был домик, с маленькими окошками и плоской крышей. На окошках висели деревянные дверцы, которые назывались ставнями, а сверху торчала кирпичная труба. Когда папа подошёл к калитке, из-за трубы вышла чёрная бородатая коза и сердито застучала по крыше копытом.

– Бодун, ты чего? – послышалось из-за забора.

– Беее-е-е, – закричала коза Бодун.

– Открывайте, свои! – забарабанил в калитку папа.

– Батюшки-светы! Андрюша! А я вас к завтрему жду…

Калитка распахнулась, и на улицу выскочила маленькая старушка в белом платочке.

– Мама! – тихо сказал папа.

– Андрюша! – ещё тише ответила старушка и залилась горючими слезами.

Капа сначала испугалась, а потом поняла, что старушка плачет от радости, потому что глаза у неё улыбались.

– Вот, – сказал папа и сел на чемодан. – Приехали…

– Внученька! – ещё сильнее зарыдала бабушка Капитолина Ивановна. – Какая ты большая!.. Да что ж это я? Вы, поди, голодные с дороги? А я вас на улице держу…

Хотя бабушка ждала их только к завтрему, в комнате на столе стояли цветы, кастрюля с борщом, чугунок с кашей, миска с помидорами, яблочный пирог и четыре куриных ноги. Правда, ноги не стояли, а лежали кучкой на тарелке.

Борщ был густой и красный-прекрасный. Бабушка положила в него горку желтоватой сметаны и посыпала сверху зелёным укропом. Капа ела борщ за обе щёки, а бабушка рассказывала последние новости. Новости были смутные. На почте кончились конверты, Семёновна третий день мается зубами, у Митейкиных снова пополнение, а Витькин Колька совсем дурной стал, бегает с вилами по деревне и песни орёт, а как тверёзый – так его вилы сроду в руки взять не заставишь.

После каждой новой новости папа удивлённо говорил:

– И кто бы мог подумать?…

– Ой! – вдруг вскрикнула бабушка. – Я же хотела салата накрошить. Внученька, сбегай за огурчиками.

Капа вопросительно посмотрела на папу. Дома ей не то что за огурцами, а даже за помидорами в магазин бегать не позволяли.

– Иди-иди, – разрешил папа.