Даниэль Клугер - Летающая В Темных Покоях, Приходящая В Ночи

• Название: Летающая В Темных Покоях, Приходящая В Ночи
• Автор: Даниэль Клугер
• Издательство: Млечный путь
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013

---

Лачуга Сендера затаилась среди десятка подобных же трущоб, в которых обитали нищие и вконец опустившиеся обитатели Явориц. Шагая узкой немощеной улочкой, меламед то и дело переступал через кучи мусора, перебирался через огромные грязно-зеленые лужи. Несколько раз ему приходилось осторожно обходить растянувшихся поперек дороги пьяных — полуголых, в невообразимых лохмотьях.

Крохотный домик был сколочен из плохо оструганных и кое-как покрашенных досок, а поверху крыт полусгнившей соломой.

Контраст всему виду этого убогого жилища представляла укрепленная на дверном косяке большая мезуза, на которой тщательно вырезано было слово «Шаддай» — Всемогущий.

В лачуге, несмотря на раннее время, горел свет. Подойдя ближе и заглянув в мутное окошко, Борух увидел, что хозяин сидит у колченогого стола, на котором стоят две зажженные свечи, и внимательно читает толстую книгу, переплетенную в кожу.

Как ни покажется странным, но представшая картина ничуть не удивила меламеда, он ожидал чего-то подобного. Преодолев внезапно овладевшую им робость, Бердичевский хотел было постучать в окно, но не успел. Сендер, дочитав страницу, закрыл книгу, после чего громко сказал:

— Входите, реб Борух, что ж на улице-то стоять?

При этом он не смотрел в окно. Бердичевский вошел в дом, коснувшись пальцами мезузы.

— Это действительно был пепел, — сказал Сендер, едва меламед прикрыл за собой дверь. — Знаете, реб Борух, если взять плаценту впервые окотившейся черной кошки, высушить ее, а потом сжечь, то пепел такой позволяет иной раз увидеть следы… следы тех, кто обычно следов не оставляет…

Меламед не удивился тому, что Сендер дал ответ на его вопрос прежде, чем вопрос прозвучал. Осторожно сев на предложенный табурет, он внимательно рассматривал лицо хозяина и удивлялся про себя, что раньше ничего не замечал. Сейчас меламед видел, каким пронзительным взглядом обладал Сендер, каким спокойным достоинством веяло от его бледного лица, обрамленного черной с проседью бородой.

Пауза затягивалась. Борух сообразил это и сказал:

— Сендер, — при этом голос его чуть дрогнул, — что происходит в том доме? Вы же знаете, правда? Кто там поселился, что им нужно?

— Кто там поселился? — задумчиво повторил нищий. Его высокий лоб прорезала глубокая поперечная морщина. — Вы хотите услышать от меня, реб Борух? Или увидеть своими глазами?

На мгновение Борух дрогнул. Но только на мгновение.

— Увидеть, — твердо ответил он. — Увидеть своими глазами.

Сендер-нищий кивнул.

— Это серьезное испытание, — произнес он тихо. — Но оно необходимо. Мы с вами, реб Борух, должны будем отправиться туда, в дом покойного Пинскера. И изгнать его нынешних обитателей. Иначе, боюсь, Яворицы ожидает весьма печальная участь.

— Кто же поселился в доме Пинскера?

— Приходящая В Ночи, — сурово ответил Сендер. — Лилит, первая жена Адама. Я предупреждал Шмуэля, я говорил ему: не гоже одинокому мужчине ночевать в пустом доме. Именно к таким и приходит Лилит, именно таких она соблазняет дьявольской своей красотой… — Он замолчал на мгновение. — Да вы и сами едва не стали ее жертвой. Вчера, реб Борух. Она всегда поначалу принимает облик той, которую мужчина более всего желает и считает недоступной. — Сендер покачал головой. — Да, реб Борух, это она, жена Ашмедая, царя чертей, повелителя всяческой нечисти. Это она, царица демонов ночи, Приходящая В Ночи, Летающая В Темных Покоях. Соблазняя одиноких мужчин, она рожает от них все новых и новых демонов. Они-то и захватили пустой дом. Если их не изгнать, очень скоро они распространят свою власть на весь город…

Только сейчас, услышав все то, что подтверждало его смутные страхи и тревожные догадки, — только сейчас Борух Бердичевский испытал подлинный ужас. Такой сильный, что руки его стали влажными, а сердце словно ухнуло вниз. Внимательно наблюдавший за ним Сендер сказал:

— Вам вовсе не обязательно идти туда вместе со мной, реб Борух.

Меламед проглотил комок, стоявший в горле, неверными движениями стер пот, выступивший внезапно на его лице.

— Нет-нет, — сказал, вернее выдавил он. И зажатость, неестественность голоса неожиданно разозлили его и одновременно успокоили. — Нет! — громко повторил Бердичевский. — Вовсе нет, я просто еще не совсем оправился после болезни. Конечно, я пойду с вами, реб Сендер. Не о чем говорить, это дело решенное!

Взгляд Сендера, казалось, проникал в самое его сердце. Каббалист долго молчал.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Мы пойдем вместе. Ближе к полуночи, когда все они опять соберутся. Ждать осталось совсем недолго.

И вновь, как накануне, Борух Бердичевский видел перед собой мрачное двухэтажное здание на пустыре. Но теперь с ним был спутник, вселявший уверенность и спокойствие. Поэтому он лишь на секунду замешкался, когда Сендер неторопливым, но решительным шагом поднялся по ступеням и распахнул перед собою дверь.

Против тайного опасения меламеда никто на них не набросился, едва они переступили порог. Дом казался по-настоящему пустым. Ветер гулял по помещению, и слабое завывание сквозняка да еще гулкое эхо шагов нищего и меламеда были единственными звуками здесь.

Сендер подошел к столу, размещавшемуся у окна, поставил на по краям стола две свечи и положил между ними толстую книгу. Зажегши свечи, он прочитал короткую молитву, смысл которой остался непонятен Боруху, как ни напрягал он слух, чтобы разобрать хоть слово в скороговорке каббалиста. После этого Сендер раскрыл книгу и принялся что-то искать в ней, водя указательным пальцем по строкам. Меламед на цыпочках приблизился к нищему и осторожно заглянул через его плечо.

Книга, которую читал Сендер, оказалась одним из томов Талмуда, и раскрыта она была на разделе, трактующим проблемы наследования имущество.

Это несколько удивило Бердичевского, он-то втайне ожидал, что книга, захваченная нищим, окажется каким-то магическим сборником заклятий и особых каббалистических молитв (Борух не знал о существовании таких молитв, но верил в то, что они, конечно же, существуют). Увидеть, как в таком месте и в такое время некто спокойно углубился в изучение столь прозаических вещей, было полной неожиданностью.

Закончив чтение интересовавшего его раздела, Сендер перевернул страницу и вдруг громко сказал:

— Итак, ты претендуешь на то, что осталось от смерти хозяина? В таком случае явись сюда и предъяви свои претензии!

Борух опешил, но тут же сообразил, что речь Сендера обращена была не к нему, а к кому-то невидимому.

Большая комната внезапно наполнилась звуками. Вначале они походили на невнятный говор множества людей, хотя ни единого слова нельзя было разобрать. Говор становился все громче и превратился в угрожающий гул.

Сендер досадливо прихлопнул рукой по книге:

— Я же сказал: предстань перед нами и перед Законом и выскажись!

Прямо в центр комнаты стянулась вдруг прятавшаяся по углам тьма. Она походила на абсолютно черный туманный столб, поднимавшийся от пола к потолку. И столб этот глухо и гулко вздыхал. От него тянуло влажным холодом, болотной сыростью.

Пламя свечей судорожно дернулось, словно от резкого порыва ветра. Сендер чуть прикрыл свечи рукой, подождал, пока пламя успокоилось, и собрался было вновь обратиться — к тьме, тяжело вздыхавшей в нескольких шагах от него.

Но не успел. Позади, у входа послышался звук тяжелых шагов. Борух оглянулся и тут же судорожно схватился за плечо Сендера.

В распахнутой двери, озаренный слабым призрачным светом стоял хозяин дома Шмуэль Пинскер. Он медленно поворачивал голову, словно оглядываясь по сторонам, потом зашагал внутрь.

Почти дойдя до стола, у которого находились Сендер и Борух, он вновь остановился.

— Бож-же м-мой… — трясущимися губами прошептал меламед. — Бож-же вс-семогущ-щий…

Мертвец стоял неподвижно. Его бледное, чуть зеленоватое лицо обращено было не к ним. Он смотрел в середину клочковатой тьмы, колыхавшейся в центре комнаты.

— Оставь нас, — звучным глубоким голосом произнес нищий. — Ты более не принадлежишь миру живых. Так уходи! Исчезни! Возвращайся в прах, из которого был создан!

Мертвое лицо исказила мучительная гримаса. Покойник покачнулся и медленно поднял руки, словно пытаясь защититься от слов Сендера.

— Исчезни! — повторил Сендер, повелительно. — Во имя Господа, Бога Израилева, великого и страшного, приказываю тебе — вернись в могилу!

Тело Шмуэля Пинскера содрогнулось. Меламед, затаив дыхание, ждал, чем закончиться поединок между живым словом и мертвой плотью.

Черты лица покойника вдруг начали стираться, словно у мягкой восковой куклы под нажимом пальцев. И сама его фигура обрела призрачные, размывающиеся очертания. Спустя какое-то время перед меламедом и нищим остался непонятным образом удерживающийся в вертикальном положении саван. Но вот он упал. Ткань съежилась, свернулась в крохотный комочек, стала прозрачной и провалилась сквозь пол.