Вера Космолинская - Ветвь оливы

• Название: Ветвь оливы
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Второй том дилогии «Deus ex Machina».

Основное время действия — 16-й век. Вокруг да около Варфоломеевской ночи. Причем она — не главная проблема…

---

— Предатель!.. — услышал я полный искреннего негодования крик Огюста. И этот его гнев, возможно, спас мне жизнь. Он обладал сейчас более высокой реакцией и мог успеть выстрелить первым. Но он хотел, чтобы я услышал его, и потому первым успел выстрелить я.

Огюст рухнул на землю без сознания. И уже без всяких колебаний.

— Должен же я был отыграться… — пробормотал я. С чертовски странным чувством.

XI. «Делай, что хочешь»

— Стойте! Прекратите огонь! — крикнул я. Все хранители лежали оглушенные или пробитые пулями, или то и другое вместе. Но нападающие еще не успокоились, инерцию так быстро не унять. Я соскочил с седла на землю и чуть не упал. Колени вздумали подогнуться в самый неподходящий момент. Но опомнились. Не обращая внимания на толкотню бестолково крутящихся всадников и все еще свищущие пули, я подбежал к Огюсту. Еще не хватало, чтобы в него угодил какой-то шальной и уже совершенно бесполезный кусок свинца. Приложил руку к его шее — все было в порядке, пульс на месте и дыхание не собиралось вот-вот остановиться. Я забрал из его руки второй излучатель, который он так и не выпустил в падении. Посмотрел на настройку. Этот излучатель был настроен на поражение с летальным исходом. Но Огюст не сделал из него ни единого выстрела. Быть может, именно потому, что выстрелы были бы смертельны, а что-то внутри него очень этому противилось. Пули кругом еще продолжали свистеть. Какого черта? Но я уже слышал, что и Готье и Таннеберг отдают все тот же приказ — не стрелять.

— С дороги! — прокричал между тем кто-то прямо за моей спиной, очень знакомым голосом.

Я резко развернулся, держа в руке излучатель и готовый пристрелить наглеца, хоть и не помнил точно, был ли у меня сейчас свой, настроенный на оглушение, или Огюста, настроенный на мгновенную смерть.

— Назад! — прикрикнул я. — Убирайтесь!

Дю Барра и не думал убирать подальше свою лошадь, смачно хрустящую удилами, с которых летела пена. И глаза у нее разъезжались примерно так же, как у всадника, у которого они еще и расширились до отказа. Наверное, стоило еще сказать спасибо, что он не стрелял в меня самого. Кстати, интересно, почему? Может, все же блуждающие легенды действовали и на него? И он чего-то побаивался, даже если себе в этом не признавался.

— Да вы на чьей стороне?!.. — возмутился он.

— Это вы на моей, а не я на вашей, — отрезал я. — Осадите коня! Хватит геройствовать после боя!

— После боя?!.. — он задохнулся от возмущения. — Де Флёррн всегда якшался с папистами! За что и поплатился!..

— А вы с кем якшаетесь? — поинтересовался я в высшей степени любезно.

— Ну уж не с теми, кто был повинен в «пушечном переполохе», в котором погиб мой брат! Только не с Левером!..

— Довольно, — сказал я, и выстрелил оглушающим разрядом — в лошадь. Мне надоела ее летящая во все стороны слюна.

Гасконец издал протестующий звук, странно похожий на взвизг, и вместе с конем обрушился на землю. Отчего-то я почувствовал, что мне наконец полегчало. А заодно, вокруг вдруг очень быстро стало тихо.

— Вы што тфорите? — откашлявшись, полюбопытствовал ошарашенный Таннеберг.

— Прекращаю пальбу, — сказал я. — Нахожу поведение вашего друга несколько не товарищеским. Де Флеррн был с вами все это время, и добивать его теперь, когда в этом нет никакой нужды, честности мало. И остальных тоже. — Я обвел небрежным взглядом застывших кругом, вероятно, не с самыми дружественными мыслями, рейтар. — Взгляните, — сказал я, обращаясь к ним, — нет ли среди этих людей ваших бывших друзей. Мы можем взять их с собой, и может быть, со временем, они смогут стать прежними. Пусть не все, но кто-то еще может вернуться. За этим мы сюда и прибыли.

Рейтары зашевелились и заволновались, кто-то спешился и принялся переворачивать лежащие на земле тела. Враждебность развеялась. Как я и думал. Кого-то из лежавших уже подхватили под мышки и поволокли взгромождать на лошадей.

— Что ты делаешь? — пораженно спросил Готье. — Ведь их всех потащат к нам!

— Именно. А ты думал, что мы возьмем только Огюста? А как мы объясним, если он станет нормален, что других мы просто бросили, даже не пытаясь ничего сделать?

Готье неуверенно нахмурился.

Я бросил ему излучатель Огюста.

— Если все еще боишься меня, ради бога, но знаешь, со всем этим — со старыми друзьями, которых можно или нельзя вернуть, этому миру жить еще очень долго. А жить придется. Не стоит думать об этом «когда-нибудь потом».

Готье только покачал головой.

Ретивого гасконца, в который раз за день сгоравшего от гнева и стыда, подняли под шуточки и прибауточки. Общественное мнение было не на его стороне, несмотря на дикие выходки его обидчика. Конечно, моим врагом он останется, скорее всего, навсегда, но я решил, что такой друг мне без надобности. А вот впечатление все это производило. Да и от общества защиты животных в этом столетии нападок ждать не придется. Конь уже благополучно приходил в себя, ему оглушающий разряд требовался куда мощнее, а этот лишь на минуту сбил его с толку.

— Что жше этто за дьявфольское оружие? — полюбопытствовал Таннеберг. — Как оно действфует? Это действфительно колдовфство?

— Понятия не имею, — солгал я. — Но скорее, знание. Которое Богу было бы неугодно давать людям. По крайней мере, сейчас.

Но и с этим им тоже придется какое-то время жить. И придется привыкнуть. Так что, пусть привыкают.

— Хорошшо, что преддупредили заранее, — прокряхтел Таннеберг.

— Верно, — откашлявшись, немного хрипло проговорил д’Обинье. — Именно это мы и видели, когда на нас напал Левер.

— Но оно не убивфает? — с сомнением уточнил Таннеберг. — Только оглушшает?

Я пожал плечами. Информацию лучше было выдавать порциями. Так все пока казалось менее страшным.

— Полезная шштука! — наконец заключил Таннеберг.

— Но не слишком честная, — сказал д’Обинье. — И она ни на что не похожа.

— Вы совершенно правы, — согласился я.

— Насколько возможно, что иные миры существуют? — вкрадчиво спросил д’Обинье и улыбнулся. Я покосился на него с фальшивым подозрением.

Наконец Готье присоединился к нам, подведя свободную лошадь, и мы начали взваливать на нее бесчувственного Огюста.

— Дьявольщина, — пробормотал Готье. — Нам ведь все равно придется держать его под замком…

— Возможно, какое-то время. — Сейчас мне не хотелось говорить о других возможных вариантах — не при посторонних.

— Какое-то… А если вечно? — Готье не хотел отказываться от пессимизма, раз уж мы все были настроены, как будто, легкомысленно.

— Надежда на его возвращение есть, — тихонько сказала Диана. — Он ведь не обычный человек. Он столько всего знает. И он не один… В местах несовпадений программа будет давать сбои, пока не последует общий разлад…

— Вашими бы устами, — мрачно пробормотал Готье, и мы, поторопив всех прочих и собрав разбредшихся с полянки, взгромоздившись снова в седла, тронулись в обратный путь.

Выживших хранителей, которых мы не забрали с собой, я велел оставить на месте. Придя в себя, они вернутся к своему хозяину и расскажут, что тут было. Любопытно, какие Клинор сделает из этого выводы. Но по крайней мере, правила игры он уже подхватил.

Больше всего мне не хотелось, чтобы кто-то из оглушенных начал приходить в себя слишком рано. С одной стороны, трудно было предсказать сочетание оглушения разрядом с отравлением Смирной — последняя изменяла весь метаболизм, а с другой, мне казалось, что возвращались мы безумно медленно. По сравненью с тем как мы спешили сюда, так оно и было. Мы буквально еле тащились и дорога вдруг оказалась чертовски тесной. И все было будто в тумане. Я даже не слушал Готье, который рассказывал подробности произошедшего нападения и своей поездки в Реймс, где «все плохо, хранители действительно оккупировали город, а появились еще и сведения о том, что то же самое происходит в Орлеане» и об обстановке в Париже, когда они его оставляли, и о том, какой ужас случился с Раулем. Несомненно, ужас…

Но наконец мы добрались до дома. Без дальнейших приключений — сегодня их и так уже было слишком много на мой пристрастный взгляд. И Диана снова, еще издали, протрубила в свой рожок. Ей ответили уже из замка.

А дома все было, слава богу, в идеальном порядке. На подъезде мы завидели блеск касок на стенах, и даже встретились с парочкой пресловутых, разъезжающих по округе патрулей. Все было на удивление упорядоченно. Судя по всему, дамы и Оливье спелись на славу. И встретили нас с необходимыми предосторожностями. Я видел, что к поведению прибывших, в том числе и нас, приглядываются и прислушиваются. Изабелла в строгом темно-вишневом платье сама вышла нас встретить. И уверен, что ее внимательность была вызвана не только радостью встречи.

Конечно, она обрадовалась возвращению брата и огорчилась, узнав о произошедшем с Огюстом и подтверждении того, что случилось с Раулем. Впрочем, встреча со мной ее тоже напугала. Не дав мне и слова сказать, она вцепилась в меня и, буквально стащив с седла на землю, немедленно вздумала прощупать мой пульс и приложила руку ко лбу.