Вера Космолинская - Коронованный лев

• Название: Коронованный лев
• Автор: Вера Космолинская
• Жанр: Исторические приключения

Хроники станции «Янус». Первый том дилогии «Deus ex Machina».

Основное время действия — 16-й век. Вокруг да около Варфоломеевской ночи. Причем она — не главная проблема…

---

— Мир прекрасен, — сдержанно сказал Рауль. — Когда священник спрашивает, нужно ли хранить мир божий — насколько это нормально? С одной стороны, вполне нормально. Бывает и не такое, сплошь и рядом. Но почему именно такими словами? Тут явно больше одного смысла.

Назначенный час все близился, а отец, как обычно, не появлялся. Я начал нервничать, если слово «начал» хоть как-то применимо к двухнедельному полному, но продолженному, как определенная форма глагола, крушению нервной системы. Наконец от него пришла скучная записка о том, что он в Лувре и все идет по плану, Рауль и Готье тут же засобирались туда же, во дворец. Я пожелал им удачи и засобирался снова к Колиньи. Диана и Изабелла оставались одни встречать гостей и объяснять им, что не происходит ничего особенного. Я надеялся, что Жанна поможет им справиться. Мы же с Огюстом должны были, в зависимости от ситуации, доставить Колиньи или в дом Уолсингема, или к нам, и в любом случае, вернуться затем домой, посмотреть, что будет происходить. И если здесь все будет в порядке, возможно, тоже наведаться во дворец. Это была одна из причин, по которой мы еще не окончательно отказались от идеи с домом Уолсингема — все же очень трудно находиться в нескольких местах одновременно.

Напоследок я выглянул в окно и посмотрел на идиллический, мирный, тихий сад. Сколько измерений реальности постоянно сосуществуют рядом? Столько же, сколько мнений? Сколько живых существ, и неживых тоже? Сколько существует точек отсчета — от ядра каждого атома? И более, возможно, до бесконечности? И это не имеет значения только потому, что это невозможно представить. Но может быть, когда-нибудь, это будет возможно. До определенной степени. Всегда и везде только до определенной… Казалось, стоит только сделать один шаг в этот покой и все изменится, вся система координат, вся реальность. Надо только закрыть дверь, за которой бушуют штормы.

Я закрыл окно и позвал Мишеля. Пусть уж заодно и он глянет на Колиньи, если Огюст все еще беспокоится.

Сегодня дом адмирала выглядел еще более обычно и печально, чем вчера. На улице рядом с ним не было вообще никого — случайные прохожие, разумеется, не в счет. Я не увидел поблизости даже хранителей, хотя наверняка кто-то из них присматривал за домом и днем, возможно, из соседних домов.

— Фортуна — продажная девка, — вздохнув, философски пробормотал себе под нос Мишель, чем несказанно меня удивил. Неужели и ему было до этого какое-то дело? Хотя, отчего же не быть? Ему этот мир, как ни крути, ближе чем мне.

— Ты говоришь о том, что видишь? — на всякий случай поинтересовался я.

— В точности так, сударь, — ответил Мишель, педантично прибавив: — Доверять можно лишь тому, что очевидно и проистекает из опыта.

— А как по-твоему, Мишель, проистекает ли из опыта существование такой особы как Фортуна?

Мишель рассмеялся.

— Едва ли, но говорить обиняками можно и о том, что истинно, не греша этим против истины.

Я кивнул.

— Что ж, «если боги ополчились на меня и мое семейство, — повторил я слова Марка Аврелия, — значит, у них есть на то какие-то причины».

— Прошу прощения, — с тревогой сказал Мишель. — Неужели ополчились?

— Ну, не считая того, что их не существует, людей они, похоже, не любят, — пошутил я. Мишель неуверенно промолчал, не ведая точно, в каком месте заканчивается шутка.

В доме адмирала было почти так же пустынно и печально как снаружи. Хотя, почему это печально? Снаружи стоял веселый теплый воскресный денек. А если «многие знания — многие печали», то это несчастье лишь тех, кто что-то знает. Прибыл я ничуть не рано, бедный Огюст едва сдерживался, чтобы не начать бегать по потолку.

— Он отказывается наотрез! — вымученно воскликнул он, едва снова меня увидев.

— Поздно, — сказал я, мысленно даже поблагодарив Колиньи за такое поведение — он не давал Огюсту всерьез ни о чем задуматься, отвлекая и заставляя беспокоиться по пустякам. — Сидни и Роли скоро будут здесь. Пожалуй, мне стоит с ним поговорить…

— Да! — не сумел сдержать энтузиазма Огюст. — Рад, что ты захватил с собой Мишеля, — заметил он уже спокойнее, кивнув приветственно и одобрительно и ему.

Мы дружно и решительно вошли в спальню. Адмирал ответил нам взглядом исподлобья. Сегодня в комнате даже никто и не толокся, видимо, из-за его дурного настроения.

— Вы не собираетесь оставить меня в покое, де Флеррн?

— Вы знаете, что за вашим домом следят, господин адмирал? — спросил я, не обращая внимания на его выражение лица, отчего оно, кстати, тут же и смягчилось. Я бы даже решил, что на нем промелькнуло сдержанное оживление.

— Следят? Что это значит? — Значит, он еще не всем стал безразличен?

— Полагаю, то же, что и… — я повел рукой, показывая, что деликатно умалчиваю о состоянии его здоровья, ибо оно и так очевидно.

— Не понимаю, — капризно сказал Колиньи.

— За вашим домом следят, — повторил я. — Полагаю, затем, чтобы вы не вздумали его покинуть.

Вены на его сухих висках заметно взбухли.

— С чего вы взяли?

— С того, что за вашим домом следят ночью, чтобы под покровом темноты вы никуда не ускользнули. Мне не хочется думать, для чего именно, но боюсь, ваша жизнь может быть в опасности.

— А вы уверены в том, что это мои враги?

— А вы полагаете, что это могут быть ваши друзья?

Колиньи перевел взгляд на Огюста.

— Это действительно так? Вы их видели?

Огюст кивнул утвердительно.

— Почему же вы мне не сказали, де Флёррн?

— Я не хотел вас беспокоить…

Колиньи насупился. И снова перевел взгляд на меня.

— И кто это, по-вашему, мог быть?

— Понятия не имею, — ответил я с самым честным видом, на какой был способен. Разумеется, он мне не поверил. Но больше идее покинуть свой дом он всерьез не противился, хоть и не переставал ворчать. На это его непостоянство я и рассчитывал.

— Почему тебе удается так легко с ним управляться? — недоуменно спросил Огюст, когда мы снова вышли за дверь.

— Потому, что мне, собственно говоря, все равно, что он может подумать, сказать или сделать.

Огюст покосился на меня исподлобья.

— А тебе действительно все равно?

— Совершенно.

Он сердито встряхнул головой, раздув ноздри и сверкнув глазами, и даже ударил каблуком в ближайшую стену.

— Ты не веришь, что у нас получится! Ни во что не веришь! Ты все равно думаешь, что ему крышка, и тебе наплевать!.. Он для тебя уже мертвец!..

— И я тоже. Мы оба одинаковы. Тебя это устраивает?

Огюст от неожиданности замолчал.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что есть. В целой бездне миров мы все давно мертвецы.

— А… ты имеешь в виду в будущем…

— Которое, в каком-то смысле, давно уже существует. Да. Ну и что нам всем терять?

— О Господи, чушь какая…

— Неважно. Просто уже все не страшно, и меня это не волнует. Никак.

— Ой, — сказал Огюст и посмотрел на меня с тревогой, как на тяжело больного. Почти как на Колиньи.

— Да нет, нет, не настолько, — успокоил я его, смягчая краски, — это все абстрактно. Просто я все-таки верю, что хуже уже не будет, а насчет лучше — уж как получится. Неужели ты всерьез веришь, что у тебя не хватит духу при необходимости схватить Колиньи за шиворот и самому затолкать в экипаж, пусть даже силой? Хватит, ведь верно? — Огюст бессознательно кивнул. — Ну и о чем тут беспокоиться?! Нужно тебе всерьез его согласие? Теперь уже решает не он, что бы он ни сказал на это в дальнейшем. А я ему и вовсе никогда не подчинялся. Потому мне и проще. К тому же, похоже, я сбиваю его с толку, и пока он раздумывает, что бы все это значило, мы можем действовать. А если тебя так смущает, что он смертен, подумай о том, что смертен и ты. Если у тебя ничего не получится, что ж, такова жизнь, может не получиться у кого угодно и когда-нибудь все будем там, где будем. Естественным образом или совершив какую-то ошибку, о которой можем даже не подозревать.

Огюст перевел дух, покачав головой.

— Да, верно… схватить его за шиворот при необходимости мы сможем.

Уже смеркалось, когда наконец прибыли Роли и Сидни со своим экипажем. Оба англичанина были в отличном настроении. Им нравились такие шпионские игры. Похоже, их настроение передалось и Колиньи, даже до того, как он на самом деле их увидел. К вечеру он немного оживился, Огюст распорядился, чтобы его должным образом подготовили и одели. А я тем временем разговорился с англичанами.

— Любопытный маневр, — проговорил Роли, возбужденно расхаживая по спартански, хотя нет, простите — пуритански обставленной адмиральской гостиной. Его глаза азартно блестели. — А от кого вы его все-таки прячете?

— От кого получится, — я пожал плечами. — Кстати, когда вы подъезжали сюда, то не заметили ничего необычного?

Роли и Сидни переглянулись. Сидни небрежно сидел с бокалом белого вина на краешке стола.