Дарья Беляева - Ночной зверёк

• Название: Ночной зверёк
• Автор: Дарья Беляева
• Жанр: Ужасы и Мистика

В некотором тоталитарном царстве-государстве, где быть злым означает быть мертвым, умница и неудачница Амти пытается выжить и найти свое место. В общем секс, расчленёнка и семейные ценности

---

Первое, что он спросил у них было:

— Ну, как я выгляжу? — голос его звучал приглушенно из-за намордника.

— Придумай что-нибудь другое, братец. Это — Хамази.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся Аштар, протянув ей руку. — Эли, ты коллекционируешь школьниц?

Эли хихикнула, а Хамази сложила руки на груди, но ее недовольный комментарий прервал Шайху. Он снял бокал шампанского с подноса снующего туда-сюда официанта, отпил.

Рубашка официанта, Амти заметила, была в крови, а из кармана пиджака торчало лезвие. Часто по желанию гостей ему приходилось добавлять в шампанское свою кровь. Амти слышала, что есть такие Инкарни, которые не могут больше пить и есть без добавления хоть капли человеческой крови.

Шайху вручил бокал Хамази, сказал:

— Она чудесная девушка, Аштар! Ты совершенно зря сравниваешь ее с нашей четырехглазкой.

Амти прищурилась, поправила очки. Ей очень захотелось напомнить Шайху, что там, в Государстве, у него была девушка, которую он почти любил.

— Судя по твоему лицу, Амти, ты тоже хочешь шампанского! — улыбнулся Шайху.

— Нет, — сказала Амти. — Я хочу, чтобы ты умер.

Но когда мимо проплыл еще один официант, Амти взяла бокал и залпом выпила содержимое, так что в носу защипало. Хамази посмотрела на нее с явным неодобрением, а Эли захихикала.

— Амти! От тебя я этого не ожидал!

Услышав голос Неселима, Амти закатила глаза.

— Я думал, у тебя нет подростковых проблем, свойственных Эли.

— Я еще не напилась.

— И не надо.

— Кроме того, сегодня особенный день и мы должны…

— Да, — сказала Хамази. — Праздник — не повод доводить себя до скотского состояния.

Неселим посмотрел на Хамази, вдумчиво кивнул и принялся протирать очки.

— Эта юная леди права… — задумчиво сказал он. Хотя, судя по его голосу, куда больше его беспокоило наличие Хамази, чем то, что она сказала. Адрамаут и Мескете велели им держаться вместе, Хамази в их планы явно не входила. Вряд ли Адрамаут и Мескете смогли бы взять на себя еще одного малополезного подростка. И все-таки, в глубине души, Амти надеялась, что они захватят Хамази с собой. Может быть, как заложницу? Хотя кому она нужна? Из потока мыслей о грядущем, Амти вырвал голос Неселима.

— Никогда не любил масштабные празднества.

Амти попыталась поймать его взгляд, но не сумела, Неселим смотрел в пол. Он тоже волновался, подумала Амти, ему тоже было страшно. А если они делают глупость?

Царица подошла, когда стрелка переместилась с без десяти одиннадцать на без пятнадцати полночь. Мескете и Адрамаут следовали за ней, а за ними самими шли еще четверо охранников со звериными головами. Амти увидела, что сегодня Мескете решила прикрыть грудь, застегнув мантию, такую же, как у Адрамаута, только черную. В конце концов, сегодня они собирались снова попасть в Государство, а там холодно и не все понимают, что в человеческом теле нечего стесняться.

Амти нахмурилась и подумала, что вот, она уже мыслит как Инкарни Двора. Самую малость, и все-таки. Мелькарт шел на цепи рядом с Царицей, его шинель пахла тухлой кровью, но он улыбался. С другой стороны от Царицы вышагивал Аркит, в руках у него был какой-то чемоданчик, и Амти старательно на него не смотрела, чтобы он снова не сделал ей какой-нибудь оскорбительный комплимент.

Все расступались перед ними, и какой-то мужчина с горизонтальными, похожими на жабры, разрезами на руках, наступил Амти на ногу, спеша освободить дорогу. Амти ничего не сказала, но пискнула достаточно возмутительно, по крайней мере так она надеялась. Царица прошла до середины зала, замерла. Она махнула рукой, отправив Адрамаута, Мескете и остальную охрану рассредоточиться по залу. Рядом с ней остались Мелькарт и Аркит. В зале стояла тишина, Амти вдруг показалось, что она под водой, на самом дне океана.

Царица легко улыбнулась своей улыбкой маленькой, чуточку безумной девочки. А потом дернула Мелькарта за цепь, и он припал к ее ногам. Царица взяла под локоть Аркита и начала:

— Сыны и Дочери Тьмы! Приветствую вас на изломе Дня Темноты! Мы вступаем в еще один год, надеясь, что это будет год ночи. И прежде, чем я буду говорить с вами, я хотела бы наградить Хамази, Инкарни Разрушения, Тварь Крови.

Хамази прокашлялась, а потом вышла к Царице. Все уступали ей дорогу, будто она была благословенной или больной. Заразной. Хамази рухнула на колени перед Царицей, и Царица сказала:

— Ты верно служила мне, дорогая. Я хочу, чтобы отныне ты так же была моей Принцессой, Принцессой Крови.

Царица кивнула Аркиту, и он достал из чемодана корону из ржавого железа, сочившуюся кровью. Царица взяла ее, испачкав белые пальцы, и водрузила на голову Хамази, измазав в крови основание ее высокого хвоста.

— Спасибо, моя Царица.

— Возвращайся к своему народу, Принцесса.

Хамази вернулась не к ним, она остановилась в первом ряду. И Амти подумала, что, видимо, ее антиправительственные настроения быстро подошли к концу. А что было бы, если бы Амти назначили Принцессой? Но Принцессой чего? Принцессой Дурацких Фантазий? Принцессой Зависти? Принцессой Нелепых Ситуаций? Принцессой Вечной Девственности?

Амти вздохнула, а Царица сказала:

— Да здравствует Мать Наша — Тьма!

И все опустились на колени, а вместе с ними, не понимая, что происходит, опустилась и Амти. На коленках, наверняка, останутся синяки, если придется долго стоять. Надо было одевать чулки подлиннее.

Царица заговорила снова, и голос ее, казалось, волшебным образом проникал в самую суть Амти. И не осталось больше мыслей о синяках на коленках, холодном полу, шампанском, даже мыслей о том, что будет с ней и ее семьей — все исчезло. Был лишь этот голос, и Амти чувствовала себя одной из бесчисленных Дочерей Тьмы, подданных своей Царицы.

— Однажды в мире не было ничего, он был совершенен, холоден и пуст. Ничто не нарушало покоя темноты, свет не прорезал тень, не было ни гор, ни песчинок. Лишь вечный, смертный покой царил во Вселенной, и ее безграничная темнота и тишина ничем не была нарушена. Все, что происходило в утробе Матери Тьмы было правильно, а оттого исчезало, поглощалось и аннигилировалось. Так было до прихода Света.

Это было повторение священной истории Инкарни, к которой Амти вдруг почувствовала себя причастной.

— Слившись с Матерью Тьмой, он породил мир со всем, что есть в нем. Уже в зародыше этого мира было все, что мы видим теперь и все, что увидят наши потомки. Все бывшее до, существующее сейчас и пребывающее в будущем развертывается из единственного мига, который ученые Государства называют Большим Взрывом. Миг нашей победы или поражения вместе со всем, что есть на свете, всеми вещами, идеями, зверями и растениями, вместе со всем творением, тоже развертывается из единственного момента слабости нашей Матери. Она знает все, и лишь ей ведомо, что будет в конце времен. В момент, когда появились первые люди, части из них достался клочок первобытной тьмы, а части — искра первого света. Свет и Тьма, божественные силы, дают нам магию. В некоторых людях поровну намешано света и тьмы, но не в нас. Мы — избранные нашей Матерью дети, нам она дала силы, чтобы сражаться и страсть, чтобы радоваться этому сражению. Это ее кровь в нас, заставляет нас желать небытия. В Государстве лгут о том, что тьма не передается по наследству. Это неправда! Все мы — потомки воинов первой тьмы!

Все стояли на коленях в полной тишине, тем не менее Амти как никогда сильно чувствовала то, что связывает Инкарни друг с другом и то, что составляет Двор — свободу, смерть и страсть.

— Но сегодня, все мы, воины Разрушения, Жестокости, Осквернения, Безумия и Страсти, возрадуемся вместе, как единое целое…

Интересно, подумала Амти, имеет ли она в виду оргию. Хамази не упоминала об оргиях. Здорово, может хоть там Амти занялась бы, наконец, этим.

— Ведь я сойду по Лестнице Вниз в поисках Слез нашей Матери. Эти Слезы утолят, наконец, мой голод, который присущ каждому из нас. И я смогу уничтожить то, что пожелаю уничтожить. Я уничтожу Государство, а без него и наш мир обречен. Мы будем пировать, а потом примем смерть, как и подобает тем, кто жаждет ее.

Царица улыбнулась, а потом сказала:

— Я делаю это ради вас, мой народ.

И Амти подумала — она только кажется чудовищной, но для этого народа вовсе она не монстр. Она — одна из них, милосердная по их меркам и заботящаяся о них. Она вовсе не похожа на Шацара.

— Встретим же День Темноты, как нам полагается, а потом вы увидите, как я сойду Вниз.

И Амти поняла, каким-то шестым чувством поняла, нет, по глазам Мелькарта у ног Царицы поняла, сейчас все и случится. Амти напряглась до боли, и когда все вставали, она смотрела в пол. Именно в этот момент раздался выстрел. Амти взглянула на Царицу, ожидая увидеть дырку в ее черепе, почти с трепетом ожидая.

Но в момент, когда Амти подняла взгляд, во время выстрела, Аркит оттолкнул Царицу, и пуля угодила ему в плечо. Он замер с той неподвижностью, которая не может одолевать живое человеческое тело, а потом рухнул, и к тому моменту, как он упал, Аркит уже был мертв. Он был мертв с первой секунды, как пуля попала в него, хотя рана и была пустяковой.