Нелли Шульман - Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

• Название: Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая
• Автор: Нелли Шульман
• Жанр: Прочая старинная литература

---

наконец, заметила рыжую голову. Он стоял на коленях. Рахели, подойдя ближе, шепнула:

«Господин Корвино…Пьетро…, Пожалуйста, не плачьте. Это все ложь, ложь - что он вам сказал, я

уверена…»

Юноша все молчал. Потом, указав на стену, Пьетро тихо ответил: «Это Божья Матерь, Мария. Когда

я был маленький, я смотрел на нее, и думал, что это - моя мамочка, и она меня держит на руках. Я

слышал ее, - лицо юноши исказилось, - свою маму, она звала меня…, А теперь…- он не закончил и

тяжело вздохнул.

-Пьетро, - Рахели потянулась. Не думая ни о чем, просто желая утешить, девушка прикоснулась к

его руке. Она была теплой и надежной.

-Пьетро, - повторила она, - все это ложь. Рав Судаков очень плохо поступил. Мне стыдно, очень

стыдно перед вами. Я уверена, - Рахели все держала его ладонь, - что ваша мама вас очень

любила. И ваш отец, если бы он знал, что вы появитесь на свет - тоже. И что они любили друг

друга, как, как…- она замялась. Пьетро глухо отозвался:

-Как я люблю вас, Рахиль. Простите, - он перекрестился. Поднявшись с колен, юноша покраснел:

«Я больше ничего такого не скажу. Вам здесь нельзя быть. Давайте, я провожу вас домой. Спасибо,

спасибо вам большое…»

-Рав Горовиц говорил, что мама меня искала перед смертью. И дядя Теодор рассказывал мне, как

мой отец любил мою маму, - вспомнил Пьетро. «Почему я поверил ему, …а не хорошим,

уважаемым людям?»

Рахели все смотрела на него - большими, доверчивыми глазами:

-Но я хочу. Быть тут, Пьетро. Я хочу быть там, где вы. Только расскажите мне - как это, а то я совсем,

совсем, ничего не знаю, - она увидела, как Пьетро счастливо улыбнулся, и пообещала себе:

«Никогда, никогда он больше не будет мучиться. Будешь рядом с ним, как сказал Господь -

поддержкой и опорой. Всегда, пока вы живы».

-Рахиль, - он все не верил, - Рахиль, милая, если вы из жалости, чтобы меня утешить…

Она кивнула на улицу: «Пойдемте. Здесь, наверное, нельзя за руки держаться, - девушка

хихикнула, - а я вас хочу взять за руку, Пьетро. Мы погуляем, хорошо?»

-Конечно, - он все любовался ее лицом. «Конечно, Рахиль…»

Им удалось несколько раз коснуться рук друг друга в толпе на Виа Долороза. Потом они вышли к

еврейскому кварталу. Рахели грустно сказала: «Здесь так нельзя, все знают, что вы…, - она махнула

рукой. Юноша и девушка шли рядом, и Пьетро улыбнулся: «Там, у гробницы Авессалома, нет

никого. Хотите, туда пойдем?»

-Конечно, - кивнула она: «Я только домой забегу, шаль возьму, и папу предупрежу, что я с вами.

Подождите меня здесь, - Рахели оглянулась - улица была пустой, в ешиве, что стояла на углу,

занятия были в самом разгаре. Приподнявшись на цыпочках, девушка быстро провела рукой по

его щеке.

-Господи, - попросил Пьетро, глядя вслед ее стройной спине, - пожалуйста, сделай чудо. Ты же

можешь. Что тебе стоит, Господи? Сделай так, чтобы мы больше никогда не расставались.

Он и не заметил, как окно во втором этаже ешивы распахнулось.

-Вот оно как, - зловеще протянул Степан, смотря на высокого, рыжеволосого юношу, и стройную

девушку. Та, быстро погладив Пьетро по руке, показала в сторону Яффских ворот. Рав Судаков

затянулся трубкой, вдыхая ароматный, сизый дым. Присев за стол, взяв перо, он написал:

-Да будет всем известно, что Аарон Горовиц позволяет своим детям вести себя нескромно, не так,

как подобает дочерям еврейского народа. Мы объявляем все написанные им свитки Торы и

мезузы не кошерными, и запрещаем впредь пользоваться его услугами. Тот же, кто преступит этот

запрет, будет подобен идолопоклоннику и апикойросу. Мы объявляем, что Аарон Горовиц отлучен

от общины до тех пор, пока он не раскается в своих грехах и не вернется, вместе со своей семьей,

на путь соблюдения заповедей.

Степан посыпал песком чернила: «Так-то, дорогой рав Горовиц. Скоро приду к вам, покажу это

объявление. Выгоните этого гоя за порог, и духу его тут не будет. Через три месяца Рахели будет

стоять со мной под хупой. Даже раньше, после смерти жены всего неделя траура положена.

Он спрятал бумагу в шкатулку и закрыл ее на ключ. Подхватив том Талмуда, рав Судаков пошел

заниматься.

Здесь, на холме, было тепло. Они, сидя на шали, держась за руки, долго молчали. Наверху, в

чистом, голубом небе, парили птицы.

Рахели, наконец, вздохнула: «Если я убегу с тобой, Пьетро, если об этом узнают…, папа потеряет

работу, мои сестры никогда не выйдут замуж…, Так нельзя, - она грустно положила голову на

колени.

-Нельзя, - согласился юноша. «Господь нам заповедовал уважать родителей, любовь моя. Поэтому

я пойду к твоему отцу - просить твоей руки».

-Пьетро, - она испуганно ахнула. «Пьетро, он никогда…»

-Он хороший человек, - юноша улыбался. «Ты же знаешь, милая. Он, - Пьетро подумал, -

праведник. Он поймет».

Рахели подняла какой-то камешек, и бросила его вниз: «О раве Судакове говорят, что он

праведник».

-Не все, то золото, что блестит, - поморщился Пьетро и велел себе: «Скажи ей. Такое нельзя

скрывать. Если Господь смилостивится, она станет твоей женой. Как можно от нее что-то утаивать?

Рав Горовиц говорил - мой дом, часть меня. Так же и Рахиль».

-Ты что? - она заметила тень на его лице. «Что случилось, милый?».

-Если мы поженимся, - юноша замолчал. Рахели поправила его: «Когда мы поженимся».

-Когда…- Пьетро встряхнул рыжей головой. «Мне надо будет уйти из Кембриджа, милая. Надо

будет работать, у меня ведь семья, - он ласково взял ее за руку. Рахели боязливо сказала:

-Пьетро…Я не хочу, чтобы…

Юноша внезапно рассмеялся:

-Дурак бы я был, если бы ради университета отказался от этого, - он наклонился и погладил ее

белокурые волосы. «Не пропадем. Дьяконом меня уже сейчас сделают, а экзамены я сдам - мне

всего два года в университете осталось. Я сам все это пройти могу, по учебникам. Потом сан

приму. Так даже лучше, - задумчиво добавил он, - у меня будет больше опыта работы в приходе.

Рахели подумала: «А что делает жена дьякона?»

-Очень, много…, - Пьетро стал загибать пальцы, - учит девочек, следит, чтобы церковь была

убрана, навещает больных, собирает благотворительные пожертвования, печет пироги для

угощения прихожан…

-Ничего сложного, - Рахели повернулась к нему и лукаво спросила: «А еще? Наверное, - девушка

подвинулась ближе и положила голову ему на плечо, - она любит мужа, а? Как ты думаешь?»

Ее губы были мягкими, теплыми, и пахло от нее - свежевыпеченным хлебом. С неохотой

оторвавшись от них, Пьетро шепнул: «Я думаю, что ты права, любовь моя».

-Еще! - потребовала Рахели, устраиваясь у него в руках. «Мне понравилось».

-Я рад, - смешливо заметил юноша, - а то я волновался, счастье мое. У меня это в первый раз

было, - он внезапно покраснел.

-У меня тоже, - призналась Рахели. Встав на колени, взяв его лицо в ладони, целуя его, она тихо

проговорила: «Я с тобой ничего, ничего не боюсь, Пьетро. Сказано же - куда ты пойдешь, туда и я

пойду, где ты будешь ночевать, там и я, твой народ будет моим народом, а твой Бог - моим

Богом».

Пьетро обнял ее:

-А еще сказано: «Да оставит человек отца своего, и мать свою, и прилепится к своей жене, и будут

они одна плоть. Ты мой дом, - он прижал ее к себе поближе, - ты часть меня, и так будет всегда. И

твоему отцу я так же скажу, - Пьетро посмотрел на ее раскрасневшиеся щеки, на блестящие глаза,

и потянул Рахели за руку: «Твой папа поймет, обещаю».

На каменный купол гробницы, сел жаворонок, и, склонив голову, разглядел их. Птица запела -

сладко, долго. Пьетро и Рахиль все стояли, затаив дыхание, обнявшись, слушая его. Потом,

держась за руки, они пошли к дому Горовицей.

Они сидели на резной скамейке, под гранатовым деревом. Аарон, держа дочь за руку, вытер

влажные глаза. «Папа..., - дрожащим голосом сказала Рахели, - папочка, милый, прости нас,

пожалуйста..., Меня прости...»

Аарон все молчал, глядя на вечернее небо. Закат был нежным, розовым, на западе уже всходила

бледная, маленькая луна. Он почему-то вспомнил, как скользило каноэ по воде озера, как в

просыпающихся джунглях что-то шуршало, щелкало, как отец, нагибаясь, шепча - срывал травы и

говорил: «У каждого растения есть душа. Надо попросить, чтобы она меня простила, и тогда этот

корень вылечит больного. А иначе пользы не будет».

Аарон вдохнул свежий, уже не жаркий воздух: «Мой отец верил духам воды и земли, дорогие мои.

И был достойным, хорошим человеком. Помните, как в Псалмах говорится: «Всякое дыхание да

славит Господа». Так что, - он погладил Рахели по щеке, - будьте счастливы».

-Рав Горовиц, - решительно сказал Пьетро, - вы знайте, пожалуйста, что я никогда, никогда не