Сергей Ушаков - В интересах всех фронтов

• Название: В интересах всех фронтов
• Автор: Сергей Ушаков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

При входе в штаб дежурный сообщил, что меня ожидает командующий АДД.

- Вот что, - сказал Александр Евгеньевич, жестом предлагая мне сесть. Три экипажа Си-47 и моя машина уже подготовлены для полета в США по восточной трассе, выписаны необходимые документы. Штурманом моего экипажа полетите вы. И то, что я сейчас скажу, кроме вас и меня, никто не должен знать. Завтра мы полетим в Тегеран через Сталинград и Баку. Экипажи, кроме штурманов, прибудут на аэродром к восьми часам утра. Штурманам же приказано явиться сегодня в штаб к двадцати часам. Вы проведете с ними подготовку к полету, и все останетесь ночевать в штабе. Полет будет проводиться в режиме радиомолчания. Об изменении маршрута летчикам скажут только после взлета.

Поздно вечером главный штурман АДД Иван Иванович Петухов, его заместитель Василий Иванович Соколов, штурман-инспектор Герой Советского Союза Сергей Иванович Куликов и я доложили о готовности к полету в Тегеран. Командующий еще раз напомнил о том, чтобы все, что связано с полетом, оставалось в секрете. С какой целью летим в Тегеран, он не сказал, а мы, естественно, не спрашивали.

Полет до Сталинграда был сложным. Низкая облачность с мокрым снегом вынуждала лететь в облаках на предельной для этих самолетов высоте.

По расчету времени пробили облачность вниз, заведомо зная, что Волга впереди, и, не меняя курса, вышли на нее. Дальнейший полет трудностей не представлял.

Утром погода испортилась окончательно. Горизонтальная видимость не превышала 300 метров, высота облачности - 60 метров. Кроме того, аэродром покрылся тонким слоем льда. Александр Евгеньевич прошагал с летчиками всю взлетную полосу, посмотрел на часы и сказал:

- Продумайте, как будете взлетать в этих условиях. Я взлетаю первым. Полет по маршруту - согласно вашему решению.

Его что-то сильно торопило, так как условия для взлета были исключительно сложными, если не сказать больше.

На разбеге нас несколько раз так заносило, что летчики едва успевали парировать развороты моторами и сохранить общее направление взлета. Не знаю почему, но Александр Евгеньевич решил лететь под облаками. Мы чуть ли не стригли то и дело попадавшие холмы и курганы. Я не привык к таким полетам. Многие годы летая на бомбардировщике, всегда имел перед собой отличный обзор. Сейчас же, наблюдая за землей в маленькое окно из пассажирской кабины, где было оборудовано для меня рабочее место, я вздрагивал при неожиданном появлении препятствий под плоскостями самолета.

Выскочили на Каспийское море. Хотя и отделяло нас от водной поверхности всего 25-30 метров, я стал успокаиваться. Но вот от звука самолета поднялась огромная стая уток, почти закрыв горизонт. Летчики нырнули в облака, и самолет начал быстро обледеневать. Вышли под облака, и опять утки встали на пути. Снова несколько минут полета в облаках, а затем снижение... Дальше летели без происшествий. Погода улучшалась.

Посадку произвели в аэропорту восточнее Баку. За нами приземлились и остальные три экипажа, которые весь полет выполнили за облаками.

В ожидании дальнейших указаний мы просидели на аэродроме два дня. Александр Евгеньевич все время находился с нами, лишь периодически выезжал на автомобиле в город. Утром 27 ноября мы перелетели на другой аэродром, где уже стоял самолет Виктора Георгиевича Грачева - командира 2-й авиационной дивизии особого назначения. Подрулили и встали рядом с этим самолетом.

Александр Евгеньевич, выйдя из кабины, приказал всем оставаться на своих местах. Через несколько минут на аэродром въехала колонна легковых автомобилей. Из первых машин вышли Сталин, Молотов, Ворошилов, другие лица, мне неизвестные. Голованов о чем-то коротко доложил Сталину, затем одна группа вместе со Сталиным направилась к самолету Грачева, остальные - к нашему самолету. Когда Александр Евгеньевич поднялся в кабину, по выражению его лица я понял, что такое распределение пассажиров не совпадало с его планами...

Первым взлетел самолет Грачева, за ним - мы. Не успели лечь на курс появились три группы истребителей. Как потом выяснилось, они были подняты по тревоге и сопровождали нас до Тегерана.

Полет сложности не представлял. Мы летели ведомыми, так что имели полную возможность полюбоваться красотами отрогов Эльбурса.

Подлетая к солнечному, утопающему в пышной зелени садов Тегерану, я увидел длинную колонну легковых автомобилей, въезжавших в предместья города. Пока самолеты заходили на посадку, колонна разбилась на два потока. Часть машин пошла на аэродром, другая - в город. После нашей посадки начали садиться истребители. Летчиков-истребителей никто не предупредил о том, что аэродром, как и город, расположен на высоте 1200 метров над уровнем моря, поэтому они, выдерживая на посадке привычную скорость по прибору, фактически садились с повышенной скоростью и долго бежали по полосе, заканчивая пробег в самом ее конце. Но все обошлось благополучно.

Поместили экипажи транспортных самолетов в той же гостинице, в которой до этого жили мы с Мухановым. У входа в гостиницу нас встретил администратор и, обращаясь ко мне на ломаном русском языке, спросил:

- Господин подполковник, что господин Сталин - прилетел на самолете, так же как господин Рузвельт и господин Черчилль, или приехал на автомобиле? В городе говорят разное...

Так мы узнали, с какой целью прилетел сюда Сталин.

Впервые встретившись, главы, правительств трех великих держав антифашистской коалиции - Сталин, Рузвельт и Черчилль решали важные военно-политические вопросы, и главный из них - об открытии второго фронта в Европе...

Наступил день отлета. До Баку опять стояла хорошая погода, полет был легким и для экипажей и для пассажиров. Также от взлета до посадки нас сопровождали истребители. С аэродрома пассажиры уехали в ожидавших их автомобилях, с ними уехал и Голованов. Вернувшись через некоторое время, он поставил передо мной совершенно неожиданную задачу.

- Вам сегодня же необходимо вернуться на самолете ГВФ в Тегеран, а завтра выполнить на американском самолете перелет в Москву в качестве штурмана-лидера. На борту самолета будет новый посол США - Гарриман.

- А как же с радистом? - спросил я.

- Радиста выделят здесь...

А. Гарриман уже был в Москве в сентябре 1941 года, в очень тяжелое для нашей страны время. Прибыл он тогда как специальный посланник президента США Рузвельта, и переговоры в Кремле явились одним из первых этапов создания антигитлеровской коалиции.

Сейчас, когда я пишу об этом, Авереллу Гарриману, старейшему американскому дипломату, более 80 лет. В 1963 году А. Гарриман был главным представителем США на переговорах о заключении американо-советско-английского договора, запретившего ядерные испытания в атмосфере, под водой и в космосе. Назначение его послом в нашу страну сразу после Тегеранской конференции свидетельствовало о больших способностях дипломата уже в то время.

К исходу дня я вернулся в Тегеран. Сразу же, не уезжая с аэродрома, мы с радистом ознакомились с самопетом, на котором предстояло лететь. Оказалось, что это был бомбардировщик Б-24 "Либерейтор", в пассажирском варианте.

Б-24 в то время являлся совершенно новым типом тяжелых бомбардировщиков США. Почему Гарриман летел на таком самолете, объяснить трудно, а спросить об этом я счел неудобным.

Утром следующего дня перед выездом на аэродром мы собрались в американском посольстве, чтобы ознакомиться с прогнозом погоды. По полученным из Москвы сведениям, погода по маршруту, и особенно в самой Москве, была очень сложной: низкая облачность высотой 70-100 метров, горизонтальная видимость 500 метров, а в снегопаде и того меньше. Посадка такого большого самолета в этих условиях по тем временам была на пределе его возможности, особенно если учесть, что длина взлетно-посадочной полосы была относительно небольших размеров, а аэродром располагался в окружении многоэтажных зданий.

Вылет решили перенести на следующий день. Мы с радистом вернулись в гостиницу. Но не прошло и часа, как в номере появился наш связной и сообщил:

- Собирайтесь, друзья, американцы приняли решение лететь!

Оказалось,что с другого, соседнего аэродрома в Москву вылетел английский самолет, на борту которого находился президент Чехословакии Бенеш. Это задело американцев, и они изменили свое первоначальное решение.

- Ну что же, лететь так лететь!

Мы быстро собрались и поехали на аэродром.

До города Казвин - точки разворота на Баку - погода была отличной. На небе ни единого облачка. После же разворота все сразу изменилось. Впереди на большой высоте стеной стояла облачность, дальнейшее продвижение которой на юг задерживали горы, полностью закрытые облаками.

Я рассчитывал, что полет до Москвы будем выполнять за облаками. Но как только мы вышли к Каспийскому морю, командир экипажа стал настаивать на снижении. Я жестом и мимикой дал ему понять, что в этих условиях лучше лететь за облаками, но он со мной не согласился. Пришлось снижаться.