Эмиль Верхарн - Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

• Название: Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы
• Автор: Эмиль Верхарн
• Издательство: Художественная Литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1972

В конце XIX века в созвездии имен, представляющих классику всемирной литературы, появились имена бельгийские. Верхарн и Метерлинк — две ключевые фигуры, возникшие в преддверии новой эпохи, как ее олицетворение, как обозначение исторической границы.

В антологию вошли стихотворения Эмиля Верхарна и его пьеса "Зори" (1897), а также пьесы Мориса Метерлинка: "Непрошеная", "Слепые", "Там, внутри", "Смерть Тентажиля", "Монна Ванна", "Чудо святого Антония" и "Синяя птица".

Перевод В. Давиденковой, Г. Шангели, А. Корсуна, В. Брюсова, Ф. Мендельсона, Ю. Левина, М. Донского, Л. Вилькиной, Н. Минского, Н. Рыковой и др.

Вступительная статья Л. Андреева.

Примечания М. Мысляковой и В. Стольной.

Иллюстрации Б. Свешникова.

---

Старые дома

Перевод А. Корсуна

Дома у стен дворца, близ городского вала,
Укрыты в ваших тайниках
Богатства в крепких сундуках,
Что жадно, по грошам, провинция собрала.

Личины львиные над ручкою дверной
Глядят, оскалены и дики.
Решеток вздыбленные пики
На окнах сумрачных, как копьеносцев строй.

Дат золоченых вязь искрится и сверкает,
И, медленно вступая в дом,
Хозяин кованым ключом
Всегда торжественно запоры отмыкает.

А в праздники, когда среди сограждан он
Шагает важно и кичливо,
То сам напоминает живо
Тяжеловесный ваш и вычурный фронтон.

Вы жирное житье в себе замуровали
С его добротностью скупой,
И спесью жадной и тупой,
И затхлой плесенью затверженной морали.

И все-таки, дома в плаще туманном лет,
Хранит ваш облик величавый
Остатки отшумевшей славы
И древних доблестей едва заметный след.

Панель дубовую украсили узоры,
И лестниц взлет надменно строг,
И жутко, перейдя порог,
Вступать в безмолвные, глухие коридоры.

Там гости за столом пируют без забот.
Пылают вечером камины,
Семью сбирая в круг единый,
И плодовитостью гордится каждый род.

Дома, ваш мир умрет! И все же будьте с нами,
Когда великий вспыхнет гнев,
И люди, факелы воздев,
Раздуют рыжее клокочущее пламя.

Но пусть навек уснут богатства в сундуках,
И жизнь будить их не посмеет,
И жар горячки не согреет, —
Пусть непробудно спят, как мертвые в гробах.

Дремота тяжкая провинцию сковала,
И все черней забвенья тьма
Над вами, старые дома
На главной улице, у городского вала.

Шаланда Перевод В. Дмитриева

Вот лодочник, веселый малый,
Налег на руль плечом…
Увидят все каналы
Его плавучий дом.

До блеска вымытая лодка
Скользит, красотка,
По глади вод, легка, чиста.
Не слышно даже плеска…
Зеленый ют и красные борта,
Белеет занавеска.

На палубе лохань с бельем стоит,
Над нею в клетке чиж свистит.
Собака на прохожих лает.
Обратно эхо отсылает
Ее смешную злость… А за рулем —
Сам лодочник, веселый малый.
Его плавучий дом
Увидят все каналы,
Что Фландрию прорезали насквозь,
Связав Голландию с Брабантом цепью длинной.
Он помнит Льерр, Малин и Гент старинный,
В Дордрехте и в Турнэ ему бывать пришлось,
И снова со своей шаланды
Лиловые он видит ланды.

Он возит грузы, что порой
Над ютом высятся горой:
Корзины яблок краснобоких,
Горох, бобы, капусту, рожь…
Подчас на палубе найдешь
И финики из стран далеких.

Он знает каждый холмик, каждый мыс
В стране, где вьются Шельда, Лис,
И Диль, и обе Неты;
В дороге им все песенки пропеты
Под перезвон колоколов —
Все песни сел, полей, лесов
И городов.

В далеком Брюгге мост Зеркал
Ему сверкал;
Мосты Ткачей и Мясников,
Мост Деревянных башмаков,
Мост Крепостной и мост Рыданий,
Мост Францисканцев, мост Прощаний,
Лохмотьев мост и мост Сирот —
Он знает их наперечет.

Нагнувши голову над древней аркой
В Антверпене, и в Монсе, и в Кондэ,
Он со своею легкой баркой
Проскальзывал везде.
Он парус поднимал на Дандре, Дюрме, Леке,
Из края в край несли задумчивые реки
Его суденышко, качая на воде.

Пейзаж вокруг него — в движенье,
Бегут, мелькая, отраженья,
Дробясь в волнах.
И, с трубкою в зубах,
Медлительный, спокойный, загорелый,
Пропитанный и ветром и дождем,
Тяжелым правит он рулем
Своей шаланды белой.
И день и ночь плывет она,
И в сердце входит тишина.

Конец года Перевод З. Морозкиной

Под небом из сырой и грязной пакли,
Откуда без конца сбегают капли,
В грязь облетая,
Под ветром резким, точно плеть,
Ложится тлеть
Одежда осени багряно-золотая.

О листья, вдоль дороги в вышине
Под ветром трепетавшие, как звуки,
Теперь, печальны, точно руки,
Вы на земле успели почернеть.

Часы устали складываться в дни;
Бродячий ветер кружит по равнине;
Вся жизнь, как будто в гробовой тени,
В глухой тоске и скоро нас покинет,
Зароется и затаится в глине.

Вы слышите ли, как сюда идет,
Спускается с неведомых высот
Под похоронный звон угрюмый рок?
Который жадною рукой сгребет
Усталый век и уходящий год
И сунет, как опавший лист, в мешок.

Старая усадьба в день Всех Святых Перевод З. Морозкиной

Усадьба с длинными белеными стенами
Под сенью ясеней и ольх, в день Всех Святых
Паденье медленное листьев золотых
Следит угасшими квадратными глазами,

Она все думает о тех, кого уж нет,
Кто здесь из рода в род, вослед за стариками,
Рыл землю заступом и разрыхлял руками
И сотрясал трудом равнину много лет.

И думает еще, что вот она одна,
Что трещины в стенах зияют, словно раны,
Что проникают дождь и плотные туманы
В очаг, где прячется святая старина.

А тучи налились свинцом со всех сторон,
И замки древние косятся недовольно,
И колокольне вдаль бросает колокольня
Тяжелой глыбою свой погребальный звон.

И если вдруг, стены ветшающей касаясь,
О слезы! — падает прозрачно-желтый лист,
Ей кажется, что к ней усопшие сошлись
И смотрят на нее, печально улыбаясь,
И плачут.

Часы

{41}

Ранние часы

«Чтобы любовь жила в глазах у нас…» Перевод Э. Линецкой

Чтобы любовь жила в глазах у нас,
Отмоем их от тех недобрых глаз,
Чьи взгляды мы так много раз встречали
В дни рабства и печали.
Рассвет румяный, и росистый,
И дымкою волнистой
Подернут,
И кажется, что веера
Из нитей солнечных и серебра,
Туманы разорвав, в саду скользят по дерну.
Как чаши синей искристой воды,
Блестят пруды,
В листве мелькает изумруд крыла,
И стряхивает день, нетороплив и точен,
С дорог, с оград, с обочин
Чуть влажный пепел, где таится мгла.

«У нас, в саду любви, не увядает лето…» Перевод Э. Линецкой

У нас, в саду любви, не увядает лето:
По лугу шествует павлин, в парчу одетый;
Ковер из лепестков пушистый —
Жемчужины, смарагды, аметисты —
Расцвечивает монотонность трав;
Густая синь прудов, и к ней цветы купав,
Как поцелуи белые, прильнули;
Кусты смородины стоят на карауле;
Щекочет сердце флокса яркий жук;
Как яшма, вспыхивает луг
И пчелы, пузырьки мохнатые, роятся
Над лозами, где гроздья серебрятся.

Похож недвижный воздух на муар:
В полдневный раскаленный жар
В нем что-то светится жемчужно.
Меж тем медлительным дорогам нужно
Брести вперед,
Туда, где плавится белесый небосвод.

Но не у лета взял наш сад
Свой небывалый, свой сверкающий наряд:
То нашей радости негаснущее пламя
Его усеяло горячими огнями.

«Когда меня подстерегала злоба…»