Данила Зайцев - Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева

• Название: Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева
• Автор: Данила Зайцев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9614-3649-5

Автор книги – русский старообрядец-часовенный из Аргентины Данила Терентьевич Зайцев, родившийся в 1959 г. в Китае. Это долгое и увлекательное повествование о жизни старообрядцев, сопоставимое с семейной хроникой-романом, написанное живо, с юмором. Книга – произведение светское, но созданное человеком с религиозным сознанием, которое определяет жизненные сюжеты, отношение к событиям, людям, самому себе. В «Повести…» отражена история многих старообрядческих родов, их бегства из большевистской России в Китай, а из «колхозного» Китая – в Южную Америку в 1959 г. События происходят в Китае, Аргентине, Бразилии, Уругвае, Чили, Боливии, США, России. В центре повествования – жизнь автора и его семьи, с подробным рассказом о неудавшейся попытке переселения в Россию в 2008 г. Д. Зайцев пишет о непростых отношениях в общинах, связанных с внутриконфессиональными разногласиями между «синьцзянцами» и «харбинцами», приводящими порой к ссорам, недопониманию и личным трагедиям. Но главное в книге – рассказ о повседневной жизни русских людей, живущих по стародавним заветам, ради соблюдения которых они, как и положено верующим христианам, готовы переносить страдания, терпеть нищету и лишения. И еще: на русском диалектном языке, который во всей своей первозданной силе звучит в книге, и сегодня говорят староверы Южной Америки.

---

– Алехандро, дак как так, вместе договаривались, всех чиновников тебе показал, ты нача́л лично из-за меня, я тебе всё открыл, а теперь мы остаёмся в сторонке.

Он завилял, что невыгодно, мало заработок.

– Алехандро, раз ты так поступил нечестно, мы тебе больше не рыбачим, и отдай, что должен нам.

Он стал уговаривать, но мы категорически отказали и рыбу не сдали. Он ишо два раза́ приезжал и уговаривал, но мы не согласились. А я поехал в Монтевидео, зашёл к тому итальянсу и рассказал, что сделал Алехандро, и предложил работать вместе. Он был в курсе, что в Бразилии рыба в цене, заинтересовался, позвонил брату, брат подъехал, всё обговорили, что надо. Надо машину не ме́не четырёхтонку скупать рыбу, ехать в Сан-Пауло, вести договор с японсом и через какую-нибудь компанию начинать посылать рыбу. Им идея понравилась, пошли в ИНАПЕ, там пришлось объяснить, что Алехандро обманул. Лисенсиядо[175] Карлос Риос посочувствовал и сказал:

– Хорошо, мы поможем тебе, езжай в Фрай-Бентос, там абилитировано, есть кооператив рыбаков, и почему-то оне не експортируют, возмите ето здание и работайте.

Мы с младшим братом на самолёте полетели в Сан-Пауло, договорились с японсом, Алехандро уже посылал. Вернулись, вскоре оне мне дали машину «Форд Ф 4000», четырёхтонку, почти нову, двадцать тысяч кило́метров наезжено. Нам пришлось переехать, устроиться возле Фрай-Бентоса за двадцать километров, село Нуево-Берлин, бывшая немецкая колония, арендовали дом на берегу Уругвая. Рыбачить удобно, берег хороший, рыбаков мало. Мы временно стали сдавать рыбу на границу Дарио Араухо, в Ривера. Когда все бумаги оформили, абилитировали здание, а с кооперативом сделались[176], что всю рыбу у них забираем. Андрияна поставили водителем – скупать рыбу и возить в Фрай-Бентос, Илья и Алексей рыбачили, поставили им рабочих, ловили хорошо, бывало, даже в сутки по полторы тонны. Я работал в конторе, принимал рыбу, вёл счета и всё контролировал. Пересыпали льдом, готовили груз, заказывал заграничные фуры через японса и отсылал рыбу. Инспектора с ИНАПЕ приезжали, контролировали качество рыбы и ставили пломбу на фуры. Дело пошло хорошо, всех рыбаков объехал, со всеми переговорил, всем рыбакам понравилось, что всё делатся честно, плотим на налично, но и строго наблюдаем за качеством.

Дети в праздники стали ездить в деревню праздновать. Коля опять бесится, снова «масон» да «предатель», но народ уже его не слушал, уже понял, хто он такой. У них пошла вражда с тестям, тесть стал мне жалобиться, я ему надпомнил:

– А что я вам говорил? Таки люди спокойно не живут, оне доложны с кем-то враждовать.

С деревни приезжают на двух пикапах мужики и ребяты, просют:

– Ради Христа, помоги сделать документы на рыбалку.

Спрашиваю:

– А что сами не делаете?

– Да сколь уже бегаем, ничто не можем сделать, надо ходить в школу да екзамены сдавать. А сам знашь, мы вообче в школе не учились. Нам Даниель Мужер сказал в Сан-Хавьере: «Хочете получить книжки – обращайтесь к Даниелю, он вам поможет». Вот мы и приехали. Ты уже помог Сергею, Фёдоровым детя́м.

– Да, ето было. Сергею, сыну Иоськи, Ануфриевым, тестявым ребятёшкам и своим детя́м, и оне уже рыбачили.

– Ну и нам помоги.

– Хорошо, дайте съезжу в Монтевидео, насчёт вас узнаю, потом решим.

Поехал в ИНАПЕ, обратился к Марта да Сильва, объяснил насчёт деревни, что:

– Семьи большие, долга в банке, посевы не идут, а семью чем-то кормить надо, вот оне и приехали к мене́, просют, чтобы помог им екзамены сдать, а оне безграмотны. Марта, помоги, пожалуйста, пожалей детей.

Она:

– Не заботься[177], их префектура вызовет и поможет, но оне остаются под твоим ответом.

– Хорошо, большоя тебе спасибо, всегда выручаешь.

– На ето друзья.

Приезжаю в деревню, сообчаю, что «будьте готовы, вас префектура вызовет, готовьте все бумаги».

Через два-три дня их вызывают на екзамены, помогли им, за неделю всё сделали, выдали книжки простых моряков. Собрал все книжки, все документы на лодки, записал всех, хто где хочет рыбачить, в какой зоне, поехал в ИНАПЕ, получил разрешение на каждего, приехал, всем выдал.

Мужики и ребята поехали рыбачить. Рыбачить – ето одно, но рыбаком быть – ето другоя. Конечно, ловили, но не всегда, надо знать, как руно[178] идёт, в каку́ погоду где её искать и как ставить сети. Один Фёдор Берестов не хотел покориться, бегал-бегал, ничто не получается, пришлось покориться:

– Данила, помоги.

– А что думал раньше? – Молчит, неудобно. Пришлось помогчи.

Дети были против, всегда говорили:

– Тятя, всю жизнь помогаешь людям, а чем оне тебе плотют? Хватит уже.

– Детки, учитесь: заместо зла сотвори благо.

Приезжает в гости брат Степан с Аргентине. Мы уже слыхали, что братуха много сеет помидор и у его идёт всё хорошо. Встреча.

– Ну как, братуха?

– Слава Богу, хорошо.

Рассказывает, что сеет под сотню гектар помидор, четыре трактора, два пикапа, один новый, пять групп боливьянсов, Степан толькя работают на технике, а боливьянсы выхаживают. Степан разъелся, смеюсь, говорю:

– Что, братуха, схудал?

– Да петушки донимают[179].

Он сеял в Конеса, а потом переехал в Рио-Колорадо, там аренды дешёвы, земли много, а Иона за нём, но у братухи с нём не идёт.

Тестяв сын Тимофейкя высватал девку, приехала с Аляске Устина, завязалась свадьба, Тимофей приглашает нас на свадьбу.

– Да, Тимофей, благодарю, но, наверно, не придётся ехать, не хочу с Коляй иметь дело.

Он:

– Да что ты, ты не к нему поедешь, но к нам на свадьбу, и нечего на его смотреть. Не приедешь – обижусь.

– Ну ладно, хорошо, приедем.

Приезжам вечером в субботу, завтра будет свадьба. Вечером после ужина тесть с тёщай ушли к Коле, там приехал Паша и свояк Ульян Мурачев. Вот нету и нету, что такоя? Марфа говорит:

– Ето из-за нас.

– Как так из-за нас?

– Коля против, что мы приехали на свадьбу.

В два часа ночи приходют тесть с тёщай, тесть говорит:

– Данила, завтре, пожалуйста, на духовны столы не приходи.

– В чём дело?

– Коля бесится, Паша туда же, и Ульян помогает.

– И Ульян тоже? – Я удивился: у нас с нём никогда никаких худых отношеньев не было. Что, неужели продался?

Тесть:

– После духовных столов милости просим. С етим идивотом уже не знаем, как и жить, одно мученье.

Я решил уехать домой, стал собираться, тесть увидели, стали упрашивать, чтобы остались, нас уговорили, мы остались.

На другой день молодых свенчали, духовны столы кончились, тесть приходит, приглашает. Конечно, обидно, ну что, приходится терпеть. Приходим на свадьбу, все весёлы, нас посадили за стол, мы стали кушать. Подходит Коля, с надсмешкой подаёт стакан, говорит:

– Пей.

Я взял стакан, выплеснул и сказал:

– Я от фарисеяв не пью.

Многи увидели, зашаптались. Мы покушали, попозже стали мясо жарить, подходит Тимофеява тёща, познакомились, стали разговаривать. Проходит нимо Ульян и говорит:

– Сватья, ты не думай, что он такой безграмотный, он захочет – всех нас заговорит! – И прошёл.

Сколь наглости! Стоим с мужиками возле костра, подходит Паша, хочет со мной разговор завести, говорю:

– Какой может быть у нас разговор, ты фарисей, а я мытарь. – И ушёл.

Напала така́ обида, говорю Марфе:

– Я больше не могу, поехали домой.

Мы собрались, нас стали уговаривать, но мы не остались.

3

Вернусь назадь, когда мы жили на острове. Дрова возили от Гонсалеса. Однажды поехали на двух лодках за дровами с Алексеям, нагрузили, шёл ветер, были волны, Алексей говорит:

– Тятя, хватит.

– Ничего, ишо мале́нькя.

Ишо загрузили. Ну, хватит, поплыли. Выплываем в глубь, волны боле и боле, стало страшно, ветер ишо добавил, волны стали выше. Смотрим, одна волна, втора́, третья, и наша лодка пошла на дно, хоть и деревянна, но мотор тянет на дно.

– Алексей, не робей, переплывай на ту лодку и сбрасывай дрова!

Алексей махом туда, а я быстрым махом освободил верёвку, подплыл к другой лодке, привязал, и стали сгружать дрова. Разгрузили, стал за верёвку тянуть, подаётся, подтянули, нос лодки завыставлялся, привязали ближе. На наша счастья, на маленькяй лодке осталось обрезок палатки, вёслов не было, был ключ от свечей да отвёртка. Когда лодка потонула, я успел выключить мотор, ето уже хорошо, выключенной мотор легче прочистить. Ето получилось в девять часов утра, мы сделали маленькяй парус и вечером в пять часов выплыли на берег, открутили свечи, прочистили, продули и завели мотор. Ну, слава Богу.

В Ново-Берлине на наш берег приходил парнишко – лет двенадцать, весь изорванный, грязный, косматый, и всё любопытничал и старался завести дружбу с нашими ребятёшками, где что-нибудь поможет. Но как много воров, я говорил детя́м: «Гоните его от себя», но дети жалели. Как-то раз не хватило рабочих, оне спросили его:

– Поедешь с нами рыбачить? – Он с радостью собрался. – Но беги, неси постель, посуду.