Питер Уоттс - Рифтеры

• Название: Рифтеры
• Автор: Питер Уоттс
• Жанр: Научная Фантастика

В одном томе представлен научно-фантастический цикл Питера Уоттса «Рифтеры / Rifters», один из самых увлекательных, непредсказуемых и провокационных научно-фантастических циклов начала XXI века.

«Морские звезды / Starfish (1999)»:

На дне Тихого океана проходит странный эксперимент — геотермальная подводная станция вместила в себя необычный персонал. Каждый из этих людей модифицирован для работы под водой и... психически нездоров. Жертва детского насилия и маньяк, педофил и суицидальная личность... Случайный набор сумасшедших, неожиданно проявивших невероятную способность адаптироваться к жизни в непроглядной тьме океанских глубин, совсем скоро встретится лицом к лицу с Угрозой, медленно поднимающейся из гигантского разлома в тектонической плите Хуан де Фука.

«Водоворот / Maelstrom (2001)»

Западное побережье Северной Америки лежит в руинах. Огромное цунами уничтожило миллионы человек, а те, кто уцелел, пострадали от землетрясения. В общем хаосе поначалу мало кто обращает внимание на странную эпидемию, поразившую растительность вдоль берега, и на неожиданно возникший среди беженцев культ Мадонны Разрушения, восставшей после катастрофы из морских глубин. А в диких цифровых джунглях, которые некогда называли Интернетом, что-то огромное и чуждое всему человеческому строит планы на нее, женщину с пустыми белыми глазами и имплантатами в теле. Женщину, которой движет только ярость; женщину, которая несет с собой конец света.

Ее зовут Лени Кларк. Она не умерла, несмотря на старания ее работодателей.

Теперь пришло время мстить, и по счетам заплатят все…

«Бетагемот / Behemoth (2004)»

Спустя пять лет после событий «Водоворота» корпоративная элита Северной Америки скрывается от хаоса и эпидемий на глубоководной станции «Атлантида», где прежним хозяевам жизни приходится обитать бок о бок с рифтерами, людьми, адаптированными для жизни на больших глубинах.

Бывшие враги объединились в страхе перед внешним миром, но тот не забыл о них и жаждет призвать всех к ответу. Жители станции еще не знают, что их перемирие друг с другом может обернуться полномасштабной войной, что микроб, уничтожающий все живое на поверхности Земли, изменился и стал еще смертоноснее, а на суше власть теперь принадлежит настоящим монстрам, как реальным, так и виртуальным, и один из них, кажется, нашел «Атлантиду». Но посреди ужаса и анархии появляется надежда — лекарство, способное излечить не только людей, но и всю биосферу Земли.

Вот только не окажется ли оно страшнее любой болезни?

---

Она смотрит на него:

– Ты же знаешь, что это, да?

– Не знаю. Возможно.

– И?

– Я сказал, что не знаю. Просто есть пара идей.

– Давай, Майк. Если у тебя и есть пара идей, то это только потому, что мы тут уже две недели болтаемся и делаем пометки. Выкладывый.

Он плавает над ней, глядя вниз, и наконец произносит:

– Ладно. Только дай мне сначала проанализировать сегодняшние данные и сравнить с предыдущими. И тогда, если результат подтвердится…

– Давно пора, – Кларк хватает со дна «кальмара» и дергает ручку зажигания. – Хорошо.

Брандер качает головой:

– Не думаю. Я так не думаю.

– Итак. Умные гели предназначены для того, чтобы анализировать быстрые изменения в топографии, правильно?

Брандер сидит в библиотеке. Перед ним на одной из плоских панелей вертится картинка режима ожидания. За его плечами Кларк, Лабин и Наката тоже ждут.

– Существуют два способа быстрого изменения географического ландшафта. Во‑первых, можно быстро двигаться по сильно пересеченной местности. Вот почему гели устанавливают в грязекопателях, и они управляют автопилотами на машинах. Во‑вторых, можно сидеть на месте и наблюдать за тем, как вокруг все меняется.

Он оглядывается. Все молчат.

– И?

– То есть оно думает о землетрясениях, – замечает Лабин. – Энергосеть нам примерно об этом и сообщила.

Брандер поворачивается к консоли.

– Не просто о любых землетрясениях, – в голосе его появляется неожиданная хриплость. – Об одном и том же. Снова и снова.

Он касается иконки на экране. На дисплее появляются две оси, X и Y, рядом с каждой линией виднеется изумрудный текст: абсцисса – «Время», ордината – «Активность».

Линия начинает ползти слева направо по экрану.

– Это обобщенный график наших наблюдений, – объясняет Брандер. – Я попытался сделать какую‑то разметку по оси Y, но единственное, что можно там поставить наверняка, – это «сейчас он напряженно размышляет» и «сейчас он расслаблен». Поэтому приходится обойтись относительной шкалой. Сейчас вы видите минимальную активность.

Линия выстреливает вверх примерно на четверть графика, затем опять выравнивается.

– Вот сейчас гель начинает о чем‑то думать. Я не нашел корреляции с какими‑то очевидными сдвигами, значит, он развивает активность сам по себе. Наверное, у него внутренне сгенерированная петля.

– Симуляция, – отзывается Лабин.

– Какое‑то время оживление минимально, – продолжает Майк, не обращая на него внимания, – а потом – вуаля!.. – Еще один прыжок, примерно на половину оси Y. Линия держится на новой высоте приблизительно пару пикселей, потом прыгает снова. – Вот здесь он развивает серьезную мыслительную деятельность, начинает расслабляться, а потом принимается думать еще больше. – Еще один маленький скачок, затем постепенный спад. – Зельц совсем теряется в мыслях, но потом наступает долгая пауза. – И действительно, линия идет вниз без перерывов почти тридцать секунд.

– И вот тут…

Линия выстреливает вверх, чуть ли не за пределы графика.

– Тут у него, похоже, чуть не случилось кровоизлияние в мозг. Картина не меняется, пока…

Линия вертикально падает.

– …не возвращается к минимуму. Тут у нас какой‑то мелкий шум, думаю, он сохраняет или обновляет результаты, и снова все по‑старому, – Брандер откидывается на спинку стула, рассматривает остальных, сцепив руки за головой. – Вот и все, что он делает. Пока мы за ним наблюдали. Весь цикл занимает примерно пятнадцать минут плюс‑минус.

– И все? – спрашивает Лабин.

– Есть интересные вариации, но это основной образец.

– И что это значит? – спрашивает Кларк.

Брандер наклоняется вперед, к библиотеке:

– Предположим, ты – эпицентр землетрясения, начинающегося на рифте и уходящего на восток. Угадай, сколько сдвигов породы тебе придется пересечь, чтобы добраться до континента.

Лабин кивает и ничего не говорит.

Кларк рассматривает график, предполагая: «Пять».

Наката даже не моргает, но сейчас она вообще мало что делает.

Брандер указывает на первый скачок:

– Мы. Источник Чэннера, – второй. Хуан де Фука, Осевой сегмент, – третий. Хуан де Фука, сегмент хребта Эндевар, – четвертый. Мини‑гидроразрыв Бельтца[41],– Последний и самый длительный. Каскадная субдукционная зона.[42]

Он ждет их реакции.

Никто ничего не говорит.

Снаружи слабо доносится звук похоронной музыки ветра.

– Боже. Смотрите, любая симуляция в вычислительном отношении наиболее интенсивна, когда число возможных результатов максимально. Когда толчок проходит через сдвиг породы, то порождает сопутствующие волны, перпендикулярные основному направлению движения. При моделировании процесса на эти точки приходятся самые сложные вычисления.

Кларк пристально смотрит в экран.

– Ты в этом уверен?

– Боже, Лен, я основываюсь на бессистемных выплесках от кучи хреновой нервной ткани. Разумеется, я не уверен. Но я скажу тебе следующее: если предположить, что первый толчок – это непосредственное землетрясение, а финальный спад – континент, а также принять во внимание умеренно постоянную скорость распространения волны, то вот эти промежуточные пики выпадают прямо на сегмент Кобба[43], Бельтц и Каскадную субдукционную зону. И я не думаю, что это совпадение.

Кларк хмурится:

– Но разве это не означает, что модель останавливается, как только достигает Североамериканского побережья? По идее, именно оно должно быть для них интереснее всего.

Брандер закусывает губу:

– Вот в этом и дело. Чем ниже активность в конце периода, тем он дольше.

Она ждет. Ей не нужно спрашивать. Майк слишком горд собой, чтобы сейчас промолчать.

– И если предположить, что низкая активность в конце периода отражает воздействие относительно слабого землетрясения, это значит, зельц большую часть времени просчитывает толчки, чье влияние приведет к наименьшему воздействию на континент. Обычно все его размышления останавливаются, как только ударная волна достигает берега.

– Есть порог, – говорит Лабин.

– Что?

– Каждый раз, когда гель предсказывает береговое землетрясение выше определенного порога, модель отрубается и все начинается снова. Неприемлемые потери. Большую часть времени он проводит, размышляя о слабых толчках, но все они пока приводят к неприемлемым потерям.

Брандер медленно кивает:

– Я об этом думал.

– Прекрати думать, – голос у Кена еще более мертвый, чем обычно. – У этой штуки только одно на уме.

– И что же? – спрашивает Кларк.

– Лабин, у тебя паранойя, – фыркает Майк. – Просто потому, что она немного радиоактивна…

– Они нам солгали. Забрали Джуди. Даже ты не можешь быть настолько наивным…

– Что? – переспрашивает Лени.

– Но зачем? – требует ответа Брандер. – В чем смысл?

– Майк, – тихо и четко произносит Кларк, – заткнись.

Тот моргает и замолкает. Она поворачивается к Лабину:

– Что у зельца на уме?

– Он изучает местные плиты. Он спрашивает, что произойдет с побережьем, если тут прямо сейчас произойдет землетрясение. – Кен размыкает губы, и очень мало людей приняло бы этот оскал за улыбку. – Пока ответ ему не нравится. Но раньше или позже возможный удар станет ниже некоторой критической отметки.

– И что тогда? – спрашивает Кларк.

«Как будто я не знаю».

– Тогда он взорвется, – произносит очень тихий голос.

Элис Наката снова заговорила.

ЭПИЦЕНТР

Довольно долго все молчат.

– Это безумие, – первой произносит Кларк. Лабин пожимает плечами.

– То есть вы считаете, что это какая‑то бомба?

Он кивает.

– Бомба достаточно большая, чтобы вызвать землетрясение в трехстах – четырехстах километрах отсюда?

– Нет, – говорит Наката. – Все эти хребты, которые придется пересечь ударной волне, должны остановить ее. Как файерволлы.

– Если только, – добавляет Кен, – один из них сам не готов съехать.

Каскадная зона. Никто ничего не говорит вслух. Никому и не надо. Однажды, пятьсот лет назад, плато Хуан де Фука сказало «хватит». Оно устало от того, что его вечно попирает пята Северной Америки, прекратило свое скольжение и повисло над пропастью, держась за край кончиками пальцев, провоцируя весь остальной мир стряхнуть его прочь. Пока остальной мир не смог. Но давление растет уже полтысячелетия. Это всего лишь вопрос времени.

Когда Каскадная зона падет, много карт отправится в мусорную корзину.

Кларк смотрит на Лабина:

– Ты утверждаешь, что даже маленькая бомба может отправить Каскадную зону в полет. А ты сейчас говоришь о большой, так?

– Именно, – подтверждает Брандер. – Так почему, Кен, приятель? Это какая‑то азиатская махинация с недвижимостью? Атака террористов на конгломерат Н’АмПасифик?

– Подождите минуту. – Лени поднимает руку. – Они не хотят вызвать землетрясение. Они стараются его избежать.