Ридгуэлл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото

• Название: Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
• Автор: Ридгуэлл Кэллэм
• Издательство: Печатное дело, Принт-Ателье
• Жанр: Вестерн
• Год: 1995
• ISBN: 5-88763-061-2, 5-88763-014-5

Очередной сборник «Библиотеки приключений продолжается…» составили увлекательные приключенческие романы-вестерны Ридгуэлла Кэллэма: «Ночные всадники», «Нарушители закона» и «Чертово болото», действие которых происходит в XIX веке на бескрайних просторах канадских прерий.

---

— Слушайте, дружище! — резко прервал его Файльс. — Что вы тут болтаете? Уверены вы, что с поездом ничего не может случиться?

Хентли усмехнулся.

— Это ведь запретная территория, тут действуют законы трезвости, и потому…

Файльс снова оборвал его. Насмешливый тон агента слегка раздражал его, но он вспомнил обычное добродушие Хентли и то, в каких условиях протекает его жизнь здесь, в Эмберлес. В самом деле, только две вещи делают эту жизнь сносной для него, вносят в нее некоторое разнообразие, а именно: действия конной полиции и действия тех, кто делает необходимой существование этой полиции в стране. Несмотря на всю угнетавшую рутину своей жизни в Эмберлее, Хентли все же находил в ней некоторый интерес. Тут в Эмберлее, внутри Канадской прерии, закон боролся с беззаконием, и эта борьба занимала Хентли. Местная полиция должна была разыскивать и преследовать нарушителей закона трезвости, установленного почтенным правительством в его старческой заботливости о нравственности и благополучии тех, кто, в сущности, гораздо лучше мог бы позаботиться сам о себе. Хентли также возмущался этим запретительным законом, как и каждый взрослый человек, мужчина или женщина, в этой стране, не принадлежащий к узкому кругу проповедников трезвости. Вместо улучшения жизни в северо-западной территории, введение этого закона внесло значительное ухудшение, пьянство возросло на сто процентов с тех пор, как объявлен был запрет на ввоз и потребление спиртных напитков, кроме пива, содержащего только четыре процента алкоголя.

Хентли знал, что на инспектора Файльса была возложена обязанность пресечь в этой области контрабандный ввоз виски, ну а он, Хентли, должен был доставлять полиции все сведения относительно контрабанды, которые от него потребуются.

Вы все тут не прочь глотнуть запрещенный напиток, хотя знаете, что это против закона, — заметил недовольным тоном Файльс.

— А что же вы хотите, чтоб мы тут делали? — с раздражением воскликнул Хентли. — Не думаете ли вы, что мы будем тут сидеть в этом проклятом местечке и развлекаться чтением брошюр «Общества Трезвости» только потому, что кому-то там, среди его членов, пришло в голову запретить нам потребление спиртных напитков? Или, может быть, вы, нарядившись в красные мундиры полицейских, полагаете, что мы будем сосать молоко из детской соски и удовлетворимся этим? Нет, сэр, — этого не будет ни в каком случае! Я предупреждаю вас, что пью всякий напиток, который мне удается достать здесь, и этот напиток кажется мне особенно вкусным из-за вас, господа! Я признаю только свой долг по отношению к железнодорожной компании, которой служу, и вне этого не пошевелю и пальцем, чтобы помешать галлону доброго виски проникнуть в город. Не помешаю даже в том случае, если мне будет грозить тюрьма!..

Файльс окинул говорящего пристальным взглядом.

— Конечно, — сказал он холодно. — Но от вас ведь только и требуется исполнение долга. Больше ничего. Я нахожусь здесь именно для того, чтобы следить за выполнением долга. Первое нарушение его, приятель, — и вы уже не будете так легко отзываться о тюрьме. Теперь слушайте. Когда этот поезд придет сюда, то я возлагаю на вас ответственность за сохранность груза в последнем вагоне и неприкосновенность на нем печатей. Груз этот заключается в бочках сахара, отправляемых в Кальфорд. Вы понимаете меня? Ваш долг наблюдать за тем, чтобы груз этот был отправлен в целости по назначению. Помните это!

Файльс намеренно подчеркнул последние слова, и Хендли отлично понял намек. Он зашел слишком далеко в своем возмущении против закона, и теперь ему ничего больше не оставалось, как выполнять инструкции. Но он ненавидел свое положение. Его лицо передернулось.

— Вы слишком мало работы предоставляете фантазии в данном случае, — заметил он угрюмо.

— Конечно, не представляю ничего, кроме цвета, в который выкрашена та или иная тюрьма, — сказал уходя Файльс.

Глава II «БЕЛЫЙ ПУНКТ»

Мистер Мосс был единственным служащим железнодорожной компании на разъезде «Белый Пункт». Его служебные часы официально занимали сутки, но странным образом и досуг его был таким же продолжительным. В сущности летом ему совершенно нечего было делать, и длинные летние ночи он почти целиком проводил среди своих растений в огороде и цветочных грядок, посаженных позади хижины, которая одновременно была его домом и конторой. Это и был «Белый Пункт».

Если Джек Хентли ворчал на монотонность своей жизни в Эмберлее, то что же должен был говорить Мосс об условиях своего существования. Поблизости «Белого Пункта» не было ни города, ни ферм, ни лагеря метисов, который мог бы внести некоторое оживление в окрестностях. Унылое однообразие равнины лишь изредка нарушалось какой-нибудь группой индейцев, отправляющихся на охоту в прериях, за шестьдесят миль к югу.

Однако положение станции «Белый Пункт» представляло особый интерес, чем объяснялось ее устройство именно в этом месте. К северу, югу и западу прерия тянулась на многие мили, но на востоке вид местности сразу изменялся. Горы, поросшие лесом, поднимались над прерией. Их обнаженные, неровные, словно изъеденные вершины достигали значительной высоты, а внизу поверхность равнины, на большом расстоянии, была усеяна обломками скал, разбросанных в живописном беспорядке среди моря зеленой оправы прерии.

Эти горы, прорезанные ущельями, требовали зимой и весной постоянного бдительного надзора за железнодорожной линией, прорезающей равнину. Летом ничто не угрожало железной дороге, но зимой тут бывали большие снежные заносы, а весной, во время таяния снегов, существовала другая опасность: железнодорожное полотно размывалось водой и легко происходили крушения. Все это нарушало душевное равновесие Мосса и мешало ему спать спокойно.

Но теперь было лето и не было никаких оснований тревожиться. Поэтому Мосс мог отдавать все свое внимание уходу за своим огородом. Он усердно копал ряды картофельных грядок, считая, что физический труд является единственным предохранительным клапаном, дающим выход слишком долго сдерживаемым чувствам и не допускающим унынию овладеть человеком. Мосс спокойно работал в огороде, ожидая прохода местного товарного поезда. В его глазах этот поезд не имел большого значения, и время его прохода не было определено в точности. Он мог пройти мимо «Белого Пункта» сегодня или завтра — для Мосса это было безразлично. Ему надо только сигнализировать на следующую станцию о проходе поезда, и больше он не будет беспокоиться о его дальнейшей судьбе.

Вдруг он прервал на мгновение свою работу и стал прислушиваться. Какой-то странный, непривычный звук поразил его. Ему показалось, что в отдалении заржала лошадь, и затем он ясно услышал ответное ржание. Что бы это означало? Он поднялся и начал тщательно всматриваться в окружающую равнину прерии во всех направлениях. Зрение у него было очень острое, но он нигде не увидел лошади. Вряд ли какая-нибудь заблудшая лошадь искала убежища в соседних высоких холмах. Мосс прислушивался еще некоторое время, но затем решил, что это просто фантазия разыгралась у него вследствие жары и уединенной жизни и снова вернулся к своей прерванной работе.

Однако этот день был для него полон сюрпризов. Отдаленный гул возвестил ему о приближении товарного поезда. Он улыбнулся и пошел к семафору. Выполнив свою обязанность, он снова принялся за работу. Поезд должен пройти через несколько минут, и ему не о чем больше заботиться. И вдруг он остановился пораженный. Грохот приближающегося поезда, который постепенно возрастал, внезапно прекратился, и Мосс явственно расслышал другой звук: стук вагонов, ударяющихся друг о дружку при внезапной остановке. Что-то было неладно! Он обернулся и взглянул на семафор. Приснилось ему, что ли? Ведь всего полчаса назад он опустил семафор, а теперь он оказался поднятым, и поезд должен был остановиться как раз на повороте, где железнодорожный путь выходил из области холмов. Мосс был в полном недоумении. Несколько секунд он стоял ошеломленный, а затем побежал исправлять свою ошибку.

Но тут его ждал новый сюрприз. Он увидел, что рычаг семафора занимал то самое положение, которое он дал ему. С его стороны, следовательно, не было сделано промаха. Однако когда он взглянул вниз, то тайна объяснилась: выпал болт, и механизм семафора расстроился. Колокол локомотива поезда, остановившегося на повороте, отчаянно звонил. Раздумывать было некогда. Надо было пропустить поезд без дальнейшего промедления. Мосс ловкими руками быстро исправил повреждение, поставил на место болт и снова привел рычаг в действие. На этот раз сигнальная лампа семафора опустилась. Тогда Мосс имел время исследовать причину разобщения механизма семафора. Как могла выпасть сама собой двухдюймовая гайка и нарушить крепление? Однако невозможное случилось. Мосс стоял и смотрел на болт, испытывая какое-то жуткое чувство. Послышался грохот приближающегося поезда. Машинист крикнул ему какое-то нелестное замечание, когда старый паровоз с треском и лязганьем прошел мимо него, таща за собой ряд товарных вагонов. Мосс некоторое время смотрел вслед удаляющемуся поезду, а затем, махнув рукой, вернулся к своим картофельным грядкам. Тайна семафора осталась нераскрытой.