Фёдор Соколовский - Рыцарь Шестопер. Новый дом

• Название: Рыцарь Шестопер. Новый дом
• Автор: Фёдор Соколовский
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2144-2

Ну разве такова стезя рыцаря? И разве такова доля иных людей, попавших в иные тела и в иной мир? Оклеветали, подсадили в тюрьме к уголовникам, стали убивать. Хорошо хоть верный домовой да случайно собравшийся в побег сокамерник помогли выжить и сбежать. Но и дальше вместо рыцарских турниров да поисков возлюбленной дамы – лесная непролазная глушь, грязь, стычки с лесными татями и умертвиями. Наконец, пора бы уже отрыть почти найденные сокровища, но рыцарь Шестопер прячется в глухих пещерах да разгадывает головоломки, оставленные слишком умными предками. Потом, правда, после находки таинственного артефакта, жизнь становится интереснее, но и выжить троекратно сложнее.

---

Ибо слишком уж фривольно здоровяк обнимал, тискал и лобзал встречающих его женщин, чуть до откровенной эротики не доходило. И ни одна из красоток не возмутилась, не взревновала, наоборот, они к мужчине так и липли.

Но минут через пять ажиотаж улегся, все красотки рассосались по хутору и начали готовиться к празднеству. А явный хозяин этого хутора направился в сторону бани, стоящей недалеко от главного жилого дома.

– Прежде чем начнем пировать, друже, надо нам с себя тюремные запахи смыть. А от них только в горячем пару и можно избавиться.

– Да я толком ими и не успел пропитаться, – в некотором смущении напомнил Грин, глядя, как в просторном предбаннике Куча стал стягивать с себя белье, еще влажное после купания в подземной реке. – Но мы с тобой до сих пор даже толком не познакомились… Меня зовут Грин, из древнего воинского рода Шестоперов.

– Ну а меня все тут зовут Агап, – радостно посмеиваясь, представился беглый уголовник. – Агап Гирчин! – Из чего стало понятно, что это вряд ли его настоящее имя. – А теперь, когда мы с тобой уже познакомились, ты можешь расслабиться и поверить в нашу удачу?.. О! Вот и медовуху принесли! Будем пока ею разогреваться.

Две девицы принесли льняные простыни, кучу полотенец и кувшин приятно пахнущего, довольно крепкого напитка. Выпив полкружки, Грин озадаченно крякнул, медовуху подобной крутости ему здесь еще пробовать не приходилось. Градусов семнадцать, не меньше. На голодный желудок таким алкоголем враз упиться можно. Но послевкусие осталось во рту преотличное. Да и пищевод сразу стал прогреваться, словно после рюмашки хорошего коньяка.

«Вот, еще и на производстве крепких напитков, коньяка да водки здесь можно озолотиться, – размышлял рыцарь, раздеваясь. Набросив на плечи простыню, уселся на широкую лавку, настраиваясь на предстоящую беседу. – Иначе говоря, бедность мне не грозит… А вот от вопросов моего нового товарища многое зависит. Да и товарищ ли он мне? И что будет, когда он поймет, насколько он ошибся, принимая меня за кого-то другого?..»

Поэтому постарался взять инициативу в свои руки:

– Я так понял, Агап, что ты как раз приготовился к побегу, а тут и я в камеру попал. Только не пойму, почему ты решил меня из тюрьмы вырвать?

Хозяина хутора подобный вопрос ошарашил.

– Как почему?! Ты же сам дал команду действовать всем, кто входит в Высший Орден Справедливости! И защищать тебя, не щадя живота своего! – От волнения он нечаянно облил себя медовухой, но даже не обратил на это внимания. – Правда, пароль у нас звучит несколько иначе: «Златая цепь на князе том». Но я уверен, что ты оговорился в необычной обстановке. Правильно?

– Мм… – Василий никак не мог сообразить, что же ему на это ответить.

Хорошо, что Гирчин относился к подобным неясностям без подозрения и крайней дотошности. Скорее его распирало от гордости и счастья, что он поступил правильно:

– Значит, я все сделал верно! Как раз для такого случая меня и забросили под иным именем в тюрьму. Но как же мне там надоело за полтора месяца! Кошмар, а не жизнь! Поэтому я несказанно рад, что по причине твоего спасения мне удалось покинуть ту юдоль скорби, голода и вынужденного воздержания. Давай… выпьем за свободу!

Грин и не заметил, когда успел по глоточку осушить первую кружку, но неудобно было отказаться от второй порции, и он подставил емкость под угощение.

Следовало немедленно выяснить все про странный орден, который по дикому совпадению оказался существующим. Потому что признаваться, что он врал, оглашая глупый пароль в виде строки из знаменитой поэмы, было бы совсем глупо:

– А сколько еще в камере было сторонников и служителей ордена?

– Понятия не имею! – отмахнулся беззаботно Агап. – В сговор мы не вступали, паролями не обменивались, потому что у каждого имелось строго индивидуальное задание. Но в том, что их несколько человек в камере было, не сомневаюсь. Уж больно лихо они обоих бригадиров порезали и их ближайших подручных.

– Но почему же ты их с нами в побег не позвал? Мне показалось, что ты чуть ли не специально вскрытый тобой проход в катакомбы завалил. Потом и второй завал устроил…

– Все верно. – Гигант пожал в недоумении своими плечищами. – Никто пароль не выкрикнул, о выходе на свободу не попросил, значит, у них задание и дальше оставаться в тюрьме. Мне ли подобное оспаривать? Кстати, ты-то сам какой ранг в руководстве ордена имеешь?

Прямой вопрос предполагал не менее прямой ответ. Но в данном случае даже соврать нечто стоящее – это самого себя завести в тупик. Лучше уж сразу признаться в самозванстве. Или выбрать роль упорно молчащего партизана. Помалкивать и недоговаривать показалось Шестоперу наилучшей идеей.

– Видишь ли, друже, не все так просто в моей истории. При всем желании и особой благодарности к тебе я не имею права рассказывать о себе вообще ни слова. Прими таким, какой есть… или я буду вынужден немедленно уйти.

– Да ладно! Что я, не понимаю высших законов конспирации? Еще как понимаю! – утверждал Гирчин. При этом в его тоне прибавилось уважения, и даже какой-то восторг пробился. – А уж если дело касается магистров ордена… – Наткнувшись на укоризненный взгляд рыцаря, зачастил: – Молчу-молчу! Больше ни одного глупого вопроса! И я весь, со всеми своими возможностями, знакомыми и связями, в твоем полном распоряжении. На материальную помощь тоже можешь рассчитывать. В меру толщины моего кошелька, конечно…

Так и хотелось на это сказать: «Ничего не надо, спасибо! Сейчас отдохну чуток, поем, да и потопаю…» Только вот куда было топать, если наверняка уже по всему королевству рыцаря Шестопера в розыск объявили? Фотографий тут нет, как и столбов для расклейки. Но в Средние века люди тоже прекрасно умели составлять устные описания, а потом по ним весьма эффективно разыскивать беглых преступников.

Так что не следовало отказываться от щедро предложенной помощи и в дальнейшем. Сам-то в Слуцк не пойдешь, с волхвом Гонтой не встретишься, баннерету Молнару весточку не отправишь. И тем более к русской миссии от князя Берлюты не подступишься. Здесь помощники нужны из местных. И Агап Гирчин (или кто он там на самом деле?) лучше всех подходил для оказания любого содействия.

Тем более что его статус все больше и больше рос в глазах выходца из двадцать первого века. Во-первых, хутор поражал размахом, роскошью и основательностью. Такие постройки в густом бору, да ничем, кроме невысокого заборчика, чтобы скотина не разбредалась, не огороженные, могут себе позволить либо очень знатные персоны, либо волхвы рангом не ниже, чем у вищинского Гонты.

Во-вторых, баня. Она могла оказаться объектом зависти большинства новых русских, проживающих на Рублевке. Все топится по-белому, ни пылинки, ни соринки. Отличная мебель. Громадные окна, сквозь которые хорошо просматривается чуть ли не весь двор с мечущимися по нему девицами.

Ну и, в-третьих, сами девицы. Этакие элитные красавицы, которых в одном месте любого мира трудно собрать в количестве более пяти штук сразу. А здесь – более десятка! И все из кожи вон лезут, чтобы угодить Агапу и его гостю. Пока мужчины беседовали, стол в предбаннике уставили неимоверным количеством тарелок с закусками. Тарелки удивляли своим изяществом и благородным рисунком по краю. Такой роскоши, похоже, что сделанной из фарфора, Василию Райкалину еще здесь наблюдать не доводилось.

Имелись и другие мелочи, более приличествующие князю, а то и королю. Те же полотенца из мягкой, приятной на ощупь бумазеи явно опередили свое время. Подобную ткань научились делать в тринадцатом веке в Валенсии. А до славянских земель она дошла лишь в шестнадцатом веке, если судить по известной перерожденцу истории.

Иначе говоря, статус владельца хутора несколько не соответствовал существующим реалиям. И если бы Грин не получил подсказок от смерченя о личности своего нового товарища, сейчас бы терзался в страшных сомнениях. А так:

«Власнеч, да еще немалой силы, да при правильной организации досуга, работы и развлечений, может жить как у Макоши за пазухой. Удивляет только, как это такой человек в тюрьме оказался? И как он будет дальше прятаться с такой приметной внешностью?.. Ну и в остальном… Что за орден такой странный и непонятный, что ему даже колдуны прислуживают?..»

Василий сделал для себя вывод: молчать как можно больше, пить как можно меньше, а в идеале как можно быстрее придумать, как отсюда выбраться и что делать дальше.

Наверное, эти мысли помешали ему присматриваться ко двору и прислушиваться к звукам снаружи. И грохот сапог на крыльце, а потом и резко распахнувшаяся дверь в баню заставила его вздрогнуть и запаниковать: «Неужели настигла погоня?!»