Андрей Захаров - Перекресток времен. Дилогия (СИ)

• Название: Перекресток времен. Дилогия (СИ)
• Автор: Андрей Захаров
• Жанр: Альтернативная история

Никто из наших современников, решивших поехать отдохнуть на берега таинственного озера в Чернобыльской зоне отчуждения, не ожидал, что эта поездка так изменит их дальнейшую судьбу. Природный катаклизм, встреча с бойцами Красной армии, попавшими в окружение под Киевом в 1941 году и с отрядом белогвардейцев из 1919 года не входила в их планы.

---

— Профессор! Мы ближе подплыть не сможем. Там же пустота! — предупредил он Левковского.

— Это может быть оптический обман! Подплывите поближе! Я рукой попробую, — настаивал Левковский.

Максим понял, что в эту минуту Левковский превратился в одержимого человека, он ничего не боялся ради научного познания и готов был рискнуть даже своей жизнью. Чем ближе они подходили к невидимой стене, тем отчетливее становился тихий шум, напоминающий Максиму характерный гул электрических подстанций.

— Профессор! Может быть, не надо, а то вдруг током ударит, — предостерег Левковского Макс.

— Не бойтесь, молодой человек! Мы уже рядом!

Максим сделал небольшое движение веслами, и лодка сама по инерции подплыла к невидимой преграде. Максиму захотелось запечатлеть момент ее пересечения, и он взял в руки мобильник, но вдруг его голову пронзила резкая боль, а лодку невидимой силой отбросило назад. Причем не по воде, а над ней, правда, на небольшой высоте. Все это произошло в одну секунду. Никто даже ничего не успел понять. Лодка с находившимися в ней Левковским и Максимом отлетела от прозрачной стены на десяток метров и упала в воду. Никакого электрического разряда не было. Как будто кто-то своей невидимой рукой откинул назад непрошеных гостей. При ударе о воду Левковский с Максом чуть не упали в воду. Их спасло только то, что они схватились друг за друга и легли на дно лодки. Максим при этом выронил мобильный телефон, и тот, булькнув, исчез в темной глубине озера. Хорошо, что весла были закреплены по бортам лодки, а то уплыли бы и они.

Увидев, что произошло, Григоров вместе с бойцами стали быстро выбирать веревку и вытащили лодку из воды.

— Ну как? Живы? — взволнованно спросил Андрей. — Голова соображает?

— Да вроде бы живы, — тряся головой, ответил Макс. — Башка только трещит и раскалывается. Эх! Мобилку утопил!

— Профессор, что это было? — спросил Громыхало.

— Точно сказать не могу. Наверное, защита сработала. Электромагнитное поле или еще что-то в этом роде, — приходя в себя, произнес Левковский. — Я подобное раньше нигде не встречал. Теперь мы эти знаки не сможем записать!

— Почему не сможете, профессор? Вот вам мой бинокль, берите лодку и катайтесь вокруг острова, записывая все, что увидите, к себе в тетрадь, — успокоил его Григоров.

— А ведь и правда. Это выход! — обрадовался Левковский. Он вылез из лодки и прохаживался, разминая затекшие ноги.

Место Макса занял Громыхало. Вдвоем с Левковским они начали медленно кружить по озеру. Громыхало сидел на веслах и по приказу профессора направлял лодку в нужном направлении, а Левковский, периодически поглядывая в бинокль, заносил что-то в свой блокнот.

Максим, захватив с собой двух красноармейцев, вышел на берег и передал им из уазика сеть с поплавками и сачок для рыбы. Бойцы, увидев снасти, обрадовались и вернулись бегом к воде.

Тем временем в лагерь приехал грузовик с ранеными белогвардейцами. Вслед за грузовиком пришло две подводы, тоже с ранеными и гражданскими. Кожемяка на «лексусе» привез женщин с детьми и мешок с мукой. Одна из женщин оказалась сестрой милосердия, и ее сразу же определили к Баюлису, благо доктор еще накануне встретился с ней и она чувствовала себя немного увереннее. Остальные: раненые, гражданские мужчины, женщины и дети — откровенно боялись. Ведь вокруг них были вчерашние враги. Хотя и был договор о ненападении, но все же…

Вопреки опасениям к ним отнеслись понимающе. Всех раненых белогвардейцев поместили в одной землянке. Женщин определили в женский табор, а детей — в детский. Как ни странно, но никакой вражды не было. Все понимали, что только вместе удастся выжить. Какая уж тут борьба между белыми и красными… Это все осталось в прошлом.

Только немецкий летчик отказался ехать, откровенно опасаясь за свою жизнь. Ведь еще два дня назад он бомбил города этих людей и расстреливал их с воздуха. Такое не забывается.

Воспользовавшись тем, что все находившиеся в лагере были заняты, Максим отважился сам познакомиться с Оксаной. Помогая ей переводить раненого в землянку, он произнес:

— Здравствуйте. Меня Максимом зовут, а вас Оксаной! Я уже узнал… Я друг Андрея, командира артиллеристов.

— И долго вы не решались ко мне подойти, товарищ лейтенант? Мне о вас Нефедов уже все уши прожужжал, балаболка… Янис Людвигович тоже о вас хорошо отзывался. Я сама, когда первый раз вас увидела, подумала, что вы не простой…

У Макса отпала челюсть… Вот так, открыто, просто и напрямую с ним никто из девчонок никогда не говорил! Это что, выходит, она сама на него запала? Еще на «вы» называет! Не может быть! Спокойно, Макс, все в наших руках!

Макс прокашлялся:

— Оксана, вы не так меня поняли! Я просто хотел познакомиться, и все!

— Ну если все, то уже познакомились. Помогите лучше раненого положить. Спасибо. Больше в вашей помощи я не нуждаюсь и вас не задерживаю.

Машинально исполняя команды девушки, Макс помог раненому и вышел из землянки. Что это было? Его что, обломали, что ли? Первый раз в жизни! Еханый бабай! Первый раз в жизни девушка, которая ему понравилась по-настоящему, послала его подальше! Это надо было видеть!

В чувство Максима привел Баюлис:

— Мой чемоданчик еще в машине? Вот спасибо! Там необходимые лекарства и инструменты. — Затем, увидев кислую мину Максима, спросил: — Мальчик мой, что случилось? Не заболел ли ты?

— Нет, Янис Людвигович. Я полностью здоров, — медленно произнес Максим. — Просто… Неразделенная любовь…

— Ну что ж. Это бывает. Мой вам совет, молодой человек. Не принимайте скоропалительных решений. Может, вам ответили любя, а вы просто не поняли намека. Не торопитесь с выводами. Время все расставит по своим местам. Женщины — это такие внеземные существа, что с первого раза их не понять. Если вы любите, то будьте настойчивее и боритесь за свою любовь! Я-то уж знаю, поверьте мне, старику, на слово.

Максим отошел от госпитальной землянки и присел на пенек возле автомобиля ГАЗ-АА, полуторки. Глядя вокруг себя отрешенным взглядом, он заметил, как одна из женщин, приехавшая из другого лагеря, одетая в гражданское пальто и белую косынку с красным крестом, внимательно смотрит в сторону командира полка Климовича, отдыхавшего неподалеку на снарядных ящиках. «И что она в нем нашла?» — пронеслось у него в голове.

— Извините, молодой человек, можно задать вам вопрос? — Неизвестный голос вывел Максима из задумчивости.

— Задавайте, — машинально ответил Максим и медленно повернулся.

Перед ним на ступеньке полуторки сидел лысый пузатый дядька в полувоенном френче с накинутой на плечи шинелью. Он прижимал к животу пухлый кожаный портфель. Дядька, как бы извиняясь, постоянно улыбался, вытирая большим платком лицо и лысую голову. В другой руке он постоянно мял свою фуражку.

— Извините меня за столь нескромный вопрос, — снова повторил он. — Но меня интересует только одно. Вернемся ли мы все в свое время или нет?

— А кто вы такой и зачем вам это надо?

— Ох! Простите, не представился. Я Дрынько Осип Давыдович, заведующий хозяйством райкома партии. Везу имущество в тыл. Груз уж больно ценный, документы и имущество. Так есть надежда или нет?

— Забудьте про свою партию. Ее здесь больше нет, — спокойно произнес Максим. Немного подумав, зло добавил: — А когда вернетесь в свое время? А хрен его знает! Может быть, и никогда!

— Как? Вот так все нажитое непосильным трудом — и коту под хвост?! — недоуменно спросил дядька. — Я что, больше никого из своей семьи не увижу?

— Кроме нас, здесь вы больше никого не увидите! — торжественно произнес Максим. — Воспринимайте все как должное! Мы теперь ваша семья и власть!

Макс был зол. Зол на себя, на Оксану и на этого толстого дядьку, так пекущегося за имущество какой-то партии. Ну почему вот так? Ты к ней со всей душой, а она посылает подальше. Чего им еще нужно! А может, сам виноват, что вот так поперся, сдуру. Да, прав был Андрюха, надо было вечером к ней подойти, а не сейчас. Все хочется быстрее и быстрее. Первый блин всегда комом. Ладно, проехали! Лучший способ избавиться от дурных мыслей — это тяжелая физическая работа. Ноги в руки, и вперед, на стройку века! Там батя, он поймет и подскажет, что делать.

Идя лесом к месту строительства подъема, Уваров разговорился с Костроминым. Тот оказался человеком словоохотливым.

— Господин подпоручик, — обратился к нему Олег, — а какие у вас мысли в отношении всего произошедшего?

— Извините меня, бога ради, господин подполковник, — замялся Костромин. — Запамятовал ваше имя и отчество…