Ирина Белояр - Уайтбол

• Название: Уайтбол
• Автор: Ирина Белояр
• Жанр: Научная Фантастика

…Чужие.

Не карикатурные страшилища, пожирающие все на своем пути. И не надменные полубоги, жаждущие поработить нашу маленькую, но очень гордую Землю. Если вас прикалывают только такие сюжеты, лучше читайте комиксы. Там все это есть.

Не космические благодетели, добрые и мудрые, готовые решить все наши ясельные проблемы. Кому нужны сопли в сиропе, лучше смотрите мелодраматические сериалы. Там и сопли, и сироп, и мозгами шевелить не нужно (больше того, противопоказано).

Не равнодушные к человечеству и абсолютно непостижимые сущности — на эту тему уже АБС сказали все возможное, добавить нечего.

А также не хрупкие трогательные создания с пушистыми мордочками и не дикие аборигены, поклоняющиеся своим непонятным идолам. Дело вообще не в этом. И Чужие для нас, и мы для них — нечто вроде лакмусовой бумажки. Как они там у себя оценили то, что на бумажке проявилось — черт их знает, по гамбургскому счету. А у нас, ясен пень, ничего хорошего. Поскольку спички детям не игрушка.

Для кого «человек» звучит гордо — срочно покиньте эту страницу.

Социальная фантастика + н/ф + мистика.

---

— Как — зачем? Инструкции хранить. Володя, я тебя умоляю. Для того чтобы заточить человека под какую-то функцию, нужно хотя бы предполагать, что за работу ему предстоит выполнить. Невозможно загодя спланировать действия в полной неизвестности. Это — самого себя за волосы из болота.

…Да уж. «Затачивать» людей под функции — болезнь нашего века. Тяжелая болезнь, сродни синдрому иммунодефицита. Вне функции человек не имеет шансов на выживание. Отлепился от стенки колонии — погиб…

Дыры в защите

Дмитрий Стрельцов:

Убойная получилась ночь — если можно так назвать несколько часов, когда мы, вместо того, чтобы спать, занимались черт знает чем…

— О! Мотыги — в стойло, сменщики идут.

Наконец-то. Рабочий день закончился — и хрен бы с ним. Никогда себе не прощу, что несколько лет назад подался работать в космос. Карьера карьерой, но — тоска зеленая. Вокруг одна тьма. Сейчас бы куда-нибудь на Каспий, на солнце погреться…

Вся группа делом занята, в маршруты ездит. Только меня шеф постоянно оставляет надзирать за монтажниками. От большой любви, надо думать — и ко мне, и к монтажникам… Так-то его одного хватило бы испортить ребятам жизнь.

Пять человек вошли из кромешного мрака в поле прожекторов.

— Что так долго? — поинтересовался Станкевич. — Обувь лакировали?

— Проблема с куполом, начальник. Крыша грозит потечь.

— Что значит — потечь?

— Повреждено антирадиационное покрытие. На стыках, в двух местах.

— Фон?

— Нет, до фона еще как до Луны. Пока только внешний слой. Но если так дальше пойдет…

— Давно это случилось?

— Полчаса назад. Первая дырка. Вторая — перед нашим выходом.

— Почему сразу не сообщили?

— Думали — в рабочем порядке. Гоги собрался на выход, тут как раз появилась вторая, между другими сегментами. Теперь он сидит у приборов и матерится. Ждет следующую дырку.

— Достойное занятие. Я иду домой. Игорь, передавай смену. Да! Если завтра опять обнаружу контейнеры с инструментом за прожекторами — сообщу на корабль. Пусть мне пришлют профессионалов. А не халтурщиков.

— Да куда они денутся, эти контейнеры? Циклопы, что ли, растащат?..

Иногда мне жаль Станкевича. С таким вот педантизмом, доходящим до абсурда, наверно, очень трудно жить. Одни разгвоздяи кругом, повеситься можно… На самом деле, ребята специально оставляют ящики в сторонке, чтобы под ногами не мешались. Перетаскивать все это хозяйство под прожекторы в конце работы — издевательство. Достаточно того, что приходится убирать лишнее с площадки после визитов Станкевича… Хоть бы заболел.

Михаэль включил налобник и отправился к дому. Ну, и мы, соответственно.

— Что с куполом? — спросил шеф, добравшись до жилого отсека.

— Звездец, — сообщил инженер. — Смотри, там сейчас Рыжий бродит, я его отправил на самый первый шов. Сделал. За это время еще три повреждения. Обрати внимание: вот здесь он сейчас работает. Вторая дырка. Подохло два слоя. То есть, пока первую латал…

— Отчего такое может быть?

Георгий пожал плечами:

— Херово смонтировали.

— А ты куда смотрел?

— Сколько у меня глаз, по-твоему? — огрызнулся инженер.

— Ни одного, если действительно халтура по всему куполу.

— Типун тебе. Пока не по всему… Может, у тебя есть другая версия? Ты хоть знаешь, какой на этом заводе ОТК? И потом, наши шатры уже на Луне обкатывали.

— Другие условия. Температура, уровень радиации…

— Барабашки, гремлины, греблины… Вот бл…! Еще одна дырка.

Не знаю. Я, конечно, не спец, но здесь шеф прав, по-моему. На любой диапазон условий фиг рассчитаешь, это вам не суперпостройки всяких там одноглазых… Да хрен с ними, не мое собачье дело.

— Выдавай инструкции, пойдем ремонтировать, — сказал Станкевич. — Может, нужно смену отозвать? Решай сам.

— Там залатаете — здесь порвется… — пробубнил Гоги.

В этот момент люк входного шлюза открылся: вернулся Игорь и еще один припоздавший. Оба взбудораженные чем-то.

— Вы на внешние экраны смотрите?.. Посмотрите на западный.

Переводим взгляды на экран обзорной камеры — аж внутри похолодело. Там… муравейник. Миниатюрная копия недавнего живого вулкана — метров сто, наверно, а то и меньше. Точь-в-точь давешняя наша «гора», мать-мать-мать, если не считать размеров. Должно быть, Михаэлева сопка, или ее дубликат…

— Георгий! Срочно отзывай человека снаружи, — скомандовал шеф. — Рабочая смена… не успеют.

— Откуда это здесь?!..

— Хер его знает, — отозвался Игорь. — Мы идем — оно стоит. Как прилетело — не видел…

Если сомнения и были — выветрились мгновенно: в борту муравейника открылась брешь, и оттуда вылезло не меньше десятка «циклопов», как обозвал их капитан. Техник успел нырнуть в шлюз чуть ли не перед носом у одного из гостей…

* * *

Через десять минут корабельный радист принял паническое сообщение:

— Твари ползают по всему куполу, пытаются попасть внутрь!..

— Херовая была идея — устраивать здесь станцию, — прорычал Осипенко, когда разбуженный капитан появился на дежурном посту. — Даже если они не сумеют вскрыть купол, положение у ребят — врагу не пожелаешь. Крыша вот-вот потечет, а эвакуация невозможна. Я отдал приказ вездеходу не подходить близко. Ха! Маячков они, понимаешь, натыкали. С младенцами, что ли, дело имеем?..

— Значит, так. Высылаем вторую машину, Володя. Одна будет отвлекать соседей дальним светом, вторая эвакуирует людей. Эти незапланированные протечки меня смущают больше, чем циклопы.

— Даже так.

— Даже так. Если бы слизни действительно хотели попасть в купол, они бы это сделали. Спроси Розовского, он тебе расскажет про несколько рядов высокопрочных зубов, которыми соседи дробят бог весть что.

— Ты знал?!

— Разумеется.

Осипенко сосчитал про себя до десяти, потом сказал уничтожающе спокойно:

— Я перестаю тебя понимать, капитан. В таком куполе, разумеется, оставаться нельзя — нужно детальное тестирование и серьезный ремонт, а не двое ребят с половиной паяльника. Но какого… ты отдал приказ о монтаже, если знал, что станция настолько уязвима для слизней?

— Володя, давай решать проблему, а не разбираться с моими мотивами.

— Может, из-за твоих друзей крыша и потекла!

— То есть, друзья уже прилетали, ползали по куполу, портили его, как могли — и ни один урод этого не заметил, так, что ли? Давай хоть наше земное расп…йство на потенциального противника не вешать!

— Давай. Но сейчас, кэп, если ты мужик — оденешься и сам поедешь вытаскивать ребят из жопы. Раз ты такой герой, бля.

— Я и собирался — сам.

…«А пока он эдак с ним препирался»[8], наша охреневшая команда глядела во все глаза — то есть, на все экраны — как прекрасные создания обходят дозором чужие владения. Мы торчали в жилом отсеке, облаченные в скафандры, готовые, ежели чего, отстреливаться и бежать — если получится, конечно…

Твари ползали по куполу, методично ощупывая сантиметр за сантиметром.

— Какого… они ищут вход на крыше?

— Внизу-то не нашли.

— Сейчас еще наверху не найдут, начнут взламывать.

— Думаешь, сумеют?

— Думаешь — нет?..

«Гости» оставляли после себя на куполе слизистую полосу, которая, впрочем, мгновенно исчезала. Может, они это дело вбирают друг за другом, как земные улитки в период спаривания? Но, пардон, слизь земных улиток состоит преимущественно из воды, затем и подбирают — восстанавливают потерю жидкости… а тут какая, на хрен, вода. Этиловым спиртом не отойдешь. Это у них, значит, покруче спирта… То-то они надрались и буянят.

Не смешно. Совершенно не смешно.

— Нет, не подбирают. Замерзает, наверно. А пленочка остается, внимательнее посмотри: цвет у купола становится немного другой.

— Будь моя воля — вышел бы и перебил всех на хер.

— Сказано — в контакт не вступать.

— А я бесконтактно. Я ж не резать их собираюсь. Из ружжа…

— Они тебе потом такое ружжо устроят…

Выйти и перестрелять — единственное, о чем думалось. Думать о чем-то другом приходилось себя заставлять усилием воли.

Самая серьезная в мире пытка — пытка беспомощным ожиданием.

…Соседи меж тем начали покидать купол. Один свалился вниз, второй. Понемногу шабаш прекратился, и компания, только что не обнявшись, поползла к своему дому.

— Уходят? Надоело?

— Видимо, решили, что здесь без буровой установки не обойтись.

— За ней и пошли?

Все переглянулись. Ччерт! Насчет установки-то…

— Михаэль! Как ребята на буровой?

— Там нет гостей. Я им сказал: с места не двигаться.

— Что ж машина-то не идет…

— Эээ… люди, а где наш муравейник?