Елена Невейкина - Наследница

• Название: Наследница
• Автор: Елена Невейкина
• Жанр: Исторические приключения

Действие романа происходит в первой половине восемнадцатого века, в основном во время правления Анны Иоанновны. Маленькой дочери графа Кречетова удаётся спастись из горящего дома, избежав участи отца и брата, которых при ней убивает её кузен со своими четырьмя подручными, желая получить наследство. Девочку подбирают цыгане. Элен удивлена, что все страшные рассказы о цыганах — неправда. Она растёт в таборе, учится всему, что должна уметь любая цыганка, она любит своих новых родителей и стремится ничем не отличаться от окружающих её людей. Но через несколько лет кузен узнаёт, что Элен осталась жива. Он ищет её и находит в таборе. Элен вновь оказывается на грани гибели. Угроза нависла и над приютившим её табором, поскольку кузену становится известно, что там знают, кто она, и собирается обвинить цыган в похищении и укрывательстве графской дочери. А заодно и поживиться, разорив табор. Чтобы избежать этого, решено отправить Элен к давнему другу её отца, о котором она вспомнила. Вот только живёт он далеко — в Польше. Элен уходит из табора в сопровождении своего названного брата-цыгана. Дорога для них становится тяжёлым испытанием. Разбойники, постоянный голод, враждебное отношение окружающих людей… Но всё же они достигают цели и находят того, кого искали — пана Яноша, который имеет в городе Речица школу фехтования. Он принимает дочь графа с радостью, называет своей приёмной дочерью. Она рассказывает ему о том, что случилось, и из разговора с ней Янош понимает, что девочка не верит в смерть отца и брата, считая, что они просто где-то єпотерялись, но когда-нибудь обязательно найдут её. Янош не разуверяет её, хотя понимает, что эти надежды призрачны. Элен вновь становится барышней, но в силу характера, не может соблюдать все правила хорошего тона и растёт сорвиголовой, своими проказами доставляя постоянное беспокойство взрослым. Детство Элен заканчивается в один день, после того, как она случайно слышит разговор пана Яноша с его гостем, и впервые чётко осознаёт, что ни отца, ни брата она больше никогда не увидит, что их нет в живых. Это становится для неё точкой отсчёта новой жизни, новой Элен, у которой появляется Цель. Она намерена отомстить убийцам, отомстить своей рукой, коли уж из всей семьи Кречетовых осталась она одна. Элен добивается разрешения пана Яноша учиться в его школе под видом его молоденького племянника из России. При этом для всех остальных она остаётся очаровательной молодой панной, которая вызывает восхищение, появляясь с Яношем на балах или верховых прогулках. В школе у неё появляется друг — Юзеф, который вскоре догадывается, что перед ним девушка, но не показывает вида, что знает правду. Это становится понятно позже, когда он спасает её. После окончания школы Элен намерена ехать в Россию, чтобы привести в исполнение свой план: найти и покарать убийц. Пан Янош просит Юзефа сопровождать её в качестве телохранителя. В Петербурге Элен начинает поиски своего кузена и его четырёх приятелей. Это оказывается не таким простым и быстрым делом, как она рассчитывала, тем более что следы негодяев обнаруживаются далеко от столицы. Ожидая в Петербурге известий от нанятого ею для розысков человека, Элен оказывается втянутой в политическую интригу, которую провоцирует представитель Франции при дворе Анны Иоанновны. Элен удаётся заручится поддержкой самого царского фаворита Бирона, который ведёт свою игру против Франции. В результате один из французов пытается отомстить Элен за свой проигрыш, но ему не удаётся подобраться к ней. Тогда он захватывает Юзефа, шантажируя этим Элен, добиваясь, чтобы она пришла. Элен приходит. Но не так, как надеется француз. Ей удаётся освободить Юзефа, спасти ему жизнь, как ещё в школе, он спас её. Между тем находятся те, кого она ищет. Но одного уже нет, его убили неизвестные. Второй же оказывается совсем рядом с Элен, он ходит по тем же улицам, они знакомы. Вскоре и его находят мёртвым в пустом доме. Закончив дела в Петербурге, Элен и Юзеф едут в Казань, узнав, что там живёт третий убийца. Но, когда они находят его, Элен решает, что смерти он не заслуживает, и они едут дальше, в Орёл, недалеко от которого расположены владения графа Кречетова, титул которого носит теперь кузен-убийца. В Орле Элен ожидает невероятная радость: она встречает брата. Оказывается, что он выжил благодаря своему слуге, который вынес раненого Алена из горящего дома. Тут выясняется, что первый убийца пал именно от его руки, так же, как и ещё один совсем недавно. Теперь, стараниями сестры и брата, остаётся только кузен. Ему удаётся захватить своих преследователей. Он угрожает смертью брату и бесчестьем сестре, но на помощь им приходит Юзеф. Кузен пытается бежать, его настигают. В поединке, который происходит рядом с развалинами дома Кречетовых, кузен погибает. Его убивает рука женщины, которая всё в своей жизни подчинила Цели. Теперь она, наконец, освобождена от той миссии, которую сама выбрала для себя. Она может жить так, как сочтёт нужным. И Элен принимает решение: она возвращается в Польшу с Юзефом, ставшим её мужем, оставив отцовские земли брату. И всё же она — Наследница.

---

Постепенно всё затихло. Больше никого не интересовало, что же такое произошло с господином Лосевым. При дворе каждый день появлялись новые темы для разговоров и сплетен, поэтому долго обсуждать одно событие здесь было не принято.

* * *

Время бежало. Заканчивался Великий пост. Петербург готовился встречать Светлую Пасху. Элен подумывала послать Тришку на поиски Забродова. Она решила выяснить, правда ли то, что рассказал ей перед смертью Лосев. Хорошо бы поговорить с ним. Но для начала нужно выяснить точно, где он живёт, и как с ним встретиться, чтобы не ехать в никуда. С этим заданием и готовился в путь Тришка. Но события приняли совсем другой оборот.

Элен с Юзефом верхом ехали по кромке леса, тихо разговаривая. В этот день не хотелось вспоминать ни о каких проблемах. Дорога уже очистилась от снега, но по ней ехать было противно: жидкая холодная грязь липла к копытам лошадей или летела в разные стороны, стоило только перейти на рысь. А в лесу ещё лежал снег, особенно с той стороны дороги, куда солнце не попадало. Лошади шли тихо, осторожно выбирая, куда поставить ногу. Время от времени они тянулись губами к веточкам деревьев и кустов с уже набухшими почками.

Прогулка закончилась, они подъезжали к городу. И тут их окружили несколько всадников, среди которых был де Бретон.

— В чём дело, сударь? — спросил, выехав вперёд Юзеф. Вопрос прозвучал по-французски, ответ — тоже, как и весь последующий разговор.

— У меня есть несколько вопросов к вашей хозяйке.

— У меня нет хозяйки. Я не раб и не крепостной. А вот вам следовало бы сначала узнать, желает ли госпожа Соколинская разговаривать с вами! И уж точно это не делают на улице!

— Вы решили учить меня манерам?! — де Бретону стоило большого усилия сдержаться. — Ничего, обойдёмся, на сей раз, без церемоний! Задать эти вопросы я имею право!

— Задать — имеете, но кто вам сказал, что я посчитаю нужным отвечать на них? — Элен поставила своего коня рядом с конём Юзефа с намерением подчеркнуть их равное положение. — Обращаться ко мне в таком тоне, я считаю неприемлемым.

— Ах, вот как! А предоставлять мне заведомо ложные сведения вы считаете допустимым?! И вам не приходило в голову, что это… как вы сказали?.. неприемлемо? Будь вы мужчиной, я вызвал бы вас на дуэль!

Внезапно Элен рассмеялась, тем самым помешав Юзефу, открывшему было рот, принять этот вызов.

— На дуэль? Меня? Помилуйте, сударь, это за что же? За то, что я передавала вам чужие слова, ни разу не прибавив ничего от себя? Но это именно то, чего вы хотели, на что рассчитывали. Разве нет?

— И вы смеете утверждать, что всё, о чём вы мне докладывали услышано вами случайно?! Я предполагаю, нет — уверен, что всё это вам диктовали! Вам велели передавать мне то, что сочинялось в кабинете какого-нибудь вельможи!

— Откуда вы это взяли, сударь? — Элен улыбалась. Её действительно забавлял этот разговор, хотя она не могла даже предположить, чтобы всегда выдержанный де Бретон был способен на такое эмоциональное поведение. — Но даже если предположить нечто подобное, чему вы возмущаетесь? Я передавала вам те слова, которые слышала. Разве вы оговаривали заранее, кого мне слушать, а кого нет? И разве я должна была самостоятельно решать, где правда, а где ложь?

— Так вы решили поиграть со мной, — де Бретон внезапно успокоился. Он больше не кричал, последние слова прозвучали тихо, а в интонации не было вопроса, он утверждал. — Ну, что ж, хорошо, давайте поиграем. Только теперь берегитесь! Если месье Маньана отзовут во Францию, мне тоже придётся уехать. А у меня были собственные планы, для осуществления которых мне необходимо остаться здесь, в Петербурге. Так вот, повторяю, если Маньана отзовут, я не уеду, пока не рассчитаюсь с вами. Я не позволю вам считать себя выигравшей.

— Сударь, вы дурно воспитаны, — Элен опять опередила Юзефа, которому трудно было подобрать нужные французские слова. — Вы угрожаете женщине? Фи!

— Если женщина решила играть в политические игры с мужчинами, то почему нет?

— Решила?! Право, у вас короткая память. Мужчины сами навязали мне участие в этой игре, заставили меня. Я вынуждена была согласиться на вашу игру. Просто я играла по своим правилам, которые, впрочем, не нарушали наш договор. Наверное, вам не следовало полагаться только на мои слова. У вас что, мало агентов?

— Вы можете говорить, что угодно, но я остаюсь при своём мнении. И для того, чтобы меня не обвинили в том, что я действую тайно, предупреждаю ещё раз: берегитесь!

— Какая щепетильность! — в ответ на хищную улыбку — улыбка насмешливая. — Благодарю. Я постараюсь. Непременно. Обязательно… А сейчас — дайте дорогу!

Последние слова были сказаны резко и адресовались двум всадникам, чьи лошади перегораживали дорогу к городу. Они взглянули на де Бретона и, повинуясь его неохотному кивку, отъехали в сторону. Элен резко послала коня вперёд. Это стало единственным проявлением того раздражения, которому она не давала прорваться наружу.

— И что теперь? — спросил Юзеф, когда они, удалившись на приличное расстояние, придержали коней. — Будешь ходить и оглядываться? Или вовсе из дома не выйдешь?

— С чего бы? Все его угрозы — пустое, он ничего не сможет сделать. Сам посуди: если и правда Маньана отзовут, де Бретон останется здесь один. Человек он скользкий, особой любви к нему никто не испытывает, прикрыть его в случае чего будет некому, и он это прекрасно понимает. А учитывая нынешнее отношение с Францией, все будут только рады поводу обвинить его в чём-нибудь. И это он тоже понимает, не дурак. Так что вряд ли он на что-то решится.

Юзеф, выслушав её, покачал головой. Он не был согласен с таким оптимистичным взглядом на ближайшее будущее.

— Кстати, — продолжила Элен, — во всём этом есть одна замечательная вещь: мне больше не придётся тратить на него время, слушая разговоры.

— Значит, теперь…

— Теперь я вплотную займусь поисками Забродова, а потом Григорьева.

— А почему ты решила искать сначала Забродова, а не Григорьева? Мне бы, наверное, захотелось отомстить сначала Григорьеву, ведь, судя по рассказу Лосева, это просто людоед какой-то. Забродов на его фоне…

— …теряется? Да, пожалуй. Но именно поэтому я и хочу разобраться. Забродов виноват, но если Лосев сказал правду, то виноват он меньше других. И, к тому же, мне хотелось бы знать, что он сам думает по этому поводу. А там уж решу, что делать дальше.

— Неужели ты сможешь его простить?

— Простить — нет. А вот понять… Скажи, Юзеф, ты любишь сестру и мать?

— Конечно, зачем спрашивать?

— А теперь представь, что обстоятельства сложились так, что твои родные и горячо любимые люди могут погибнуть от руки какого-то мерзавца, если ты — ты! — не выполнишь его требований. Что бы ты сделал?

— Если бы эти требования были бы неприемлемы для меня, я скорее убил бы самого негодяя, диктующего их мне, но никогда не согласился бы исполнять то, что запятнает мою честь.

— Да? Это прекрасные слова, но нужно учесть, что сила на его стороне. Ты одинок, а у него есть помощники. Напасть на него, попытаться как-то ему повредить — верная смерть. Что тогда?

— Это меня не остановило бы! Я всё равно попытался бы остановить его!

— А это помогло бы твоей матери и сестре? Спасло бы их от смерти? Скорее всего, нет. Они погибли бы немногим позже тебя, поскольку твой противник не оставляет невыполненных обещаний. И что? Кому принесла бы пользу твоя смерть? Никому. Тогда как поступить?

— Не знаю…

— Вот именно. И я не знаю. Поэтому и хочу поговорить с самим Забродовым. А Григорьев никуда не денется. Он стал успешным купцом, а такому, и скрыться-то сложно, дело не бросишь, привык получать деньги, жить на широкую ногу — от такого отказаться нелегко.

Через два дня, несмотря на распутицу, Тришка уехал в Казань.

* * *

Пасха, которую Элен ждала с таким же нетерпением, как и Рождество, прошла как-то незаметно. Конечно, все были в церкви на службе, конечно, был праздничный обед, но слишком много было волнений, слишком много внимания приходилось уделять происходящему вокруг. А после праздника заболела Маша. Ещё утром она хлопотала на кухне, а к вечеру уже не могла встать, у неё был сильный жар. Наутро девушке стало ещё хуже. Штефан должен был отправиться за доктором, когда Маша удивила всех, сказав, что если никто не возражает, то она знает лекаря, который ей поможет. Возражений не было, и вскоре Штефан вернулся в сопровождении приятного молодого человека, одетого чисто, аккуратно, но бедно. Попросив всех выйти, он осмотрел больную. Выйдя к ожидавшим его слов людям, он обратился к Элен, безошибочно определив, что она здесь хозяйка.

— Девушке сейчас очень плохо, но думаю, всё обойдётся. Я дал ей успокоительных капель, пусть поспит. Не тревожьте её. Если будет просыпаться — поите водой. Вот здесь, — он протянул листок, — указания для аптекаря. Делайте всё, как он вам объяснит. Я зайду завтра. Да, если начнётся бред — не пугайтесь, это может быть действием капель. Главное — не зовите других докторов. Это не потому, что я считаю себя лучшим, — ответил он на вопросительный взгляд Элен, — просто среди них много любителей кровопускания. Они отворяют кровь по любому поводу. А это часто приводит лишь к ухудшению состояния больного. Маше сейчас такие процедуры противопоказаны… Нет-нет, — покачал он головой, видя, что Элен собирается заплатить ему, — я не возьму денег, пока не поставлю её на ноги. Вот тогда и расплатитесь со мной.