Елена Невейкина - Наследница

• Название: Наследница
• Автор: Елена Невейкина
• Жанр: Исторические приключения

Действие романа происходит в первой половине восемнадцатого века, в основном во время правления Анны Иоанновны. Маленькой дочери графа Кречетова удаётся спастись из горящего дома, избежав участи отца и брата, которых при ней убивает её кузен со своими четырьмя подручными, желая получить наследство. Девочку подбирают цыгане. Элен удивлена, что все страшные рассказы о цыганах — неправда. Она растёт в таборе, учится всему, что должна уметь любая цыганка, она любит своих новых родителей и стремится ничем не отличаться от окружающих её людей. Но через несколько лет кузен узнаёт, что Элен осталась жива. Он ищет её и находит в таборе. Элен вновь оказывается на грани гибели. Угроза нависла и над приютившим её табором, поскольку кузену становится известно, что там знают, кто она, и собирается обвинить цыган в похищении и укрывательстве графской дочери. А заодно и поживиться, разорив табор. Чтобы избежать этого, решено отправить Элен к давнему другу её отца, о котором она вспомнила. Вот только живёт он далеко — в Польше. Элен уходит из табора в сопровождении своего названного брата-цыгана. Дорога для них становится тяжёлым испытанием. Разбойники, постоянный голод, враждебное отношение окружающих людей… Но всё же они достигают цели и находят того, кого искали — пана Яноша, который имеет в городе Речица школу фехтования. Он принимает дочь графа с радостью, называет своей приёмной дочерью. Она рассказывает ему о том, что случилось, и из разговора с ней Янош понимает, что девочка не верит в смерть отца и брата, считая, что они просто где-то єпотерялись, но когда-нибудь обязательно найдут её. Янош не разуверяет её, хотя понимает, что эти надежды призрачны. Элен вновь становится барышней, но в силу характера, не может соблюдать все правила хорошего тона и растёт сорвиголовой, своими проказами доставляя постоянное беспокойство взрослым. Детство Элен заканчивается в один день, после того, как она случайно слышит разговор пана Яноша с его гостем, и впервые чётко осознаёт, что ни отца, ни брата она больше никогда не увидит, что их нет в живых. Это становится для неё точкой отсчёта новой жизни, новой Элен, у которой появляется Цель. Она намерена отомстить убийцам, отомстить своей рукой, коли уж из всей семьи Кречетовых осталась она одна. Элен добивается разрешения пана Яноша учиться в его школе под видом его молоденького племянника из России. При этом для всех остальных она остаётся очаровательной молодой панной, которая вызывает восхищение, появляясь с Яношем на балах или верховых прогулках. В школе у неё появляется друг — Юзеф, который вскоре догадывается, что перед ним девушка, но не показывает вида, что знает правду. Это становится понятно позже, когда он спасает её. После окончания школы Элен намерена ехать в Россию, чтобы привести в исполнение свой план: найти и покарать убийц. Пан Янош просит Юзефа сопровождать её в качестве телохранителя. В Петербурге Элен начинает поиски своего кузена и его четырёх приятелей. Это оказывается не таким простым и быстрым делом, как она рассчитывала, тем более что следы негодяев обнаруживаются далеко от столицы. Ожидая в Петербурге известий от нанятого ею для розысков человека, Элен оказывается втянутой в политическую интригу, которую провоцирует представитель Франции при дворе Анны Иоанновны. Элен удаётся заручится поддержкой самого царского фаворита Бирона, который ведёт свою игру против Франции. В результате один из французов пытается отомстить Элен за свой проигрыш, но ему не удаётся подобраться к ней. Тогда он захватывает Юзефа, шантажируя этим Элен, добиваясь, чтобы она пришла. Элен приходит. Но не так, как надеется француз. Ей удаётся освободить Юзефа, спасти ему жизнь, как ещё в школе, он спас её. Между тем находятся те, кого она ищет. Но одного уже нет, его убили неизвестные. Второй же оказывается совсем рядом с Элен, он ходит по тем же улицам, они знакомы. Вскоре и его находят мёртвым в пустом доме. Закончив дела в Петербурге, Элен и Юзеф едут в Казань, узнав, что там живёт третий убийца. Но, когда они находят его, Элен решает, что смерти он не заслуживает, и они едут дальше, в Орёл, недалеко от которого расположены владения графа Кречетова, титул которого носит теперь кузен-убийца. В Орле Элен ожидает невероятная радость: она встречает брата. Оказывается, что он выжил благодаря своему слуге, который вынес раненого Алена из горящего дома. Тут выясняется, что первый убийца пал именно от его руки, так же, как и ещё один совсем недавно. Теперь, стараниями сестры и брата, остаётся только кузен. Ему удаётся захватить своих преследователей. Он угрожает смертью брату и бесчестьем сестре, но на помощь им приходит Юзеф. Кузен пытается бежать, его настигают. В поединке, который происходит рядом с развалинами дома Кречетовых, кузен погибает. Его убивает рука женщины, которая всё в своей жизни подчинила Цели. Теперь она, наконец, освобождена от той миссии, которую сама выбрала для себя. Она может жить так, как сочтёт нужным. И Элен принимает решение: она возвращается в Польшу с Юзефом, ставшим её мужем, оставив отцовские земли брату. И всё же она — Наследница.

---

— Нет, два.

— Ну, тогда скажем, один с половиной, ведь он был уже ранен.

— Но именно эта половина, если я правильно понял, чуть было не стала причиной трагедии. Ты ведь о нём забыла?

— Да, признаюсь, забыла.

— Это единственное, что тебе мешает — ты слишком увлекаешься и перестаёшь замечать всё вокруг. Об этом тебе и в школе говорили.

— Ну, да, да! Но всё же обошлось!

— Обошлось, благодаря Штефану. Кстати, ты так и не ответила, почему не взяла его и Тришку с собой.

— Потому что надеяться залезть тайком на чердак может один человек. Вряд ли повезёт двоим. А уж о Штефане и говорить нечего. В его возрасте и при его комплекции он точно не сумел бы пробраться туда. И потом… — Элен немного смутилась, но всё же призналась: — Понимаешь, я сказала им, что только проверю, в доме ты или нет, послушаю разговор и вернусь.

— И они поверили?

— Не знаю. Но спорить не стали.

— Уж, конечно. Себе дороже, — саркастически произнёс Юзеф. — А втроём через дверь прорваться вам не пришло в голову? Уж если так хотелось предпринять что-то немедленно, а ты была уверена, что в доме только трое. Комплекция и возраст Штефана не позволяют ему лазить по чердакам, но вполне подходят для того, чтобы взять на себя одного из французов, а то и двух. И он доказал это. Так не проще было бы?

— Проще. Но бесполезно.

— Почему?

— Юзеф! Ну, как ты думаешь, что бы сделал де Бретон, услышав или увидев нас? Думаю, всё очевидно. Тебя или тут же добили бы или, шантажируя возможностью этого, заставили бы нас уйти. И хорошо, если только уйти!

— Значит, не нужно было идти туда вовсе! Как бы я посмотрел в глаза пану Яношу, если бы с тобой что-нибудь случилось из-за меня?

— А ты думаешь, что если бы со мной там, у де Бретона, что-нибудь случилось, тебя отпустили бы только для того, чтобы ты мог посмотреть кому-то в глаза? — Элен начала раздражаться.

— Зато, если бы ты не полезла меня вытаскивать, осталась бы живой наверняка!

— Ну, спасибо! Ты сожалеешь, что я не совершила подлость? Как я могла оставить тебя там?

— Это я должен тебя охранять, а не ты меня. Если я имел глупость попасть в ловушку, значит, я плохой телохранитель!

Элен слушала это «самобичевание» и зародившееся раздражение усиливалось. Да что это, в конце концов, такое? Сколько можно? Она ожидала от него совсем другого. Она резко встала и сказала:

— Слушай, ты всё неправильно понял! Я не ради тебя всё это сделала, а ради себя, — и, видя его удивление, усмехнулась. — У меня здесь, в России, только один телохранитель. Где я возьму другого? Ведь человек должен быть проверенным, чтобы довериться ему. Если же мой единственный телохранитель «имел глупость попасть в ловушку», значит, его нужно оттуда вытаскивать! Иначе кто же будет работать вместо него? Так что не обольщайся, я просто соблюдала свою выгоду, — и, не дав ему ответить ни слова, Элен повернулась и быстро ушла в дом.

Юзеф некоторое время сидел молча. Потом начал прохаживаться по двору. Время от времени он бормотал себе под нос: «Идиот!» или «Ну, и осёл!», и вскоре тоже прошёл в дом. Элен он нашёл в гостиной. Она стояла у окна спиной к двери. Она явно слышала, как он вошёл, но не обернулась. Юзеф, помедлив секунду-другую, подошёл к ней ближе и сказал:

— Прости. И спасибо.

— Что? — обернулась Элен.

— Я благодарю тебя.

— За что?

— За мою жизнь. Теперь она навсегда принадлежит тебе.

Элен слегка поморщилась:

— Я просто вернула тебе долг.

— Нет. Ты ничего не была мне должна, а сейчас подарила возможность… жить. И прости мне все те слова, которые я наговорил тебе сегодня. Я был идиотом… Просто вдруг представил себе, что было бы, если удача вдруг отвернулась бы от тебя.

* * *

Тем временем, вскоре должен был состояться избирательный Сейм в Польше. Напряжение росло, и когда в августе пришло известие о том, что русские войска перешли границу и вступили на территорию Литвы, в Санкт-Петербурге никто не удивился, все давно ждали этого. Это была ещё не война, но и мира больше не было. Сейму предстояло начать работу, ощущая совсем рядом мощную военную силу, которая была настроена на поддержку одного из кандидатов на польский трон.

Элен вновь стала бывать при дворе, где в последнее время почти не появлялась. Она ловила каждую новость, каждый намёк на новость о событиях в Польше. Она усмехалась про себя по поводу того, что сейчас её поведение гораздо больше походило на поведение шпиона. Элен готова была даже подслушивать под дверью, если бы только ей представилась такая возможность. Теперь она работала на себя. Она и собирала информацию, и обдумывала её вместе с Юзефом. К тому, что удавалось узнать при дворе, добавлялись слухи, которые приносили из города Маша и Штефан. Получавшаяся в результате этого картинка, не радовала. Особенно Элен. Русские войска вели себя на территории страны, не являвшейся врагом, не лучшим образом. Нет, ни о чём особо возмутительном известий не было, но к людям относились жёстко, особенно если выяснялось, что это сторонники Станислава Лещинского.

— Что-то ещё будет после Сейма, — сказала как-то Элен.

— Да, что-то будет. И это «что-то» не зависит даже от того решения, которое примет Сейм, — ответил Юзеф. — В любом случае Польша пострадает.

— Почему? Ведь если выберут сына Августа, русские войска уйдут обратно.

— Думаешь? А о Франции ты забыла? Неужели ты считаешь, что она вот так просто согласится с проигрышем её ставленника Станислава?

— Нет. Не согласится. Значит… в любом случае — война?

— Да. И обиднее всего то, что, по сути, воевать будут Франция с Россией, каждая вместе со своими союзниками, но не где-нибудь, а на нашей земле. Если бы не они, никакой войны бы не было. Шляхта подчинилась бы решению Сейма, каким бы оно ни было. А так… Каждый хочет иметь влияние на Польшу, иметь возможность надавить на неё! — с болью воскликнул Юзеф. — Что Франции, что России наплевать на её интересы, было бы только выгодно им самим… Прости, что я так говорю о твоей стране.

— Зачем извиняться? Это — правда, как бы ни было горько и обидно сознавать это. — Элен немного помолчала, потом спросила: — Юзеф, тебе бы, наверное, хотелось быть сейчас там, в Польше?

— Конечно, хотелось бы, — вздохнул он.

— Так, может, стоит вернуться?

— Сейчас?

— Да, пока ещё не поздно, пока ещё можно более или менее спокойно проехать по дорогам. Если начнутся военные действия, это уже трудно будет сделать.

— Но ты же сказала, что не вернёшься, пока не закончишь здесь все дела. Ты передумала?

— Нет. Я останусь. Вернёшься ты.

— Один? Исключено.

— Юзеф…

— Элен, давай больше не будем это обсуждать. Всё давно выяснено. Я не уеду без тебя. Да и зачем? От меня одного ничего не зависит.

— Ты сейчас стараешься уговорить самого себя. А потом ты пожалеешь.

— Нет, не пожалею.

— Что ж, ладно, это твоё решение.

— Да, это моё решение, и хватит об этом. Лучше давай подумаем, когда ехать в Казань?

— Всё будет зависеть от того, что скажет доктор.

— Какая разница, что он скажет? Сколько можно меня считать немощным?

— Успокойся, давай пойдём сейчас к нему и спросим, когда ты будешь готов вернуться к обычной жизни.

Но идти во флигель не пришлось — Иван сам шёл к ним, они столкнулись, едва выйдя во двор. Здесь было жарко, солнце сильно палило, несмотря на конец лета, и они вместе вернулись в дом. На вопрос Иван ответил, не задумываясь, видимо, давно готовый к чему-то подобному.

— Это, смотря, что называть обычной жизнью. Недолгие верховые и пешие прогулки, визиты, быть может, даже охота, если она не будет связана с травлей зверя — это всё не возбраняется. Что же касается упражнений со шпагой, длительных поездок — ещё рано, вы не готовы.

— Откуда вы знаете, к чему я готов, а к чему — нет?

— Это моя профессия. Я же не спрашиваю вас, откуда вы знаете, как правильно выполнить тот или иной удар в фехтовании.

— И сколько мне еще, по-вашему, ждать, чтобы я смог полностью вернуться к своим обязанностям?

— Ещё месяц, — чётко ответил доктор.

— Месяц?! Да через месяц здесь уже осень наступит! Дороги опять раскиснут, по ним будет не проехать. Что ж тогда — зимы ждать?

— А куда вы собрались ехать?

— В Казань, — ответила Элен.

— Ого! Нет, к такой дороге вы не готовы.

— Я могу ехать в карете, если вы считаете меня ещё не способным долгое время проводить в седле.

— Даже если вы поедете в карете — нет.

— Ну, почему?!

— Хотите, чтобы я ответил вам откровенно?

— Да!

— Тогда не обижайтесь. У меня есть медицинское объяснение всему, но я не стану утомлять вас. Скажу другое, но не менее важное. Вы, господин Вольский, безответственный телохранитель! — и видя, как Юзеф вскинулся, чтобы возмутиться, Иван поднял руку: — Погодите, дайте мне закончить, а уж потом сами решите, стоит ли возражать. Если бы вам самому нужно было ехать куда-то — хоть в Казань, хоть в Рязань, хоть на Сахалин — я, конечно, был бы против, зная, что дорога ухудшит ваше состояние, но особо спорить бы не стал. Вы действительно можете доехать туда, куда вам понадобится. Но это в том случае, если бы дело касалось только вас лично. А разве это так? Вы поедете не сами по себе, а должны сопровождать и охранять госпожу Соколинскую. И как вы намерены это делать, если дорога отнимет часть ваших сил, которых у вас и так пока что не много? Боюсь, если вы всё же не прислушаетесь к моим словам, защищать её будет некому. Или вы считаете, что она сама способна себя защитить? Но тогда вы ей и вовсе не нужны, оставайтесь дома и поправляйте своё здоровье. Вот всё, что я могу сказать. Подумайте, прав я или нет. Моё мнение вы теперь знаете, а как поступить — ваше дело, — и он вышел из комнаты.