Мария Ровная - Диалоги о ксенофилии [СИ]

• Название: Диалоги о ксенофилии [СИ]
• Автор: Мария Ровная
• Жанр: Боевая фантастика

---

– Хм… Может, в самом деле пошли на конный аукцион?

– Тебе нужно лечь. И расскажешь мне всё, с того момента, когда… Постой. Это не Аксорг!

– То есть, как? – опешила она. – Вот мои вещи!

Фрэй потянул её к окну.

– Смотри. Это не может быть Аксорг.

За окном был тот же океан. По волнам неслись глиссеры, набитые галдящей, размахивающей руками молодёжью. Но над ними в вечернем небе, то ныряя носом, то вспархивая, неумело летел дельтаплан.

* * * * *

? 1986-1988

Туннельные переходы

Стихов стихия стихла. Синий лес

во мне пронизан сумрачным сияньем,

струящимся с неведомых небес,

где встречей вскоре станет расставанье.

Свет обретает силу, смысл и вес.

Всё сказано. Дальнейшее – молчанье.

В безмолвии, с тобою или без,

спиралями лучей сойду к познанью.

А может быть, к рожденью. Я не знаю.

В моей душе растёт душа иная.

Мне цель мерцает маятником вех.

И, беспредельность света постигая,

К тебе иду, в сиянье узнавая

тебя, собрат, со-узник, человек.

1

Стихов стихия стихла. Синий лес

блуждающих огней, моя икона

в экранном зазеркалье, миллионов

времён и далей моментальный срез

зовёт меня сквозь сень земных завес,

как повитуха, в мир манит из лона,

туда, где ловят взор новорождённый

глаза Вселенной, полные чудес.

Меж мною и тропами звездной чащи -

я отражённый. Или настоящий?

Где зеркало – экран иль разум мой?

Я пред собой, перед последней гранью.

Свободный дух под смертной пеленой

во мне пронизан сумрачным сияньем.

2

Во мне, пронизан сумрачным сияньем,

стоит покой бездонной тишины.

Как в водной глади, в нём отражены

отточенные строки мирозданья.

Кто он, читатель Божьего посланья?

Для чьей услады истины и сны,

миры и души в узел сплетены

лучей и взглядов неразрывной сканью?…

Реальность, звездной мантией одета,

с уменьем мага мириады пьес

пред нами ставит, не спросив билета.

Дам руку ей, не требуя ответа,

открыт потокам золотого света,

струящимся с неведомых небес.

3

Струящимся с неведомых небес

безмолвным зовом искристо змеится,

пронзая тяготенья тёмный пресс,

моя дорога, книги книг страница.

Благой ли бог иль остроумный бес,

плетёшь из нашей были небылицы,

хоть мы – лишь кружева твоих словес,

не ты решаешь, что в них говорится.

Не властен автор над своим созданьем.

Пусть твой сюжет мне не сулит свиданья -

на всё есть воля. И не обессудь.

Круг замысла я в силах разомкнуть

и к тем мирам прорезать торный путь,

где встречей вскоре станет расставанье.

4

Где встречей вскоре станет расставанье

пусть спорят фатум, случай и расчёт.

Ты впереди – и я иду вперёд.

Необходимы долгие скитанья,

они – разбег и бесконечный взлёт

к тебе, к твоей причудливой компании,

что нитями дорог на звездном стане

всесветный гобелен единства ткёт.

Где б ни была ты – мы под общим кровом:

Вселенная – одно большое «здесь».

Мы сплетены в ней, как с утком основа.

Любой из нас – в её сонете слово.

От миллиардов глаз всего живого

свет обретает силу, смысл и вес.

5

Свет обретает силу, смысл и вес

лишь в единенье с разумом и волей.

Мелка любовь, не знающая боли.

И меч – не меч, коль без клинка эфес.

Мы космос изнутри ростком вспороли,

возникли притчей, полной катахрез:

любовь и воля, шпага и порез,

и пригоршня целящей рану соли.

Меч разума, разящий расстоянья,

несёт пространству радостную боль.

Но пестует нас звездная юдоль:

мы – речь её, её самосознанье.

Да будет нами – в этом наша роль -

всё сказано. Дальнейшее – молчанье.

6

Всё сказано. Дальнейшее – молчанье,

и тишиной объят душевный лад.

Мерцает впереди Небесный град

томительным и нежным узнаваньем.

Лучом надежды, мощью ожиданья

полотнища неощутимых врат

толкну в свободу, где миры манят

меня зеленоглазым обещаньем.

Вот мой удел, отрадней всех отрад:

меж звёздами натянутый канат

син-ро – над небом, над судьбою, над…

Покой и волю взяв наперевес,

идти над бездной, выше всех преград,

в безмолвии, с тобою – или без.

7

В безмолвии, с тобою или без,

свою страницу Книги расчерчу я

лучами странствий и впишу земную

мелодию в хоралы звездных месс.

Любой из нас, пространственных повес,

гуляка праздный, в мировые струи

вплетает, жизнью космос коронуя,

идею, рифму, штрих, мазок, диез.

И все мы, до границ небесных сфер -

единый любопытный Люцифер,

несущий свет живого созиданья

сквозь вечный лабиринт фрактальных мер.

С тропами братьев слив свои исканья,

спиралями лучей сойду к познанью.

8

Спиралями лучей сойду к познанью.

В пространство и в себя нырну на дно.

Там, в глубине, где «ты» и «я» – одно,

где «мы» и «космос» – лишь иносказанья,

где смешано и переплетено

всё сущее в смущающем слиянье,

где постиженье есть существованье,

в миры иные светится окно.

Кем обернусь в немыслимом походе?

Иду к исчезновенью – иль к свободе?

Ищу ли смысл – иль душу отдаю?

Куда бы ни вела тропа крутая,

она моя. И пусть – к небытию.

А может быть, к рожденью. Я не знаю.

9

А может быть, рождения не зная,

в небесном тигле я уже рождён,

навеки быть собою осуждён,

но из себя упрямо прорастаю.

И в зыбкой люльке далей и времён,

по-прежнему любовью истекая,

тебя в воспоминанья пеленаю,

жена из жён, мадонна из мадонн.

Я снова есмь – и снова я с тобою,

любовью от смертей заговорён,

мой оберег, моя звезда живая.

Пока живу, всегда нас будет двое.

Во мне два сердца бьются в унисон.

В моей душе растёт душа иная.

10

В моей душе растёт душа иная.

Открыв глаза в ответ на звездный зов,

с улыбкой упоённою впивает

свет истины, неистово лилов.

Страницу за страницей я листаю

людские судьбы – опусы богов -

и всё ясней отныне различаю

скелеты тем в нагроможденьях слов.

Но замысел, сюжет, идея, тема -

ещё не жизнь. Их, как любую схему,

развеет в прах обыкновенный смех.

Что мне до слов – пусть праведных, пусть вечных?…

Пусть следуют за мной. Смеясь беспечно,

мне цель мерцает маятником вех.

11

Мне цель мерцает маятником вех.

Но, к ней стремясь, меняюсь непрестанно

в лад с маяком над звездным океаном.

Кто я теперь – волна, туман иль снег?

Я, словно лис, бежавший из капкана,

себя былого от себя отсек.

И хоть без лапы неуклюж мой бег,

зато лететь не помешает рана.

Сиянье цели не таит угроз.

И, коль необходим метаморфоз,

чтоб к ней дойти – с упорством мотылька я

в конце концов из кокона пророс,

себя в себя же перевоплощая

и беспредельность света постигая.

12

И беспредельность света постигая,

и неизбежность тьмы, во тьме пустот

не заблужусь, какой бы поворот

мне ни открыла чаща мировая.

Во мне – не в мире – радости оплот.

Источник бытия, не иссякая,

бьёт из моей души – и, отвечая,

лишь радость мне дарует звездный свод.

Лучом любви своей летучей стае

путь пролагая, – краткий, как рубайя,

сквозь мир и мрак туннельный переход, -

усердно сеть туннелей я сплетаю.

Вот замкнут круг. Вот цель в сети. И вот

к тебе иду, в сиянье узнавая.

13

К тебе иду, в сиянье узнавая

себя под странным обликом твоим.

Мы в симбиозе дышим и творим,

единый круг живого созидая.

В нём, отражая и преображая

собой собратьев, каждый пилигрим,

и независим, и незаменим,

торит для всех свою дорогу к раю.

Искрится во Вселенной даль за далью,

в безмерных руслах вакуумных рек,

на островах планет и в зазеркалье,

твоих деяний путеводный трек.

Не истину – тебя всегда искал я,

тебя, собрат, со-узник, человек.

14

Тебя, собрат, со-узник, человек,

я обрету на той дороге звездной,

взойдя живым мостом над пенной бездной,

сводящим солнце с солнцем, с веком – век.

Перед лицом всех альф и всех омег -

свидетели ошую и одесную -