Мария Ровная - Диалоги о ксенофилии [СИ]

• Название: Диалоги о ксенофилии [СИ]
• Автор: Мария Ровная
• Жанр: Боевая фантастика

---

Мария Зиновьевна Ровная Диалоги о ксенофилии [СИ]

Рождественская история

Эту сказку ты прочтёшь

тихо, тихо, тихо…

С. Маршак

1. Путь

Экран, занимавший всю внешнюю стену кольцевого коридора, был оторочен по низу бордюром цветущих настурций. Эйнар мрачно следил за рыжей Капеллой, выплывающей из-за рыженького шпорца, – Центральная база медленно поворачивалась, готовясь принять очередной корабль. Вот и он: упругий пол едва заметно дрогнул.

– Безобразие, – проворчал Эйнар.

Вадим в недоумении вскинул на него глаза, не поняв, к чему относится реплика.

– Разве моя вина в том, что я люблю Дарью? – вспыхнул Максуд. – Это как молния! Один взгляд – и я больше не принадлежу себе.

Эйнар вздохнул и неторопливо двинулся по коридору.

– Не переживайте, чиф, – виновато говорил за спиной Максуд. – Только скажите диспетчеру, что нужен спэйсгайд – и сбежится не меньше десятка. Нас тянет к кораблям, как бабочек к свету.

– Я уже дал запрос.

– И что? Никого?…

Эйнар молча кивал знакомым и полузнакомым. На Центральной всегда ошивалось много народу. Учёные, коротающие время между экспедициями, и служаки из патруля; мечтательные следопыты с чумным взором и строгие спасатели с бластером под мышкой; шалавы из вольной разведки, по уши набитые байками о своих сногсшибательных приключениях, и романтически настроенные девицы, прилетевшие за этими байками. Здесь были даже инопланетяне: джаргиш, псевдогуманоид горхнамской звёздной расы, – пёстрый, толстый и важный, расфранченный донельзя (поперечно-гофрированные лиловые штаны, оранжевый камзол с фалдами и эполетами, зелёный шарф уложен волнами и пришпилен колоссальными фибулами к плечу, локтю, бедру и колену, чешуя на лбу и висках отполирована до блеска, теменной гребень покрыт алым лаком, лицевой – золотым) и невысокая призрачно-белая дымчатоволосая женщина народа Хэйн-Дианнона – одной из немногих цивилизаций седьмого уровня, давшей начало целой звёздной расе, и землянам в том числе. Они стояли в обнимку возле фонтана с поющими гарстианскими рыбками. Дикая парочка. Все есть. Кроме того, кто нужен.

– Я иду к Арджену, – решительно сказал он.

– Мастер, – Вадим почему-то понизил голос до шёпота, – а если я найду кормчего? И даже универсала? И даже двух универсалов?

– Двух универсалов – на рейс по маякам? – хмыкнул Максуд. – Универсалов – по второму кругу дальности? Тогда я буду колоть орехи большой государственной печатью.

Вадим, не удостоив его ответом, направился к дикой парочке. Максуд проследил за ним взглядом и тихонько присвистнул. Женщина, которую Эйнар принял за хэйнитку, сняла тёмные, на пол-лица очки, снизу вверх улыбнулась Вадиму, и Эйнар узнал её.

– Анна! – сиял Вадим; он даже развёл было руки для объятия, но что-то в доброжелательной улыбке женщины остановило его. – Тай! Как я рад! Эйнар Янссон, эколог, капитан «Веспера»; Максуд Каюми, кормчий – Aтшери Тай, кормчий-универсал; Анна Хэйно, кормчий-универсал, ксенобиолог, ксенопсихолог. Вы давно здесь?

– Два часа, – ответила Анна.

– Значит, вы больше не летаете на «Ийелоре» – если только корабли Содружества не сменили базу, – сказал Эйнар.

– Да, мы больше не летаем на «Ийелоре», – пророкотало Атшери Тай, грассируя на всех гласных.

– Вас послал Великий Космос, – сказал Вадим. – Спасите наш «Веспер»!

– Мы остались без кормчего, – пояснил Эйнар.

– Что случилось? – Анна перестала улыбаться и с тревогой глянула на Максуда.

– Дарья Растопчина, – смущённо признался Максуд.- Она возвращается на Землю. Будет разводить орлово-растопчинских лошадей…

– Я знаю, – со смехом кивнула Анна. – Поздравляю Вас. Надеюсь, Новый Год мы с Вами встретим вместе? Это наш с Дарьей всегдашний общий праздник.

– Буду счастлив.

– Долженствую тоже вернуться домой, – Атшери Тай с отменной учтивостью обратило на собеседников оба бронированных, как у хамелеона, глаза. – Долго ли продлится рейс?

– Недель девять, – ответил Эйнар. – Рейс экологического контроля в секторе 2-13-21. Мы зайдём на кси Урсы-четыре, на Гирею-два и на Грумбридж-один.

Кормчие молчали, переглядываясь.

– Я понимаю, маршрут для вас не престижный, – сказал Эйнар. – Но на базе нет свободных кормчих. И ксенобиолог нам тоже очень бы помог. Кто, если не вы?

– Хорошо, я остаюсь, – сквозь зубы выдавил Максуд.

– Нет, – Анна подняла глаза на джаргиша. – Последний раз, Таюшка!

– Последний раз, – эхом откликнулось Атшери Тай. – Когда старт?

– Завтра, – с облегчением сказал Эйнар. – С пятой площадки в семь тридцать две.

– Но к Новому Году я должна быть дома, иначе Дарья мне не простит.

– Сожалею, на записи оркестром Харимбе моего концерта долженствую дирижировать, – Тай на секунду прижало ладонь Анны к чешуйчатой щеке и удалилось, пятясь и кланяясь.

Анна милой улыбкой распрощалась с мужчинами. Лишь несколько минут спустя Вадим осознал, что идёт за ней.

– Бедные музыканты, – заговорил он. – Каково им исполнять опус, написанный для рук джаргиша!

Она только усмехнулась.

– А где Ваша Муха? – сделал он вторую попытку. – Вы же с ней не расставались.

– Она прожила двадцать один год. Предельный срок для собаки.

Вадим умолк, окончательно смутившись. Кажется, совсем недавно были стажировка на «Ийелоре» и упоительные ночи в её каюте – и вот, встретив её, он опять робеет и теряется, как вначале.

Мимо прошли юнцы в необмятых комбинезонах с нашивками навигаторов первого круга. Один из них обозрел женщину с ног до головы и томно произнёс мнемоническую фразу для спектральных звёздных классов:

– Oh, be a fine girl kiss me!

Она не шевельнула бровью. Вадим взмок, лихорадочно ища тему для светской беседы.

– А, в общем-то, всё к лучшему, – вдруг сказала Анна, взяла Вадима под руку и мгновенно подстроила шаги в ногу с ним. – Я выручила «Веспер», доставила радость Дашке и получила ещё один син-ро в паре с Тай.

– И укрепили мою репутацию, – улыбнулся Вадим. Он нёс свой локоть с лежащими на нём маленькими пальцами, точно подушку с орденами. – И подарили мне два месяца с Вами. Но почему Вы сказали – последний раз?

– Потому что Тай вернётся на Сегедж, чтобы пройти последний метаморфоз и дать потомство. Я остаюсь без коннект-партнёра.

– Раньше Вы летали с другими партнёрами.

Анна помотала головой, поймала рассыпавшиеся пушистые волосы и, скрепляя их магнитной лентой, пояснила:

– То было раньше. Лестер хорош, но после Баха он режет уши. Флирт очарователен, но не заинтересует человека, узнавшего великую любовь. И если повезёт найти коннект-партнёра, то терять его – это…

Она не договорила.

– Не отчаивайтесь. Может быть, Вам повезёт снова? Хотя… Хотя ещё не было случая, чтобы коннект-партнёрами становились представители разных звёздных рас. Возможно ли вообще такое понимание между инопланетянами?

Анна пожала плечами:

– Возможно ли понимание между людьми? И нужно ли оно? Понимание беспощадно, как истина. Большинство предпочитает правду.

– Вы меня опять запутали, – пробормотал Вадим.

Она коротко рассмеялась и отодвинула дверь в свою каюту.

– Какое счастье, что Вы не утратили интереса к флирту, – сказал он, привлекая женщину к себе.

Она с тем же тактом и чувством ритма, с каким приноравливала походку к его походке, ответила теперь на его поцелуи, и пошла ему навстречу, и, сплетаясь с ним в танце взаимных ласк, повела в водоворот наслаждения – молча, не глядя ему в глаза, дыша бесшумно и мерно. И, как когда-то, Вадиму внезапно почудилось, что он сжимает в объятиях скафандр, идеально имитирующий юное женское тело; он испугался, что подними она сейчас ресницы – и из длинных, оттянутых к вискам глаз на него глянет леденяще чужой разум.

Но это длилось только миг. Вадим тотчас забыл о нём, барахтаясь в волнах нарастающей радости.

В каюте было почти темно. Лишь в «окне», настроенном на старинный город, мерцали огоньки окошек и звёзд. Анна, светясь в темноте, подошла к зеркалу и зажгла настоящие восковые свечи в канделябре.

– О-о… – произнёс Вадим.

– Вам нравится?

– Очень, – он, подперев голову руками, созерцал Анну со всех сторон – живую и отражённую. Резкие тени от пламени свечей подчёркивали перепады её фигуры, напоминающей песочные часы. Кожа, выбеленная и выглаженная активационной мембраной, была на земной вкус слишком бледной, – точь-в-точь как у хэйнитов, – но и эта жемчужная белизна нравилась Вадиму.

– У Вас вся эта архаика не выглядит нарочитой стилизацией, – сказал он. – Она естественна, как будто Вы родились среди свечей, деревянной мебели и черепичных крыш. Вы перенесли меня в сказку.

– Пластический тренинг входит в программу подготовки ксенопсихологов.

Вадим слегка поморщился: её тон и её слова были слишком прозаичными.