Мари Секстон - Клубника на десерт

• Название: Клубника на десерт
• Автор: Мари Секстон
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010

Соглашаясь на свидание вслепую с Коулом Фентоном, Джонатан Кечтер не ждет ничего, кроме ужина и, возможно, секса на одну ночь. Коул оказывается высокомерным, жеманным и совершенно не в его вкусе... и тем не менее Джонатан с готовностью принимает его предложение на встречи и ни к чему не обязывающий секс в те дни, когда они оба будут в городе.

Несмотря на видимую легкость их связи, Джонатан быстро понимает, что с Коулом никогда не бывает легко. Он боится близких отношений, что в сочетании с его экстравагантным образом жизни заставляет Джонатана задуматься, не был ли их роман обречен с самого начала, однако чем больше Коул отталкивает его, тем крепче становится его решимость сделать их отношения настоящими.

В книге присутствуют интимные сцены между партнерами одного пола.

Ограничение по возрасту 18+.

---

Когда-то у меня была сестра. Я не помнил ее – в сознании остались только размытые образы, сформировавшиеся, очевидно, по фотографиям. Когда она умерла, ей было шесть, а мне около двух. Она утонула, плавая в бассейне у нас дома, когда мы с мамой прилегли вздремнуть, а отец разговаривал по телефону с поставщиком кондиционеров. После этого бассейн засыпали, а ее имя, если и упоминалось в нашем доме, то не иначе, как шепотом. С тех пор прошло тридцать лет, но отца до сих пор тенью преследовало чувство вины, не всегда очевидное, но иногда, как сейчас, проскальзывающее у него в глазах.

И еще была моя мать. Я знал, что он до сих пор постоянно о ней тоскует. Она умерла девять лет назад от рака поджелудочной железы. Несколько лет, предшествующих ее смерти, мы с отцом почти не общались. Он никак не мог принять мою ориентацию, а я был молод и не осознавал, что семья не всегда будет со мной рядом. Мамина смерть была тяжелым ударом для нас обоих. Мы поняли, что, пусть мы и не близки, но, кроме друг друга, у нас никого не осталось. И тогда я уехал из Колорадо и возвратился в Финикс.

Я все ждал, когда он заговорит. Он явно хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать слова.

– Джон, – начал он нерешительно, – у нас на работе есть одна девушка…

– Нет.

– Я понимаю, что ты чувствуешь…

– Тогда зачем поднимать эту тему?

– Оно ведь не навредит, Джон. Ты сейчас ни с кем не встречаешься. Почему бы не познакомиться с ней и не посмотреть, куда оно приведет?

– Нет.

– Просто… – Его голос сошел на нет. Плечи поникли, а лицо стало печальным. Мне даже показалось, что он сражается со слезами. – Семьи должны расти, Джон, – сказал он тихо. – А не уменьшаться.

В этом и заключалась сокровенная суть вопроса. Дело было не в том, одобрял ли он, что я гей, или нет. Просто отец желал большего. Он тосковал по семье, которую у него отняли, и мечтал о внуках, которых у него никогда не будет. И за это я не мог его осуждать.

– Я знаю, пап, – ответил я мягко и отвернулся к полю, чтобы он смог, не стесняясь меня, вытереть глаза.

Мы замолчали и не разговаривали до самого пятого иннинга, и хотя досидели на игре до конца, я понятия не имел, кто там в итоге выиграл.

***

Я проходил с визиткой Коула две недели. Мне потребовалось некоторое время, чтобы признаться самому себе в том, что меня тянет снова его увидеть. Он был надменным, несносным, жеманным и абсолютно не в моем вкусе. С другой стороны он был умным, веселым, симпатичным и безусловно интригующим. В конце концов я сошелся с собой на том, что по крайней мере задолжал ему извинение.

Когда я позвонил, он ответил мне по-французски.

– Allô?

– Привет, Коул. Это Джонатан.

– Привет-привет, лапа. Какой приятный сюрприз. Как поживаешь?

Полсекунды я обдумывал, не напомнить ли ему свое имя, но потом решил, что не буду. У меня было предчувствие, что в конечном итоге мне придется смириться с этими прозвищами.

– Я бы хотел извиниться…

– Даже не думай переживать, прелесть. Справедливости ради скажу, что мы с тобой оба были хороши. Так что, забудь. Проехали.

– Я хотел спросить, не хочешь ли ты сделать еще попытку.

– С удовольствием. На сей раз, надеюсь, нас будет лишь двое?

– Я не могу не взять с собой телефон. Но сейчас ни один из моих клиентов не переживает кризис, так что все будет не настолько плохо, как в прошлый раз.

– Что ж, удовлетворимся хотя бы этим, – сказал он со смешком. – Сегодня вечером?

– Нет. Вообще в данный момент я в Лос-Анджелесе.

– Ну, это несколько осложняет дело, не так ли? Когда ты вернешься?

– Во вторник.

– Умеешь ты выбрать время, прелесть. В среду я улетаю в Париж.

– Серьезно? Едешь в отпуск?

– Нет, – отрезал он в бесцеремонной манере, которая пробудила во мне любопытство. – Тогда, значит, договариваемся на вторник?

– Конечно.

– Во сколько прилетает твой рейс?

– В четыре, но сразу после мне будет нужно заехать в офис и встретиться со своим боссом. Я буду дома примерно в шесть.

– Идеально, прелесть. До скорого.

– Погоди… что? – Но я опоздал. На линии уже была тишина. Я хотел было перезвонить ему, но решил, что добьюсь только того, что выставлю себя дураком.

***

Рейс отложили на час, и мне пришлось поторопиться, чтобы успеть на встречу с Маркусом Барри.

Маркусу было за сорок. Я бы не назвал его своим другом, но он был порядочным человеком и работать с ним было легко. Он относился к тому типу людей, которые рискуют умереть от сердечного приступа еще до того, как им исполнится шестьдесят – слишком много работал, много курил, много пил и существовал на одном фаст-фуде. Еще он был невероятно успешным. Зарабатывал более пятисот тысяч долларов в год и ездил на «порше». Я надеялся повторить его путь – за исключением трансжиров и надвигающегося инсульта.

– Маркус, прошу прощения за опоздание, – сказал я, влетая к нему в кабинет и закрывая за собой дверь.

– Где ты был?

– Мой рейс задержали…

– Я не мог до тебя дозвониться.

– Да? – Я достал телефон и взглянул на мертвый экран. – Черт. Извините, сэр. Так торопился, что забыл включить, когда вышел из самолета.

– Неважно, – сказал он. – Пусть останется выключен, чтобы нас не прерывали.

– Мне отчитаться по Калифорнии?

Он отмахнулся от меня.

– Нет, Джон. Ты знаешь свою работу. – Ничего ближе к похвале мне от Маркуса не светило. – Есть одна вещь, которую я хочу с тобой обсудить.

Я сел напротив него на стул.

– Я слушаю.

– Монти вчера созывал встречу. – Маркус был одним из очень немногих людей в нашей компании, которые могли называть Монтгомери Брюингтона, нашего СЕО, по имени. – Говорил о реструктуризации.

– В каком смысле?

– Он хочет, чтобы в каждом штате у нас появился свой представитель, чтобы снизить расходы на командировки.

– Полагаю, это разумная мысль. Но как оно отразится на мне?

– Имей в виду, Джон, пока это всего лишь предположение. Еще ничего точно не решено. Но если что, – он пожал плечами, – будет несколько вариантов развития событий.

– Например?

– Есть семь основных зон, которые, по его словам, нужно покрыть: Аризона, Лос-Анджелес, Сан-Диего, Сан-Франциско, Вегас, Колорадо и Юта. Проблема в том, что сейчас ими занимаются не семь человек, а десять.

– Вы хотите сказать, что трое из нас потеряют работу? – спросил я, сражаясь с паникой, которая внезапно начала разрастаться в моей груди.

– Никто не потеряет работу, Джон.

– Тогда что?

– Троих из вас, возможно, понизят.

– Что?

– Не переживай раньше времени. Хорошая новость в том, что ты в списке пятый и потому вряд ли станешь одним из этих троих.

И это он называл хорошими новостями. Я сосчитал до пяти, чтобы немного расслабиться.

– Из чего следует, что мне с большой долей вероятности предстоит переехать?

– Да. Отсюда вопрос: что ты думаешь по этому поводу?

Я коротко обдумал его слова. Хотя привязанности к Аризоне у меня не было, я не особенно хотел переезжать, но лишь потому, что знал, как это муторно. Плюс в Финиксе жил мой отец. Мне, конечно, будет не хватать его, если я перееду, однако это не являлось поводом для отказа.

– Вы же знаете, Маркус. Я сделаю все, что от меня потребуется.

Он улыбнулся и встал, давая понять, что встреча закончена.

– Молоток. А теперь поезжай домой и отдохни. Увидимся утром.

***

Я вышел из офиса с головой, забитой мыслями о переезде в другой штат и о возможном повышении, которое могло за этим последовать. В некоторой прострации я доехал до дома и заподозрил неладное, лишь увидев припаркованный на тротуаре «сааб».

Когда я зашел домой, то обнаружил у себя на диване Джулию с бокалом вина.

– Как прошла поездка? – спросила она.

– Без происшествий, – ответил я, бросив багаж у порога. – Что ты здесь делаешь?

– Твой бойфренд попросил впустить его…

– Мой кто?

– …я сперва не собиралась, но он каким-то образом уболтал меня и…

– О чем ты?

– …и это так мило, устроить тебе сюрприз в виде ужина…

Не дослушав ее, я промаршировал через гостиную и распахнул дверь на кухню. У плиты стоял Коул.

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – рявкнул я.

Он даже не оглянулся.

– Готовлю ужин, дорогой. Разве не очевидно?

– То есть, ты решил, что можно вот так запросто вломиться ко мне в дом?

– Не надо драматизировать, – сказал он, поворачиваясь ко мне лицом. – Я не вламывался. – Как и в прошлый раз, он был одет в темные облегающие брюки и невесомый свитер, бледно-зеленый оттенок которого подчеркивал цвет его глаз. Теперь мне было видно, что они не карие, а золотисто-зеленые.

Он был босиком, и я поймал себя на том, что мой взгляд сам собой опустился к его изящным ступням.