Юрий Колесников - Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

• Название: Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки
• Автор: Юрий Колесников
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8041-0679-0

Известный писатель и разведчик, Герой России Юрий Колесников закончил этот документальный роман незадолго до своей кончины. В образе главного героя – Юрия Котельникова – отразились черты характера, мысли, эпизоды биографии автора. Отсюда же – масштабный исторический и географический диапазон повествования. Это и предвоенная Бессарабии, входившая тогда в состав Румынии, в 1940-м году присоединённая к СССР, где Колесников родился, и провёл юные годы; Бухарест, где учился в авиашколе. Затем Одесса, юг Украины – там автор перед началом войны и в первые её месяцы начинал службу в НКВД. И Уфа, где проходил подготовку в разведшколе. Затем 32 месяца в глубоком тылу противника на Украине, в Белоруссии – в партизанских соединениях, в том числе под началом С. Ковпака и П. Вершигоры. После войны – нелегальная работа в Румынии и Палестине… И, конечно, Москва, где разрабатывались планы операций, шла интенсивная подготовка к ним, куда разведчик возвращался после выполнения очередного задания. Здесь, в здании на Лубянке разворачиваются многие ключевые сцены романа с участием тех, кого Ю. Колесников называет своими наставниками, – П. Судоплатова, Я. Серебрянского, П. Фитина… В книге фигурируют и высшие руководители НКВД – МГБ – МВД Лаврентий Берия, Виктор Абакумов, с которыми автору довелось общаться, причём, порой в ситуациях весьма критических, чреватых смертельным для него исходом. Роман Ю. Колесникова принадлежит к числу тех свидетельств очевидцев, которые помогают нам яснее представить героические и трагические события военного времени, ощутить неповторимую атмосферу тех лет.

---

Сушко, хорошо знавший ситуацию, отреагировал на советы Андрейченко сдержанно, без всякого энтузиазма:

– НКВД существует давно. Набедокурил он немало и повсюду. Но почему мы должны ждать от него сюрпризов больше, чем от других наших «друзей»?

Андрейченко понял, что бывший полковник на всякий случай прощупывает почву. И потому ответил:

– Ситуация в мире меняется. В воздухе пахнет порохом. В этих условиях угроза становится очевиднее. И чекисты могут подумать о превентивных мерах. В этом отношении они горазды более, чем кто-либо другой…

– Логично, хотя… – заметил Сушко и осёкся.

– Кутепова ликвидировали? – напомнил Андрейченко. – Причём так, что никто не успел и глазом моргнуть, хотя охраняли его по всем правилам и со знанием дела.

– Охранять надо. Вы правы. Но один умник сказал: «Нет такого человека, которого невозможно убрать».

Андрейченко почему-то подумал о Сталине, ему стало не по себе. По спине пробежал холодок.

Сушко помолчал, потом так же флегматично спросил:

– Всё же, полагаете, исчезновение Кутепова – дело рук большевиков?

– Несомненно.

– Почему?

– Больше некому.

– Это не доказательство.

– Конечно. Но утверждать можно почти с полной уверенностью. Популярность генерала Кутепова, выразителя дум и чаяний гражданской и военной эмиграции, была достаточно высока среди белого офицерства. Прозевали непростительно.

– Возможно.

– Уверен! И дорожка, бесспорно, ведёт в Москву.

– Предположим. А генерал Миллер?

– Аналогичная картина. Так же внезапно, так же бесследно и так же чудовищно! Кутепов и Миллер были организаторами целого ряда крупнейших диверсий на территории СССР. И, насколько я слышал, готовили ещё более серьёзные диверсии против большевиков. Так что убрать их больше всех жаждали именно они, именно они и совершили эту акцию. Ясно, как божий день!

Андрейченко говорил уверенно, эмоционально, убедительно.

Сушко слушал с отсутствующим видом. Чувствовалось, его мысли заняты чем-то другим. Да и понимал, что от Андрейченко ничего интересного или полезного не услышит. Всё, что тот говорил, давно ему известно.

Сушко взглянул на часы. Видимо, отсутствие провидника беспокоило его. Сушко, человека скупого на слова и небесхитростного, опыт научил никому не доверять. Но и подозревать всех и вся утомительно. И всё же последнему отдавалось предпочтение.

Роман Сушко был одним из главных и активных руководителей нашумевшего в 1921 году рейда банды Тютюнника из Польши на Украину. Банда насчитывала около трёх тысяч клинков, располагала станковыми пулемётами, несколькими лёгкими пушками. В её задачи входили походы «восьмёрок», провоцирование на пути следования восстаний крестьян, недовольных продовольственной развёрсткой Советов.

Продвигаясь вглубь страны, банда оставляла на местах небольшие группы своих людей для организации повстанческого движения. Этим процессом руководил полковник Сушко. На Волыни, в частности, он посадил небольшую группку во главе с жестоким и ловким организатором, известным под кличкой «Киртеп».

В кратчайший срок Киртепу удалось сколотить хорошо вооружённый отряд из семисот боевиков, объявивших себя «Волынской повстанческой армией». Лишь через год с небольшим её ликвидировали житомирские чекисты во главе с Потажевичем.

Так же была разгромлена банда Тютюнника. Вблизи местечка Базар её настиг и полностью уничтожил кавалерийский корпус Котовского. Но Сушко и Тютюннику удалось вместе с небольшой охраной бежать в Польшу. По дороге полковник Сушко расстрелял начальника штаба тютюнниковского отряда, галицийского немца полковника Отмарштейна. На него командование националистов свалило ответственность за провал банды.

Всё это было давно. Но с тех пор неудачи стали неизменными спутниками Сушко. Он взбадривал себя, но червь сомнения в том, что борьба даст желанные результаты, всё глубже вгрызался в его душу. То и дело возникала чуждое его характеру безразличие ко всему происходящему. Но внезапно он загорался, словно готовый мгновенно вскочить в седло, взмахнуть шашкой. Правда, такое состояние длилось недолго.

Сонными глазами Сушко снова взглянул на часы. Третий час пошёл с тех пор, как должен был появиться Коновалец. Беспокоился и Андрейченко.

Неожиданно объявился Барановский, о чём-то осведомился у хозяина квартиры и сразу же исчез. Следом, не сказав Андрейченко ни слова, вышел Сушко. Вскоре Сушко вернулся и сообщил Андрейченко, что Коновалец подойдет с минуты на минуту.

Действительно, не прошло и четверти часа, как в сопровождении того же Ярослава Барановского появился Коновалец. А с ним известная оуновка Анна Чемеринская – красивая, молодая, энергичная террористка. Ещё в тридцать первом году, когда член ОУН Мацейко застрелил министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого, Аня помогла убийце бежать через Карпаты в Чехословакию и оттуда некоторое время спустя переправиться в Аргентину. Там при её непосредственном содействии он влился в орудовавшую на Американском континенте абверовскую агентурную сеть.

Нацисты высоко ценили заслуги Чемеринской. Их ставленник в Австрии Зейсс Инкварт, главарь местных национал-социалистов, предоставил ей в центре Вены со вкусом обставленную квартиру, а за городом небольшую, расположенную в живописном месте уютную виллу. Заместитель фюрера и главный расистский идеолог Альфред Розенберг распорядился закрепить за ней автомобиль.

В сумочке, с которой Чемеринская не расставалась, всегда лежал небольшой револьвер. Не столько для уверенности, сколько для пущей важности, некой саморекламы… Она постоянно носила припрятанную на талии и легко извлекаемую из потайного кармана золингеновскую бритву, с которой обращалась мастерски.

В беседе с Андрейченко Аня Чемеринская сетовала на то, что, если русские часто вспоминают своих героинь, таких, как, например, княгиня Волконская, то украинцы о своих из ложной скромности помалкивают.

Андрейченко усмехнулся: княгиня Волконская ничем не походила на отъявленную террористку. Он возразил: «Украина знает и чтит своих героинь, к примеру Ольгу Бессараб, казненную поляками». И все же признал, что сами украинцы, и прежде всего ОУН, повинны в том, что недостаточно заботятся о популяризации своих выдающихся женщин, как это делают москали.

При первом же знакомстве Андрейченко запомнился Чемеринской своим умом, тактом, мужественной внешностью. Впоследствии Коновалец частенько передавал ему поклоны от Ани.

Вот и сейчас, увидев Андрейченко, Чемеринская приветливо улыбнулась ему, а вождь ОУН нахмурился. Последнее время это выражение лица стало для него обычным, словно он старался подражать своему доверенному, вечно хмурому Ярославу Барановскому.

Не дав провиднику договорить, чего прежде никогда не случалось, Барановский завёл разговор с критикой работы контрразведки подпольщиков на Украине. По его мнению, главная причина произошедших в сети подполья провалов и последовавших за ними арестов, высылки целых семей в Сибирь на принудительное поселение кроется в том, что энкавэдистам удалось внедрить своих осведомителей не только в среду подпольщиков, но и в контрразведку подполья.

Слушая Барановского, отвечавшего в ОУН за безопасность, Андрейченко решил, что эти высказывания, по всей вероятности, неслучайны и, возможно, что-то серьёзное замышляется и против него самого. Судя по тону Барановского, тот абсолютно уверен в наличии большевистской агентуры и в самом руководстве националистического подполья.

Андрейченко заметил в ответ, что по этому поводу уже высказал свое мнение Его превосходительству.

– По крайней мере, до моего отбытия с Великой Украины никому подобная мысль и в голову не приходила, – парировал Андрейченко. – В нашем руководстве, как вы знаете, серьёзные люди.

Неожиданно Барановский жёстко спросил:

– И вы никого из руководителей движения не подозреваете?

Андрейченко, удивлённо глядя в глаза Барановскому, подчёркнуто недовольным тоном ответил:

– Некоторое время назад, повторяю, я высказывал Его превосходительству своё опасение в том, что наличие вражеской агентуры в подполье не исключено. В то же время подозревать можно не кого-то вообще, а конкретного человека, располагая при этом точными фактами. Если бы они имелись у нас, все точки над «i» были бы сразу поставлены. Это отнюдь не означает, что данный вопрос никого в подполье не беспокоит. Разоблачений более чем достаточно, и все виновные получили по заслугам.

Андрейченко помолчал и, несколько изменив тон, добавил:

– Мы переживаем не самые лёгкие времена. Немало различных голосов, кстати, я слышу и здесь. Но меньше всего хотелось бы необоснованным подозрением вносить раздор в нашу среду. Это немедленно скажется на положении и деятельности организации. Тем самым мы только окажем услугу москалям. Но пока, как видите, руководство подполья, да и я, живы и невредимы. Осмотрительность, бесспорно, нужна во всем. Но в меру. В противном случае будем рубить сук, на котором сидим.