Виталий Гладкий - Тень Торквемады

• Название: Тень Торквемады
• Автор: Виталий Гладкий
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-8013-7

В начале XIV века французский король Филипп IV Красивый ликвидировал Орден тамплиеров, конфисковал его богатства и добился упразднения ордена папой римским. Отныне тамплиеры стали изгнанниками. Они могли найти убежище только в земле русов, где папская булла не имела никакой силы. По пути, в устье Ладожского озера, на Ореховом острове они закопали свои сокровища. В XVI веке испанский король Филипп II, ставший самым могущественным правителем в Европе, повел беспощадную борьбу с противниками католической религии. Узнав от Великого инквизитора, что тамплиеры основные сокровища вывезли в Московское княжество, в поисках денег для войны он пускается в авантюру. На поиски направляется миссия, в состав которой, под видом купца, входит прожженный авантюрист и пират… А древняя карта с планом Орехового острова и таинственными пометками на ней спустя века попадает в руки археолога Тихомирова!..

---

После этого он горько разочаровался в иезуитах, и в нем снова пробудились былые страсти. Однако из ордена уйти было очень трудно. И все же Фернан Пинто решился на это, хотя и знал, что разрыв с иезуитами чреват опасными последствиями. Ради этого ему пришлось оставить в сокровищнице ордена десять тысяч эскудо[39], весьма приличную сумму по тем временам. Но и себе он припас на черный день около двенадцати тысяч золотых монет…

Фернан Пинто быстро навел порядок на письменном столе и снял бархатный домашний халат. После этого он натянул на себя белоснежную рубашку, корпесуэло — узкий безрукавный жилет, к которому тесемками привязывал кальсес — разъемные штаны-чулки, и надел хубон — куртку со стоячим воротником и пышными рукавами, украшенными разрезами. Не забыл фидалго и про перчатки — обязательный аксессуар дворянского костюма. Их надевали только во время охоты, в остальное время держали в руках. Прицепив слева к поясной портупее видавшую виды шпагу, а с правой стороны подвесив на серебряную цепочку кинжал, авантюрист в отставке посмотрел на себя в зеркало и остался доволен своим грозным видом. Пригладив волосы, он крикнул:

— Проси!

Фидалго знал, что сын стоит за дверью и ждет его команды.

Сеньор, который вошел в кабинет Фернана Пинто, был испанцем. Это бывший пират определил сразу, едва заглянул в его черные с фиолетовым оттенком глаза. Испанцев отличала жесткая сосредоточенность и фанатичный огонь, тлеющий в глубине зрачков. Мало того, незваный гость явно принадлежал к людям, привычным повелевать. Тем не менее на лице незнакомца была разлита неземная благодать, будто его недавно причислили к лику святых. Он буквально светился радушием и дружелюбием.

— Франсиско Борджа, — представился незваный гость с подкупающей простотой, при этом его лицо снова озарила приятная улыбка.

Фернана Пинто едва не хватил удар. Франсиско Борджа! Бывший вице-король Каталонии! Сын герцога Хуана де Борджа! Унаследовав герцогство в 1542 году, он отрекся от него после смерти своей супруги. Завершив богословское образование, Франсиско Борджа в 1551 году принял рукоположение и открыто заявил о своей принадлежности к Обществу Иисуса. Как рассказал под большим секретом Фернану Пинто его духовный наставник Франциск Ксаверий, Борджа, по мнению многих, главный кандидат на место нынешнего генерала Ордена иезуитов Диего Лайнеса; естественно, после его кончины, ибо руководители Общества Иисуса свой высокий пост добровольно не покидают.

И такой великий человек, професс[40]Общества, удостоил своим посещением какого-то безвестного небогатого фидалго в его более чем скромном жилище! Уж не конец ли света приближается?

Фернан Пинто упал на одно колено и благоговейно приник устами к руке Борджа.

— Отец Франсиско, благословите, — только и сказал бедный фидалго.

Ему было известно, что в Обществе Иисуса Борджа зовут именно так. Он был очень скромен в быту и проявлял неподдельное смирение. Говорили, что его обращение к монашеской жизни — своего рода покаяние, искупление за грехи предков. Некоторое время он подписывал свои письма и даже богословские труды именем «Франсиско-грешник». Тем не менее Фернан Пинто был не очень склонен верить всем этим разговорам. Уж он-то хорошо знал коварный нрав и привычки иезуитов.

— Вина гостю! — приказал фидалго, позвав сына.

— Нет, нет, благодарю! — молвил высокий гость. — Просто кружку воды.

Фернан Пинто устроил сановного иезуита в своем любимом кресле, а сам остался стоять, но Франсиско Борджа указал ему на табурет напротив, и фидалго осторожно присел, глядя на святого отца с почитанием и глубоко упрятанной тревогой. Он уже понял, что причина, по которой професс прибыл в Богом забытое селеньице, должна быть чрезвычайно серьезной. Но каким боком она касалась его, человека незнатного рода, небогатого фидалго, удалившегося на покой, чтобы писать мемуары и вести жизнь затворника?

Франсиско Борджа не стал ходить вокруг да около, а сразу начал с главного:

— Сын мой, Обществу понадобились твои услуги.

Этого фидалго боялся больше всего. Пинто вдруг подумал, что его могут снова направить на Восток, и от этого ему стало не по себе. Слишком много он там наследил, и память о похождениях морского разбойника капитана Антонио де Фариа, у которого Фернан Пинто был на корабле первым помощником, еще достаточно свежа.

— Святой отец, я покинул Общество… с согласия отцов-иезуитов, — ответил Фернан Пинто, собрав в кулак все свое мужество. — И потом — мой долг заботиться о семье, которая не видела меня долгие годы.

— Покинуть Общество невозможно, сын мой, — сурово ответил професс. — Бывших иезуитов не существует в природе. Обет послушания дается один раз и на всю оставшуюся жизнь. Видимо, ты неверно понял то, о чем тебе говорили служители нашей миссии в Гоа.

— Но я ведь заплатил!..

— Знаю. В переметных сумах моей лошади, которая стоит у коновязи, находится десять тысяч эскудо. Общество возвращает их твоей семье, которой придется некоторое время побыть без кормильца. Сын мой, тебе предстоит новое путешествие… — Фернан Пинто попытался возразить, но професс остановил его жестом. — Но уже не на Восток, если это тебя так сильно волнует, а гораздо ближе. Твои услуги будут щедро оплачены. По окончании миссии ты станешь весьма состоятельным фидалго.

Фернан Пинто сумрачно кивнул, соглашаясь с Борджа. Положение было безвыходным. Отказать Обществу Иисуса в услуге значило навлечь на себя неисчислимые беды. Но если слова професса были правдой, — что его услуги будут щедро оплачены, то есть смысл еще раз испытать судьбу.

— Когда ехать? — спросил фидалго.

Куда его хотят направить, он не спросил — Франсиско Борджа, судя по всему, и сам точно не знал. Или не хотел говорить прежде времени.

— Прямо сейчас, — ответил сановный иезуит. — Время не терпит.

Коротко вздохнув — чудны дела Твои, Господи! — Фернан Пинто встал, поклонился Франсиско Борджа и пошел прощаться с семьей.

Оказалось, что професс прибыл в Прагал не в гордом одиночестве. Его сопровождал небольшой отряд вооруженных до зубов «мирских братьев» Общества. Вскоре цокот копыт затих вдали, и селение Прагал погрузилось в вечернюю тишину. Все его жители попрятались по хижинам, готовясь отойти ко сну. Скотина стояла в хлевах, и только одинокий осел беспокойно топтался возле вбитого в землю кола, недоумевая, почему хозяин Фернан забыл о его существовании — не поставил в конюшню и не напоил, как обычно, теплой мучной болтушкой…

Каравелла шла под португальским флагом. Красные кресты на тугих белых парусах вызывали в груди Фернана Пинто смешанное чувство гордости и ностальгических воспоминаний. Ему даже почудился звон сабель и крики сражающихся, но это были всего лишь чайки, сопровождающие каравеллу, и звон посуды на камбузе, где корабельный повар готовил завтрак. Судя по команде, это были закаленные морские волки, а четыре картауны[41], которыми была вооружена каравелла, ясно давали понять, что мирным, купеческим, это судно никак не назовешь.

Скорее всего, каравелла служила в Обществе Иисуса посыльным судном. Своими обводами она напоминала хищную щуку и буквально летела по волнам. Каравелла дожидалась возвращения Фернана Пинто в небольшой укромной бухточке неподалеку от Лижбоа, облюбованной контрабандистами. Видимо, Франсиско Борджа не хотел привлекать к судну внимание городской стражи. Сам професс остался на берегу — он недавно поселился в Португалии, где писал свои труды и читал проповеди.

Каравелла причалила в порту Севильи вечером. Фернана Пинто уже ждала на пристани закрытая карета, — скорее дощатый возок с жесткими сиденьями. Куда его везли, он не знал, потому что единственное оконце в карете было зашторено, а торчавший напротив сопровождающий — монах-доминиканец в сутане из грубого полотна — был мрачен и молчалив, поэтому фидалго не решился на вольность. К тому же он подозревал, что смотреть в окошко ему просто не разрешили бы.

«К чему такая таинственность и спешка?» — тревожился Пинто. По мере продвижения по улицам Севильи тревога усиливалась, а когда наконец карета остановилась и ему предложили покинуть ее, сердце фидалго, побывавшего не в одной кровопролитной схватке и не страшившегося смерти, на этот раз не просто дрогнуло, а опустилось в пятки. Перед ним высилась слепая, без окон, стена святой обители инквизиции — замок Трианы!

Фернану Пинто по возвращении из своих странствий уже доводилось проходить мимо этих мрачных стен. Но даже тогда, когда он не чувствовал за собой никакой вины перед Святым престолом, ему стало не по себе, тем более, что как раз на тот момент привезли полную телегу еретиков и стража пинками загоняла их во внутренний дворик. Неужели Франсиско Борджа, этот святой человек, выманил его в Испанию, чтобы сдать инквизиции?!